1) Саргон II[172], царь Ассирии (721–705 гг. до н. э.), указывал, что царь Дилмуна «живет как рыба, проводя тридцать беру (двойных часов) в глубине морской на восходе солнца». Другой ассирийский царь, Ашшурбанапал[173], сообщает, что Дилмун был расположен «посреди Нижнего моря» — другими словами, находился в Персидском заливе.

2) Путешествие по морю на Дилмун занимало шестьдесят часов (тридцать беру). Тихоходному судну, идущему под парусами при преобладающем северо-западном ветре со скоростью примерно 8 км в час, потребуется примерно шестьдесят часов, чтобы достичь Бахрейна, отправившись из устья Шатт-эль-Араб, то есть чтобы преодолеть путь длиной около 480 км.

3) Авторам эллинистической и классической эпох остров Бахрейн был известен под названием Тилос, по которому этимологи без особого труда могут реконструировать более древнее его имя — Тилмун, или Дилмун.

4) В клинописном тексте, найденном в 1879 г. капитаном Дюраном на Бахрейне, упоминается бог Инзак (шумерск. Эншаг). Это имя, данное жителями Дилмуна древневавилонскому богу Набу, культ которого пользовался широким почитанием на Дилмуне во второй половине II тысячелетия до н. э. Эншаг был сыном Энки, Владыки Бездны, также обитавшего на Дилмуне.

Эти четыре ключевых аргумента не оставляют практически никаких сомнений в том, что исторический Дилмун, по крайней мере — часть его, находился на острове Бахрейн. Итак, вопрос о местонахождении Дилмуна можно считать решенным. За прошедшие пятьдесят с лишним лет не было сделано никаких открытий, способных поколебать эту точку зрения. Однако некоторые факты, сведенные воедино, все же наводят на серьезные размышления. Быть может, Крамер был прав, утверждая, что доисторический или мифологический Дилмун находился где-то за горными хребтами Загроса? Но был ли мифологический, легендарный Дилмун столь же реальным местом, как и исторический? Другими словами, что в глубокой древности существовали два Дилмуна — древнейший, первобытный Дилмун, расположенный в Эдеме, и более поздний, священный Остров Мертвых в Нижнем море, лежавший на скрещении оживленных морских торговых путей. Первый из двух Дилмунов был раем, обиталищем богов и средоточием вечной жизни, а второй — тоже райской землей, куда возвращались души умерших. Со временем первобытный Дилмун из Страны Живых превратился в исторический Дилмун, Страну Мертвых.

Круглые (штамповые) бахрейнские печати — одно из важнейших свидетельств культурных связей древних жителей Дилмуна. Во время археологических раскопок на главном острове Бахрейнского архипелага, в частности в портовом городе Саар, были обнаружены несколько сотен печатей. Штамповые печати вдавливались в мягкую глину, тогда как цилиндрические прокатывали по ней для получения глиптического оттиска.

Перед нами — несколько примеров наиболее характерных сюжетов из Шумера и Сузианы, включая и мотив «Повелитель животных». Здесь воспроизведены две такие печати. На левой (илл. 264) герой удерживает пару антилоп. У его ног видны голова быка (слева) и звезда, символ бога солнца (справа). Повелитель животных на печати справа (илл. 265) облачен в длинную «юбку», знакомую по шумерской глиптике. Он держит антилоп за рога.

В следующем ряду слева (илл. 266) показаны — спиной друг к другу — две антилопы, между которыми красуется знамя-штандарт с изображением полумесяца. Штандарт Сина показан и на печати справа (илл. 267), между двумя фигурами, стоящими на лодке с высоким загнутым носом. По обеим сторонам рисунка изображены пальмовые ветви, а внизу, под лодкой, — стилизованные волны.

В третьем ряду на печати слева (илл. 268) изображены бог и богиня, пьющие через трубочки, а между ними — штандарт Сина и солнечный диск. На печати справа (илл. 269) показаны два богоподобных человека-быка, держащих штандарт Сина, а над ним — солнечный диск. Вокруг них показаны еще несколько символов, не поддающихся интерпретации, в том числе — прямоугольные объекты, которые могут символизировать и храм, и ритуальные предметы мебели.

Одна из самых значительных находок на Бахрейне за последнее время — печать из Саара (вверху в центре), изображающая сцену убийства бога в рогатом шлеме. Бог поражен ударом меча в грудь, а позади верховного бога показан жестикулирующий третий персонаж. В нижней части композиции — фигура быка. Даже в Месопотамии примеры такого сюжета исключительно редки. Возможно, печать изображает сцену убийства бога Гештуэ или Кингу первобытными божествами, вознамерившимися добыть кровь жизни для Человека, сотворенного из глины. С другой стороны, эта сценка с таким же успехом может изображать и историю некоего злодеяния, рассказ о котором не дошел до нас среди сохранившихся памятников эпической литературы Месопотамии. Самый известный пример убийства бога — египетское предание об убийстве Осириса (египетск. Асар) его братом Сетом.

Эта концепция не чужда и христианству: утраченный земной рай (Эдемский сад) уступил место раю небесному, в котором праведников (точнее, их души) ожидает вечное блаженство.

Существуют и другие ключи, свидетельствующие о том, что некогда действительно существовало два Дилмуна. Шумерский царь Лагаша по имени Урнанше[174] покупал на Дилмуне древесину для строительства огромного храма, однако нам известно, что на Бахрейне растут только финиковые пальмы. Вполне естественно предположить, что необходимую ему строительную древесину шумерский царь мог приобрести и в нагорьях Загроса. Но в те времена Дилмун на Бахрейне уже успел стать важным торговым перевалочным пунктом, и его купцы выступали в роли посредников при покупке качественной древесины. Это отчасти подтверждает и запись времен правления царя Лагаша Гудеа[175], который покупал медь, диорит и древесину в Магане, а это, как мы уже знаем, древнее название Омана. Все эти поставки, вне всякого сомнения, осуществлялись через Бахрейн. Однако ко времени правления Гудеа уже (согласно Корнуэллу) началась эпоха исторического Дилмуна, тогда как Урнанше правил несколькими веками раньше и вполне мог получить древесину из доисторического Дилмуна, описанного Крамером и находившегося в горах Загрос.

На мой взгляд, в данном случае мы имеем дело с примером переноса топонима. Другими словами, название некоего места или земли было перенесено вместе с жителями, мигрировавшими со своей исторической родины в некий новый географический локус. В качестве примера этого явления можно упомянуть мигрантов, переселявшихся в XVIII–XIX вв. в Австралию и Америку и дававших вновь основанным поселениям названия городов и земель своей покинутой родины. Так в Америке, в Новой Англии, появились «Манчестер», «Уорчестер» и «Уорвик», а в штате Нью-Йорк — «Потсдам», «Рим» и «Амстердам». На другом конце света, на ином колонизированном континенте, мы встречаем австралийские «Блэкберн», «Ньюкасл» и даже «Ливерпульские горы» в Новом Южном Уэльсе. Кроме того, американские пионеры очень любили давать своим поселениям на новых землях библейские топонимы. Так появились «Салем» (от первоначального Иерусалим) в Массачусетсе, Огайо, Орегоне, Вирджинии (и т. д.), а также Гошен в штатах Нью-Йорк и Индиана. Все это вполне естественно для иммигрантов из дальних краев, ибо позволяет восстановить хотя бы виртуальные связи с покинутой родиной и религиозными верованиями. Древние тоже не были исключением из этого правила. Они тоже охотно давали колониям на новых землях названия городов своей родины.