В любом случае считается, что БНД уже давно располагала сведениями о том, что Торрес изучал медицину в России, и что его жена — русская. Торреса и его сообщников испанцев Хулио Ороза и Хавьера Бенгоечеа мюнхенский земельный суд в июле 1995 года приговорил к многолетнему тюремному заключению. В апреле 1997 года Торрес был неожиданно освобожден из тюрьмы и переправлен в перуанскую столицу Лиму. По данным БНД, сначала российские офицеры попытались при посредничестве Торреса продавать вертолеты, оружие и ракеты. Потом, когда они обратили внимание на то, что «плутоний легче перевозится одним человеком и приносит намного больше денег», они якобы заполучили ядерный материал.

Из документов ЦРУ следует, что Торрес в июне 1994 года, т. е. за четыре недели до того, как БНД узнала о плутонии, якобы просил в Москве русского химика Геннадия Никифорова достать ему плутоний. Последний обратился к некоему Пенькову, который жил в Обнинске в Калужской области недалеко от Москвы. Пеньков через еще одного человека по фамилии Баранов подключил к акции жителя Обнинска Асафьева. Он в июне 1994 года передал через Пенькова Торресу около двух граммов плутония для проверки его качества. За это Торрес заплатил две тысячи долларов. Затем в начале августа Торрес получил от Асафьева и Баранова те 363 грамма плутония, которые и были конфискованы в Мюнхене. В феврале 1997 года российская внешняя разведка СВР отвергла все выдвинутые ЦРУ обвинения о своей связи с мюнхенской плутониевой аферой, как «безосновательные». «СВР никогда не имела ничего общего с контрабандой плутония, ни в Мюнхене, ни в других случаях», — сказала руководительница пресс-центра СВР Татьяна Самолис и продолжала: «Это возмутительно. Обвинения — полная бессмыслица.» Представитель СВР по связям с общественностью генерал-майор Юрий Кобаладзе в феврале 1997 года обвинил американскую разведку в «целенаправленной провокации». Из-за необоснованных обвинений сильно пострадало, по его словам, сотрудничество СВР с западными спецслужбами, в том числе и с БНД. Партнерские отношения сейчас «равны нулю».

Председатель комиссии по расследованию плутониевой аферы, политик ХСС Манфред Вайсс с видимым облегчением сообщил, что и раньше подозревалось, что тайные инспираторы аферы находятся в Москве: «Ни один человек не поверит, что завхоз атомной электростанции смог вынести плутоний в кармане брюк.» Социал-демократы и «Зеленые», напротив, не видели повода к «отбою тревоги». Заместитель председателя комиссии Франц Шиндлер (СДПГ) заявил, что из документов следует, что БНД и Земельное ведомство уголовной полиции Баварии (Landeskriminalamt, LKA) тоже несут ответственность за незаконный ввоз радиоактивного материала в Германию. Лишь спрос со стороны властей привел к тому, что плутоний был поставлен. «БНД и LKA ни в коем случае еще не выпутались из этого дела.»

Шмидбауэр горячо защищал действия немецких властей в деле о контрабанде плутония. «С точки зрения защиты от опасности я считаю операцию успешной» С прежними упреками министра юстиции Баварии Германа Лееба (ХСС), что-де БНД создала больше проблем, чем решила, Шмидбауэр не согласился: «Это самый дрянной и подлый аргумент в том случае, когда кто-то включается в общий хор проклятий в адрес разведывательных служб.»

8 мая 1997 года перед общественностью выступил руководитель пресс-службы российской внутренней контрразведки ФСБ Александр Зданович, заявивший, что «контрабандно ввезенный в августе 1994 года в Мюнхен плутоний согласно окончательным результатам расследований не происходил из России». За день до этого шеф ФСБ Николай Ковалев встречался в Москве с Берндом Шмидбауэром. После переговоров, как считают в Пуллахе, Шмидбауэр был «совершенно разочарован» официальными результатами расследования плутониевого дела российским министерством атомной энергетики.

Помимо наблюдения за всемирными попытками получения оружия, к самым важным новым задачам БНД относится и борьба с организованной преступностью (ОП). Семь европейских судей опубликовали осенью 1996 года в Женеве очень тревожное воззвание, призвав правительства к объединению усилий для отражения этой смертельной угрозы демократии. Организованная преступность, сказано там, в состоянии через гигантскую сеть партнерских связей и с помощью политиков и многонациональных финансовых и деловых кругов проникнуть во все сферы мировой экономики. Организованная преступность ведет при этом игру с системой государственного правопорядка, которая все больше отравляется коррупционными махинациями. По мнению Сэма Поупа, британского специалиста по вопросам безопасности, в своем ядре организованная преступность не что иное, чем продолжение рынка, но ничем неограниченное в выборе средств. Но она соединяет легальные и нелегальные интересы. Глобализация, интернационализация и технологизация дают предпосылки того, что национальные границы и механизмы контроля уже не в состоянии выполнять свои задачи по защите суверенитета государства, потому что разрывающая границы сеть экономических структур уже не может просматриваться и контролироваться со стороны государства.

Когда граждане в Германии все больше беспокоятся из-за угрозы со стороны преступного мира, они думают прежде всего о случаях в своей округе: об участившихся квартирных кражах, разбойных нападениях, угонах машин, карманных кражах и так далее. Государственные органы безопасности обеспокоены несколько другими вещами, прежде всего, не знающей государственных границ организованной преступностью. Она угрожает государственной безопасности Германии несравнимо больше, чем сильно досаждающая отдельным людям, но не опасная для всего государства «малая преступность». К организованной преступности относятся не только финансовые, но и экономические преступления. Только одно «пиратство» торговыми марками, то есть продажа организованными преступниками поддельных товаров с фальшивыми торговыми марками принесло в 1996 году предприятиям всего мира по оценкам около 500 миллиардов марок убытка. В Германии ежегодно изготовители и продавцы фальшивых товаров уничтожают от 40 до 70 тысяч рабочих мест. И «зазывалы», ежегодно привлекающие в Германию десятки тысяч сомнительных фирм, развивают все больше и больше структуры организованной преступности.

Политическое развитие прошедших лет привело к тому, что кроме уже давно известных групп ОП — вроде итальянской мафии и азиатских и латиноамериканских картелей — образовались новые международные группировки. К ним, по данным Федеральной разведывательной службы, относятся «особенно организованные преступники из стран на территории бывшего СССР, а также группировок ОП из Юго-Восточной Европы и Африки.» Прежде всего, «отрыв от привычных условий» многих функционеров бывшего Советского Союза дал «импульс роста» действиям и активности и раньше существовавшей организованной преступности в странах-наследницах СССР.

Кажется, ничем нельзя остановить проникновение организованной преступности в европейские страны, где она через коррупцию и шантаж подчиняет себе правосудие и органы правопорядка, подрывая их власть. Федеральное ведомство уголовной полиции предсказывает рост организованной преступности к 2000 году на 35 %. Обычно политика и спецслужбы отстают от быстрых изменений во многих сферах деятельности этих уголовных объединений. Но это отнюдь не значит, что у них нет шансов на успех. Конечно, борьба с преступностью стала в Европе сложней после частичной отмены пограничного контроля. Но основной проблемой в борьбе с ОП все еще остается медлительность государственных и полицейских действий каждой конкретной страны по сравнению с мобильностью банд преступников, оперирующих в международном масштабе. Полиция и прокуратуры сегодня противостоят гангстерским группировкам, как это было в послевоенное время. Сейчас группы организованных уголовников сотрудничают с боевиками, террористами, агентами спецслужб и даже с военными. В любом случае, Федеральная разведывательная служба играет с каждым годом все более важную роль в области наблюдения за организованной преступностью в зарубежных странах.