1954 «В двух шагах от дачного перрона…» В двух шагах от дачного перрона, Презирая паровозный гуд, Радостно, Призывно, Исступленно Соловьи без устали поют. У тебя сейчас совсем прозрачны Милые, влюбленные глаза. И на этой на платформе дачной Так тебе мне хочется сказать: «Как бы дальше жизнь ни намудрила, — Может, счастья я не сберегу, — За одно лишь это утро, Милый, У тебя останусь я в долгу». 1954 «Да, в лице ее красок мало…» Да, в лице ее красок мало, Словно пасмурным днем в лесу, И не каждый поймет, пожалуй, И оценит ее красу. Из осенней рябины бусы, Косы голову облегли… Сколько в девушке этой русой От славянской ее земли! 1954 «Мы не очень способны на „ахи“ да „охи“…» Мы не очень способны на «ахи» да «охи», Нас «на прочность» не зря испытала страна, Мы — суровые дети суровой эпохи: Обожгла наши души война. Только правнуки наши, далекие судьи, Ошибутся, коль будут считать, Что их прадеды были железные люди — Самолетам и танкам под стать. Нет, неправда, что души у нас очерствели (Такова, мол, дорога бойца): Под сукном грубошерстным солдатских шинелей Так же трепетно бьются сердца. Так же чутки и к ласке они и к обиде, Так же другу в несчастье верны. Тот умеет любить, кто умел ненавидеть На седых пепелищах войны. 1954 «И снова — лишь стоит закрыть мне глаза…» И снова — Лишь стоит закрыть мне глаза, Как вижу тебя затемненной — Москва в сорок первом… Тревожный вокзал. И воинские эшелоны. И может быть, Если вот так постоять — С зажмуренными глазами, — Солдатская юность вернется опять, Поскрипывая сапогами… 1954 ВЕРНОСТЬ Вы останетесь в памяти, Эти спокойные сосны, И ночная Пахра, И дымок над далеким плотом. Вы останетесь в сердце, Мои подмосковные весны, Что б с тобой ни случилось, Что со мной ни случится потом. Может, встретишь ты девушку Лучше, умнее и краше. Может, сердце мое Позабудет о первой любви. Но как сосны, корнями С Отчизной мы спаяны нашей: Покачни нас, Попробуй! Сердца от нее оторви! 1955
МОЛОДОСТЬ Мне казалось, что тридцать лет — Это глаз потускневший свет, Это стайки морщин у рта, Это молодость прожита. Не захочется, мол, тогда Видеть новые города: Собираться да брать билет — Это просто лишь в двадцать лет. Разонравится в тридцать мне На упрямом скакать коне, Упиваясь ветрами всласть — Эдак можно ведь и упасть! Тридцать — это когда не жди На свиданье меня в дожди… До чего ж я была смешной! Тридцать минуло мне весной. Так же радостно нынче мне Кочевать по родной стране. Так же скорость меня зовет — О, степных скакунов полет! Так же щеки мои горят, Если их обожжет твой взгляд… 1955 «Мне счастье казалось далекой дорогой…» Мне счастье казалось Далекой дорогой, Мне счастье казалось Неясной тревогой, Неясной тревогой, Зовущей куда-то Из теплой квартиры В районе Арбата. Такая тревога Мне с детства знакома. О, бешенство молний! Ворчание грома! Мне счастье казалось Парнишкой плечистым, Упрямо бредущим Путем каменистым. Я с ним бы делила И тяжесть рюкзака, И радость короткого бивуака. Ладони у парня И нежны и грубы… О, горные ночи! Соленые губы! 1955 «Мне один земляк в сорок пятом…» Мне один земляк в сорок пятом Возле Одера, у костра, Так сказал: «О простых солдатах Дома ты не забудь, сестра!» — Эх, земляк, до чего ж ты странный, Как же я позабыть смогу Тех, кому бинтовала раны, Тех, с кем мерзла в сыром снегу? Эх, земляк, как же я забуду Этот горький дымок костра?.. Если в жизни придется худо, Помни — есть у тебя сестра. |
