— Охренеть можно! — едва дослушав Вадима, Сергей судорожно стиснул виски. — Глоны, Кудесник… Ты что, нарочно приберег это все на последний день?

— Разумеется. Иначе вы попросту не поверили бы ни одному моему слову.

— А сейчас, ты думаешь, верим?

— Сейчас, возможно, и нет, но когда все начнется, вам придется принять на веру все рассказанное.

— И глонов?

Вадим устало смежил веки, неспешно растер переносицу.

— Глонов я преподнес вам на десерт. Хотя, возможно, это главное направление, которым следовало бы заняться земным спецслужбам.

— Тогда почему ты не выйдешь на них сам?

— Во-первых, мне не поверят, во-вторых, глоны об этом немедленно узнают, и каковы будут их действия — предсказать будет невозможно. Пока они только экспериментируют. Мы тоже экспериментируем. По счастью, у нас есть еще некоторая фора, и я очень надеюсь, что мы воспользуемся этой форой должным образом.

Миронов энергично помотал головой.

— Но зачем тогда эти твои разборки? Мертвые педофилы, поджаренные авторитеты!?

— Тебе не нравится, что я пытаюсь вам помогать?

— А нам ли ты помогаешь?

Дымов спокойно пожал плечами.

— Возможно, и не вам. Честно говоря, не знаю. Но те адские болота не просто так глотают людей. Можете смеяться, но я действительно верю, что нас перебросило сюда с определенной целью. Кое-кто из наших ученых полагал, что планету попросту разбудили. И, уже разбуженная, Земля взялась за самолечение. Грибы, ветряки, мутагомы, прочие жутковатые чудеса — всего, пожалуй, и не перечислить. И если мы действительно — ваше будущее, то целью нашего переброса может быть именно то, что мы пытаемся делать.

— Совать палки в колеса глонам, а заодно подчищать планету от дерьма. — Продолжил Потап.

— Примерно так, — Вадим кивнул. — И лишнее тому подтверждение — наши внезапные способности.

— Твоя подружка тоже может вытворять все эти фокусы?

— Может. В каком-то смысле она даже сильнее меня, поскольку в той жизни командовала истребительным батальоном. Это меня неожиданно потянуло в лекари. Мадонну всегда привлекала более активная деятельность.

— Тем не менее, ты тоже стал Палачом.

— Отчего же? В сущности я занимаюсь тем же, чем занимался там.

— А чем ты занимался там?

— Там мы сжигали плесень, спасали уцелевших детей, добывали для них пропитание, охотились на гигантских ящеров, расстреливали марадеров. Уж простите, но я не считал себя убийцей. Не считаю и теперь. Если вы заметили, моя деятельность и сейчас ограничена достаточно узкими рамками. Я не ввязываюсь в дела взрослых, — с них взятки гладки, — я сужу тех, кто покушается на детей. Похитителей, наркоторговцев, педофилов. Этих я действительно не щажу. Если же вы спросите меня — по какому праву, то я вам отвечу: по праву, которым наделила нас Планета. Не правительство, не спецслужбы, а нечто более значимое.

— Нечего сказать, удобная позиция!

— А что здесь удобного? — Холодно осведомился Дымов. — Что удобного в том, что мы вынуждены лгать окружающим, выживать меж трех огней, а попутно приглядывать за миром, о котором человечество еще даже не догадывается.

Сергей Миронов поднял голову, тяжело взглянул на Вадима.

— Тогда вполне закономерен вопрос: зачем ты рассказал все это нам? Иными словами — какого хрена ты раскрылся?

— Самое смешное, что я и сам этого толком не знаю. Возможно, это ошибка, а возможно, и нет. Но ты ведь уже сказал: вы слишком глубоко во все это влезли. Собственно говоря, у меня просто не осталось иного выбора. Либо я вынужден был рассказать вам все…

— Либо нас уничтожить, — закончил фразу Миронов.

— Зачем же так? — Дымов поморщился. — Не забывайте, у меня в запасе имеется и другое действенное средство. Я могу попросту стереть из вашей памяти лишнюю информацию.

— И ты сотрешь? — Губы Миронова сжались в плотную полоску.

— Отчего же не стереть? Сотру. Скажем, у того же Дениса Трофимовича, у главных его помощников.

— А у нас?

— У вас?… У вас я ничего стирать не буду. В противном случае наша беседа действительно становится бессмысленной. По крайней мере, мне очень хотелось бы верить, что мы станем соратниками. Я устал работать в одиночку. Мне просто позарез нужны помощники и партнеры.

— Ты думаешь, мы согласимся играть в твои игры?

— А вы в них уже играете. — Вадим усмехнулся. — Может быть, не совсем осознанно, но вполне добровольно. Как ни крути, но все мы пашем по единому заказу. Одни, правда, по заказу смертных, другие — по велению сердца. А что такое — вдохновение? Не заказ ли Всевышнего?

— Скользкая тема.

— Согласен. А потому предлагаю отложить ее на потом. А сейчас займемся Кудесником, благо и времени у нас осталось… — Вадим взглянул на часы. — Времени осталось совсем немного, они вот-вот начнут…

Все было расписано как по нотам, и все-таки Кудесник волновался. Верхними зубами по привычке покусывал нижнюю губу, пальцами стискивал руль. Операция была в высшей степени дерзкой, — более того, обряжаясь в волчью шкуру, они рисковали вдвойне. Об отношении нынешних властей к террористам не знал разве что самый ленивый. Собственно говоря, весь расчет на том и строился, что в облике террористов их никто не должен был увидеть, и Кудесник немало поломал голову прежде чем измыслить, каким же именно образом избежать дуэли с группами спецназа, которые, несомненно, явятся к зданию «Магнетика». В итоге искомый вариант был найден. И взятые из сейфов ценности, и людей, предварительно обмотанных бинтами и попачканных кровью, должны были вывезти кареты «Скорой помощи». Тройка оснащенных красными крестами машин уже сейчас ожидала своего часа в соседнем дворике, и там же дремал фургон с переодетыми в форму МЧС ребятами Бочи. Было учтено все — даже обилие всевидящих телекамер. Все машины вновь прибывающие машины распологались таким образом, чтобы не попадать под прицел импортной оптики. В эфир также выходили редко, а если и выходили, то пользовались исключительно кодовыми фразами. Не надеясь на точность и аккуратность помощников, Кудесник велел приехать всем загодя. Разумеется, это было не слишком осторожно, однако куда более страшным ему казалось упустить что-либо важное и в ответственный момент вдруг обнаружить, что рядом нет «медвежатников» Варлама или что водители «Скорой помощи» отошли глотнуть пивка в соседнее кафе. Тем не менее, все шло по плану, и в нужный час бригады Варлама и Бочи подтянулись на исходные позиции. Вскоре просеменил по скверику и знакомый человечек в сереньком плаще, остроносых ботинках, с кожаным адвокатским чемоданчиком. Именно этому невзрачному субъекту, работавшему торговым агентом в «Магнетике», Кудесник поручил инициацию шашек с «Черемухой». Чемоданчик он, как и было оговорено, нес в левой руке, в правой сжимал свернутую в рулон газетку. Стало быть, все было в порядке, и очень скоро следовало ожидать первого всплеска паники в торговом центре.

Главный стратег Папы с некоторым испугом ощутил биение собственного пульса. В глазах заплясали и закружились невидимые ранее полупрозрачные невесомые бисеринки. Кудесник нервно утер взмокший лоб рукавом. Неужели давление! Кажется, рановато в его-то годы. Прав был Папа, — проще самому действовать, чем наблюдать со стороны и ждать. Но тут уж роли расписаны самой жизнью, и такова участь всякого полководца. Вот и машину Кудесник не забыл поменять, забрав с общей стоянки вместо привычного «Вольво» одну из рабочих лошадок братвы — заезжанного вида «шестерку». Не слишком презентабельно, зато незаметно и безопасно…

Коротко пиликнул в кармане мобильник. Вынимая трубку, Кудесник мельком глянул на часы. Боча также следовал изначальному графику — позвонил вовремя.

— Порядок, босс. Рыбак на месте, наживку бросили. Сейчас и подкормки добавим.

— Отлично! Значит, будем ждать клева. — Кудесник отключился. Все было ясно. Наживкой они именовали анонимный звонок в «Магнетик», роль «подкормки» должны были сыграть дымовые шашки скромного служащего с чемоданчиком. Весь расчет они строили на панике, и недавний взрыв в банке должен был крепенько им помочь. Впрочем, не только в банке. По слухам, какой-то олух разворотил накануне телефонную будку. Вроде как даже из гранатомета. Так или иначе, но это им было тоже на руку. Фраза «много шума из ничего» в их случае не работала. Напротив, больше шуму — больше толку, а шумихи, похоже, будет достаточно. Чем крепче перепугается обслуга торгового центра, тем проще его партнерам будет провернуть свои делишки.