Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

В греческой и римской традициях рыжие волосы также воспринимались отрицательно. Греческая мифология, к примеру, награждает рыжей шевелюрой Тифона, — чудовищное создание, мятежного сына Геи, восставшего против богов и особенно против Зевса. Диодор Сицилийский, греческий историк I века до нашей эры, рассказывает, как «некогда» Тифону, дабы смирить его гнев, приносили в жертву рыжеволосых людей. Легенда эта, возможно, пришла из Древнего Египта, где считалось, что Сет — бог, ассоциирующийся со злым началом, также был рыжим и, по словам Плутарха, ему в жертву приносили людей с волосами такого же цвета[525].

В Риме все не так кровожадно, однако и там рыжие были не на лучшем счету. Так, слово rufus[526], особенно в имперскую эпоху, является одновременно и прозвищем, обычно с оттенком насмешки, и одним из самых распространенных оскорблений. Как оскорбление это слово будут использовать на протяжении всего Средневековья, особенно в монастырской среде, где монахи в своей будничной жизни не стеснялись самым банальным образом обзывать друг друга rufus или subrufus[527] (что еще хуже)[528]. В римском театре рыжие волосы или рыжеватые крылышки, прикрепленные к маскам, указывали на рабов или шутов. Наконец, во всех трактатах по физиогномике — по большей части восходящих к одному тексту III века до нашей эры, который приписывается Аристотелю, — рыжие, по образу и подобию лисы, описываются как люди лживые, хитрые и жестокие. На Западе эта традиция просуществует в такого рода литературе практически до середины XIX века, а отдельные ее отголоски можно наблюдать до сих пор[529].

В германо-скандинавском мире, где рыжие встречаются относительно часто и можно было бы рассчитывать на то, что отношение к ним будет a priori более благожелательным, дело обстоит примерно так же. Тор, самый свирепый и страшный из богов, — рыжий; Локи, демон огня, воплощение разрушительного и злого начала, породивший самых ужасных чудовищ, — тоже рыжий. Представления германцев — как, впрочем, и кельтов — о рыжих волосах ничем не отличаются от представлений евреев, греков и римлян[530].

Средневековье, воспринявшее эту традицию из трех источников, лишь поддерживало ее и укрепляло. И все-таки своеобразие средневековой эпохи, на мой взгляд, состоит в том, что рыжий цвет постепенно приобрел специализацию, став цветом обмана и предательства. Конечно, на протяжении всего Средневековья, как и в Античности, рыжий по-прежнему значит жестокий, запятнанный кровью, уродливый, подчиненный или смешной; но с ходом времени рыжий цвет волос начинает говорить о человеке в первую очередь как о притворщике, хитреце, лжеце, обманщике, изменнике, предателе или отступнике. К уже упомянутым предателям и изменникам из литературы и иконографии следует добавить рыжих отрицательных персонажей из дидактических сочинений, энциклопедий, книг об этикете и особенно поговорок. Действительно, даже в Новое время существовало множество поговорок, как на латыни, так и на народных языках, которые учили остерегаться рыжих. Нет им «никакой веры», утверждается, к примеру, в одной популярной в XIV-XVI веках поговорке; в других также говорится, что не следует заводить среди них друзей, признавать в них своих родителей, давать им духовное звание, возводить их на трон[531]. С конца Средних веков не менее широко распространяются и такие суеверия, согласно которым встретить на своем пути рыжего — это дурная примета, а все рыжеволосые женщины в той или иной степени колдуньи[532]. Рыжий всегда и везде является кем-то вроде парии, даже несмотря на то, что в жизни, как и в Библии, существуют некоторые исключения из общей для всей средневековой Европы ценностной системы, исключения, которые действуют подобно регулирующему клапану. Среди таких исключений — Фридрих Барбаросса, который властвовал над Священной Римской империей с 1152 по 1190 год и имел при жизни множество врагов — его даже сравнивали с Антихристом — но зато после смерти стал персонажем эсхатологической легенды: он якобы спит где- то в горах Тюрингии, но перед концом света пробудится от сна, чтобы вернуть Германии ее былое величие[533]...

Историки, социологи, антропологи долгое время пытались объяснить такое неприятие рыжих в европейских традициях. С этой целью они выдвигали различные гипотезы, в том числе и весьма сомнительные: как, например, те, что апеллируют к биологии и объясняют рыжий оттенок волос и кожи нарушением пигментации, связанным с некой формой генетического или этнического вырождения. Что такое этническое вырождение? Или даже генетическое? Такие лженаучные и, несомненно, опасные объяснения оставляют историка и антрополога в недоумении[534]. С их точки зрения неприятие рыжего цвета и всего, что с этим связано, имеет под собой основание культурного и иерархического порядка: во всяком обществе, в том числе у кельтов и скандинавов[535], рыжий — это прежде всего тот, кто не похож на других, кто представляет отклонение от нормы[536], кто принадлежит к меньшинству, а следовательно, нарушает порядок, вызывает тревогу или негодование. Рыжий значит другой, непохожий, отверженный, исключенный. Нет никакой необходимости привлекать маловероятный и опасный тезис об «этническом вырождении» для того, чтобы уяснить причины и мотивы этого явления, жертвами которого в долговременной перспективе стали рыжеволосые мужчины и женщины Европы.

Красный, желтый и пятнистый

Речь идет в первую очередь о социальной семиотике: рыжий является в полной мере рыжим только с точки зрения окружающих и только в той степени, в какой он противопоставлен брюнету или блондину. Но в рамках средневековой культуры речь также идет и о цветовой символике. Рыжий — это не просто цветовой тон; со временем рыжий практически превратился в отдельный цвет, цвет девальвированный, «самый уродливый из всех цветов», как заявляет автор составленного в первой половине XV века геральдического трактата[537], по мнению которого, в рыжем соединились все негативные характеристики красного и желтого.

На самом деле все цвета могут быть истолкованы как положительно, так и отрицательно[538]. Даже красный цвет не является исключением из этого правила, хотя на Западе очень долгое время, с древнейших времен и до XVI века, он был главнейшим из всех цветов, цветом par excellence. Существует хороший и плохой красный — точно так же, как существуют хороший и плохой черный, хороший и плохой зеленый и т. д. В Средние века плохой красный является противоположностью божественного и христологического белого и напрямую отсылает к дьяволу и преисподней. Это цвет адского пламени и лица сатаны. Если до XII века тело и голова князя тьмы на изображениях могли быть разных, обычно темных цветов, то после этого времени он все чаще изображается с алыми волосами и красным лицом. В широком смысле, все существа с красной головой или волосами считаются в той или иной степени дьявольскими (начиная с лиса, который даже является образом Лукавого), а все, кто эмблематизирует себя с помощью красного цвета, в той или иной мере имеют отношение к преисподней. Как, например, многочисленные алые рыцари из артуровских романов XII—XIII веков, то есть рыцари в красной одежде, в красных доспехах и с красными гербами, которые встают на пути героя, чтобы бросить ему вызов или убить: они всегда движимы дурными намерениями и готовы к кровопролитию, а некоторые из них являются выходцами из потустороннего мира. Самый известный среди них — рыцарь Мелеагант, сын короля и при этом предатель, который в романе Кретьена де Труа «Рыцарь телеги» похищает королеву Гвиневеру.

вернуться

525

О сходстве между Сетом и Тифоном см.: Vian F. Le mythe de Typhee... // Elements orientaux dans la mythologie grecque. Paris, 1960, p. 19- 37; Russell J. B. The Devil. Ithaca and London, 1977, p. 78-79, 253-255.

вернуться

526

Рыжий (лат.). — Прим. ред.

вернуться

527

Рыжеватый (лат.). — Прим. ред.

вернуться

528

См. справочное издание: Hand W. D. A Dictionary of Words and Idioms Associated with Judas Iscariot. Berkeley, 1942.

вернуться

529

Evans E. C. Physiognomies in the Ancient World // Transactions of the American Philosophical Society, n.s., vol. 59, 1969, p. 5-101.

вернуться

530

Bchtold-Stubli H., Hg. Handwdrterbuch des deutschen Aberglaubens. Berlin und Leipzig, 1931, Bd. III, Sp. 1249-1254.

вернуться

531

По пословицам и поговоркам см.: Walter Н. Proverbia sententiaeque latinitatias Medii ас Recentioris Aevi. Gottingen, 1963-1969, 6 vol; Hassell J. W. Middle French Proverbs, Sentences and Proverbial Phrases. Toronto, 1982; Di Stefano G. Dictionnaire des locutions en moyen frangais. Montreal, 1991.

вернуться

532

О бытовании этих суеверий в Новое время см. небольшую книгу: Fauche X. Roux et rousses. Un eclat tres particulier. Paris, 1997.

вернуться

533

По поводу легенды о Фридрихе Барбароссе: Pacaut М. Frederic Ваrberousse, 2е ed. Paris, 1991; Opll F. Friedrich Barbarossa, 2. Aufl. Darmstadt, 1994.

вернуться

534

Trotter M. Classifications of Hair Color // American Journal of Physical Anthropology, vol. 24, 1938, p. 237-259; картину разнообразит: Neel J. V. Red Hair Colour as a Genetical Character // Annals of Eugenics, vol. 17, 1952—1953, p. 115-139. См. также различные работы, приведенные в: Mellinkoff R. Judas’ Red Hair and the Jews, art. cit., p. 46, n. 40.

вернуться

535

В противоположность широко распространенному ложному представлению, рыжих в Скандинавии, а также в Ирландии и Шотландии не больше, чем блондинов. Напротив, здесь они, как и в средиземноморских обществах, оказываются в меньшинстве, даже если это меньшинство в количественном и пропорциональном отношении более весомо, чем в других странах.

вернуться

536

Расхожее подтверждение этому факту обнаруживается в современном спортивном дискурсе, где всегда отмечается присутствие в команде (особенно футбольной) игрока с рыжими волосами; такого внимания не обращают ни на брюнетов, ни на блондинов, ни даже на лысых. Рыжий на спортплощадке, как и любом другом месте, — это отклонение от нормы.

вернуться

537

Le Blason des couleurs (вторая часть ошибочно приписывается сицилийскому герольду), Hippolyte Cocheris ed., Paris, 1860, p. 125. Как во всей литературе XV в., посвященной символике, рыжий в этом трактате приравнивается к цвету дубленой кожи и, стало быть, имеет главным образом коричнево-красный оттенок. В конце XV в. многие авторы забавляются тем, что устраивают соревнования между черным цветом и цветом дубленой кожи, с тем чтобы определить, какой оттенок самый уродливый. Черный не всегда оказывается в проигрыше. См., например: Le Debat de deux demoiselles, l'une nommee la Noire et l'autre la Tannee // Recueil de poesies frangaises des XVе et XVIе siecles. Paris, 1855, t. V, p. 264-304.

вернуться

538

О средневековой символике цветов: Pastoureau М. Figures et couleurs. Etudes sur la symbolique et la sensibilite medievales. Paris, 1986, p. 15-57, 193-207; Id. Jesus chez le teinturier. Couleurs et teintures dans l'Occident medieval. Paris, 1998.

51
{"b":"187003","o":1}