Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

У Карлоса была и другая навязчивая идея. Мы должны были удалять почти все волосы на теле, чтобы как можно меньше походить на своих человекообразных предков. Быть «обезьяной», учил дон Хуан Кастанеду, значит быть «человеком». Тайша годами посещала любимого косметолога Карлоса, Файе, удаляя все волосы на теле, за исключением бровей и ресниц. Файе утверждал, что для удаления волос на ногах в среднем нужно несколько лет. Карлос жаловался нам, что Муни была очень волосатой. Флоринда, напротив, не страдала от этого. Как-то Карлос отправил меня к Файе удалять волосы в зоне бикини, — болезненная, дорогостоящая и отнимающая много времени процедура. Когда он рассказал о моих посещениях всему классу, я содрогнулась от стыда. Без сомнения, это было его обычной техникой разрушения эго. Он прекрасно знал, что большинство женщин чувствительно относятся к таким вещам, и мало кто любит обсуждать свои гениталии публично, а еще меньше тех, кому нравятся насмешки над этой процедурой. Я была очень расстроена, нервничала и сказала Гвидо, когда он провожал меня до машины:

— Должно быть, ты все уже знал… От ведьм.

— ЧТО? — закричал он. — Откуда у тебя эта идея?

Я посмотрела на него, потрясенная. Я знала, что он спал с Флориндой и, вероятно, с Муни, они намекали на это так прозрачно, что мне не приходилось сомневаться. Карлос тоже об этом говорил.

Конечно, я не могла утверждать, это могло быть просто хвастовством. Наш разговор закончился.

Кажется, Гвидо все еще относился ко мне с симпатией, но, видимо, я случайно переступила какую-то запретную черту. Я ехала домой, испытывая чувство одиночества и стыда.

Через час мне позвонила разгневанная Флоринда: «Эллис, то, что ты сказала, — варварство! ВАРВАРСТВО!»

Я была искренне озадачена. Что было варварского в том, что касалось магического секса, — она и сама мне много рассказывала, и Карлос говорил об этом ежедневно? Если же говорить о Гвидо, то прямо в разгар нашего «викторианского романа» он сбежал к мамочке! Почему он был таким трусом, почему никогда не действовал сам? И почему так отреагировал? Осторожного «я бы не хотел говорить об этом, Эллис» было бы достаточно. Но за спиной… Как сплетни в детскому саду! Я начала понимать смысл жестких высказываний Флоринды об учениках-мужчинах. Прежде я считала это бессмысленной грубостью, теперь до меня дошло; почему она называла их «castrati».

Гвидо избегал меня в течение нескольких дней. Я попыталась заговорить с ним в офисе, но он закатил истерику, увидев в этот момент Декстера. Тот стремительно проходил через холл и почти сразу скрылся из виду, но Гвидо ревниво повысил голос:

— Ты для НЕГО стараешься? Так, чтобы он мог слышать!

— Я даже не знала, что он там! Он и не услышал бы нас, и вообще мне все равно, услышит ли он!

Гвидо вспыхнул, а я повернулась и вышла из комнаты. Как только я применила одну из техник Карлоса — метод сталкинга, с мягким обхождением было покончено. Я написала Гвидо жалобное, почти покаянное письмо, взяв всю ответственность за болезненный инцидент на себя. Только я была «виновата в том, что нарушила приличия, так как не должна была говорить о морали». Письмо, казалось, удовлетворило его. Гвидо никогда больше не говорил об этом, но, рассуждая о морали, поднял планку: «Это вне всякой морали!» — упрекал он меня, намекая на то, что я была весьма расчетливой. Он возобновил прежние привычки: поддразнивал меня, подшучивал, прижимал под столом ногу, гладил мои волосы в комнате для ксерокса, звонил поздно вечером (бизнес есть бизнес).

Нетерпимость Карлоса по отношению к волосатости некоторых частей тела была настолько сильной, что он не выносил это на обсуждение в классе, считая личным делом каждого. Например, он говорил, что, с точки зрения магии, мне необходимо брить лобок в определенных направлениях, которые через какое-то время менялись. А также он утверждал, что для меня крайне важно «брить снизу свою conchita», это позволит энергии циркулировать более плавно и сделает меня «менее человеческой».

Я никогда не была достаточно худой для Карлоса, но мускулистость и красота моих ног восполняла этот недостаток Он дал мне прозвище «piernitas» («ножки») или «piernudas» («голенькие ножки») и наделил особым правом носить короткие юбки в офисе и на вечеринках. Мне также разрешалось носить более высокие каблуки, чтобы продемонстрировать то, что Карлосу казалось привлекательным.

глава 26

ПРАВДА ОБ ИЕРАРХИИ

Она могла бы ждать и наблюдать, как всегда наблюдала и ждала в надежде, что разгадка придет к ней. Но как склеить разбитое сердце?! Это такая головоломка, которую ни разум, ни время не могут разрешить.

Клайв Баркер «Каньон холодных сердец»

Флоринда была страстным приверженцем магического правила: «Не существует никакой группы!»

Она сообщала его новичкам еще до того, как начинались лекции, и никогда не упускала шанса поразглагольствовать на эту тему. Много раз я слышала, как Карлос уверенно высказывался по этому поводу. Начиная свои публичные выступления, он обычно говорил толпе, окружавшей его:

— Мы — не группа! Концепции «группы» у нас не существует. Несколько человек может пойти вместе в кино, но это бывает редко. — Однако, на протяжении шести лет, начиная со дня моей инициации, я почти каждый вечер ходила с ведьмами в кино и рестораны, а с Карлосом на ланч, и, конечно же у нас были ежедневные групповые занятия.

— Мы никогда не встречаемся, — утверждал он, — только время от времени, чтобы поупражняться.

Но мы — не друзья. Мы ничего не знаем о жизни друг друга, мы не живем вместе. У нас нет никакой группы, никаких встреч, никакой иерархии. Мы — незнакомцы, и только легенда дона Хуана соединяет нас. Есть еще Эллис, посмертный дар Ирвина. Я не могу сказать «нет», когда меня просят, — как я могу отказать? — Карлос делал характерный жест, пожимая плечами и растопыривая пальцы.

Было очень интересно наблюдать, как маги лгали или, по их выражению, «утверждали знание, полученное сталкингом», — это было так естественно, так по-человечески, что дух захватывало. В действительности лишь считанные единицы из нас жили отдельно.

Флоринда всегда с такой страстью говорила на эту тему в аудитории, что практически переходила на крик:

— Все хотят слиться с нами, быть внутри, но нет того, к чему можно присоединиться! Это смешно! Обезьяны всегда ищут место, но мы не обезьяны. Вы — да, но мы — уже нет, мы изменились. Оставьте попытки присоединиться к нам! Нас не существует.

Это блеф, наивный и примитивный миф. Я имею представление о том, как на самом деле Карлос и ведьмы пытались заставить работать свою магию. Необходимо было подтолкнуть учеников к индивидуальным поступкам, одновременно культивируя в них зависть — самое ядовитое из всех чувств, а потом заставить их действовать стаей, худшей, чем самая жестокая банда подростков в средней школе. Кто выживет в этом когнитивном диссонансе, тот, несомненно, сможет выпрыгнуть из своего эго— в этом, я полагаю, состоял план, который руководил их безумным поведением.

Я размышляю и над другой составляющей этой тайной программы. Для нагваля и ведьм не пристало создавать нечто похожее на клуб. Клуб — это часть социального устройства. В своих заявлениях они недвусмысленно утверждали: то, что очевидно для всех, на самом деле не существует, а является сталкингом… В таком контексте, на мой взгляд, это нелепая выдумка служила для каких-то псевдомагических целей, — в данных обстоятельствах объединение было ни к чему. Это культивировало в каждом из нас все самое худшее, и я не знала никого, кто смог бы преодолеть боль, причиненную этим поведением и нереальностью происходящего, — обманом или запугиванием они взращивали другую, темную сторону души, пожирающую человеческие устремления.

53
{"b":"184196","o":1}