Ни страдания, ни муки, ни магическое разрушение эго — ничто не могло сравниться с «ювелирными войнами». Карлос использовал побрякушки: от граненого циркона до бриллиантов от Тиффани — от дешевых до очень дорогих, для подстрекательства, провокаций и раздувания эго.

Это была тактика мастера, выносившая на поверхность все самое худшее в каждом человеке, — «эго-токсины» как будто вскипали. И, по обыкновению, я не видела ничего хорошего в том, что Карлос безрезультатно атаковал чье-то «самомнение». Но, как заметила Муни, он умел наслаждаться настоящим шоу.

Ко времени возобновления знакомства с Карлосом (это произошло после смерти моего отца), у меня собралась небольшая коллекция драгоценностей: некоторые я купила сама, несколько прекрасных вещей подарили родители. Я заботливо хранила кольцо с темно-красным рубином и алмазами по краям, доставшееся мне от бывшего мужа. В первую нашу встречу Клод заметила рубин и разволновалась:

— Кто это тебе подарил?

— Наверное, счастливый камень, — предположила Муни, пытаясь скрыть интерес.

— Мой бывший муж, — ответила я, улыбаясь. Рот у Клод перекосило так, как будто она съела что-то гнилое:

— Муж?! Отвратительно! Избавься от этого!

Я спросила Флоринду и Карлоса, как поступить. Украшения, особенно драгоценные камни, подаренные мужчиной в знак так называемой «любви» (люди, считал Карлос, не были способны к настоящим чувствам), воспрещались. И поскольку «не существовало никаких законов в мире магов», мне ежедневно напоминали об этом, так сказать, настойчиво рекомендовали. Карлос велел мне продать кольцо. Предметы, которые я купила сама, надо было пожертвовать ему для очищения и передачи другим женщинам без всяких историй об их происхождении.

Флоринда настоятельно советовала: «Если ты когда-либо увидишь одну из своих вещей на ком-то, никогда не говори ни слова. НИКОГДА!» Я обещала и потихоньку стала отдавать свои сокровища, а вредоносное кольцо продала немедленно.

Жемчуг был моим любимым украшением, а сюжет моей первой книги был основан на романтических представлениях о нем. Мать подарила мне прекрасное жемчужное ожерелье, а когда я продала роман, то купила бусы из жемчуга на Таити. Каждый раз, когда я отдавала Карлосу что-то из любимых вещей (по его просьбе передавала драгоценности Флоринде), я надеялась, что ставлю точку. Наконец я показала Флоринде жемчуг, она взглянула на него, затем покачала головой: «Нет».

— Не надо, Эллис, спрячь. Он слишком красив. Убери его подальше.

Для учениц, которые выросли в достатке, ценили женственность, отказ от украшений считался мощной «магией бездействия». Однако такой аскетический подход продолжался не более трех лет, — когда дырки для сережек в моих ушах заросли, всем новичкам стали дарить изумруды, бриллианты, жемчуг и рубины — целые состояния из старинных драгоценностей и изделий от Тиффани. Иногда Карлос раздавал украшения типа ожерелий из янтаря en masse одновременно пятнадцати женщинам, многозначительно исключая меня. Для некоторых девочек подарками из драгоценностей был отмечен день их прибытия. Карлос предложил одной новой ученице пустую, оплаченную квартиру без телефона, в которой была только шкатулка с драгоценностями. Она сбежала, когда он попытался соблазнить ее.

На левой руке автора «кольцо внутренней тишины», а на правой — один из последних подарков Карлоса — кольцо, обладающее «огромной силой ци».

Был создан особый клуб «зеленых существ» — они носили только зеленый янтарь. По поводу зеленых существ Карлос рассказывал, что за сотню с лишним лет своей жизни дон Хуан только однажды видел человека с «зеленой энергией», и это была Тайша. Ее существо магнетически привлекло к себе подобных ей, и теперь у нас было много «зеленых»: Гвидо, Рамон, Нэнси, Соня и еще несколько человек, которые были на грани «позеленения». Никто толком не знал, что означало быть зеленым. Иногда Карлос намекал, что зеленые более чувствительны или более асоциальны, чем янтарные, — его определения «зелености» были туманным и изменчивым. Зеленые мужчины получали запонки или булавки для галстуков с зеленым янтарем.

Подарками для мужчин были также часы и ножи, преподнесенные к Рождеству или по поводу особых случаев. Мужчина, имеющий статус пониже, получал обычно рубашку или свитер из кашемира. Однажды Гвидо задумчиво обернул канцелярскую резинку вокруг пальца и, щелкнув ею, сказал: «Вот настоящее мужское кольцо».

В придуманном мире Карлоса все это были не просто драгоценности. Это была магия. Большинство вещей появлялось со своей легендой — ожерелья или кольца принадлежали ведьмам из книг Карлоса или какой-нибудь ведьме, о которой никогда прежде не слышали. Муни сказала мне, что она ненавидела «игры с именами», но была очарована легендами украшений и поведала мне историю, как нагваль Хулиан выковал и украсил кольцо для нее. Она изменила историю на следующей неделе: этим кольцом до нее владела легендарная ведьма, которая любила делать покупки. Я вспомнила, как жаловалась и сокрушалась Флоринда: «Так много лжи, что я запуталась!»

Считалось, что часть драгоценностей принадлежала дону Хуану или была телепортирована из второго внимания. Карлос хранил сигарную коробку, набитую драгоценными камнями, за унитазным бачком в ванной комнате с магической ванной. Чаще всего он утверждал, что зарыл огромный тайник с драгоценными камнями на заднем дворе. Когда он хотел подарить мне что-то особое, он, не глядя, ковырял палкой в земле. Все, что подцеплялось, энергетически было моим.

Автор книги с кулоном, который, как говорил Карлос, символизирует «просвет между мирами», описанный в его ранних книгах.

Однажды, как вознаграждение за то, что я была гостеприимной хозяйкой для падшего ученика, он одарил меня особенным кольцом. Флоринда наблюдала, как я примеряла его, и сказала предостерегающе: «Оно должно подойти!» Если бы оно не подошло, то это было бы тревожным знаком, означающим, что кольцо будет отнято. Оно выглядело безнадежно большим, но совершенно идеально сидело на сломанном пальце.

Карлос ликовал: «Я пошел на задний двор вчера вечером с шестом, чтобы выудить что-нибудь в темноте. Когда я увидел то, что было на конце палки, я сказал себе: „Это кольцо может быть опасным, ведь оно принадлежало ведьме, у которой была огромная сила ци. Нужна огромная энергия, чтобы носить это кольцо!“ Но тогда я решил: „К черту! Эллис сможет обращаться с ним! Эллис — персик!“».

Во время семинара для женщин у нас с Карлосом были особенно романтические вечера. Он подарил мне превосходное кольцо в викторианском стиле — черный оникс, украшенный в центре бриллиантом. Флоринда назвала его «кольцо внутренней тишины». Счастливая, я носила его до последнего дня семинара.

Когда Була увидела его, она с улыбкой потянулась к моей руке.

«Наконец, — подумала я, — она собирается прекратить это бесконечное соревнование». Я была удивительно наивной.

— Оно устрашающее, — пробормотала она.

— Оно роскошно, мне оно нравится. Магическая коллекция вообще превосходна, — пошутила я.

Була внезапно превратилась в старую каргу, схватила меня руками за шею, притворяясь, будто душит, и яростно затрясла мою голову.

— У-у-и-и! Я убью тебя, — визжала она.

— Була! — воскликнула я, потрясенная, и потрогала шею, стараясь восстановить дыхание. — Это шутка. Если ты утратишь чувство юмора, у тебя не будет ничего, абсолютно ничего. Почему ты так расстроилась?

Она нахмурилась и зашагала прочь, отвращение исказило черты ее лица. Это было чем-то большим, чем презрение, и хуже, чем плохие манеры, — это была ненависть. Мне всегда было непонятно, чем я могла ее вызвать? Кем я была для этой несчастной женщины? В мире, где открытость во взаимоотношениях почти наверняка заканчивалась изгнанием, я могла только догадываться об этом.