Когда переселенцы зашевелились, выходя из ступора, зарычал мосластый, дёргаными рывками пытаясь вылезти из-под коренастого.
- Помогите кто-нибудь! - крикнул Вестар.
Двое мужчин подбежали к нему. Он быстро объяснил, чего опасаться, и они перехватили воющего коренастого. К мужчинам пошли было женщины - видимо, жёны, но Вестар велел всем оставаться на местах.
Самую большую тревогу вызвал невысокий темноволосый мужчина, шедший ко мне. Он шёл медленно, не спуская глаз с рычащей женщины у меня в руках. За несколько его шагов к нам женщина внешне начала успокаиваться и в конце концов замолчала. И тогда он пошёл уверенней. И, наверное, не поверил мне, когда я негромко сказал:
- Осторожно…
Но я-то держал её, я чувствовал, как железно напряглись её мышцы…
Он остановился, поднял руку - хотел погладить её по лицу?
Я бросил ногу вперёд одновременно с её резким рывком. Только поэтому мы не свалились, когда она кинулась на него. Свалился он - от неожиданного нападения, и это было не смешно, а страшно, когда он пополз задом от нас, с искажённым от горя лицом, не сводя глаз с беснующейся жены.
В толпе заоглядывались. Кто-то шёл насквозь. Я сильно надеялся, что сейчас появятся верёвки. Как очень сильно надеялся, что толпа вот-вот рассосётся. Неужели люди не понимают, что они сейчас здесь лишние, что они только мешают?!
В глубине души я понимал: переселенцы хотят, чтобы им объяснили происходящее, чтобы успокоили их. Но что им объяснять?..
Но ещё раньше, чем показались те, от которых мы с Вестаром ждали помощи, из толпы вышла Лидия. Слёзы по лицу, тихо, не вздрагивая, мимо взвывших при её появлении троих - к входной двери, к Кэт, которая застыла перед дверью на коленях и руки которой обречённо расслабились по обе стороны тела. Девушка как будто молилась, ни на что уже не надеясь.
Лидия присела перед ней, развернула лицом к себе.
Даже со своего места, ближе к тоннельному коридору, я видел, что глаза Кэт будто лопнули и вытекали из глазниц. Как у прилизанного и его напарника в цехе загрузки.
Плачущие женские голоса в толпе. Некоторые быстро двинулись к Лидии.
Мужчины наконец пришли в себя - не без помощи появившихся с верёвками - и быстро связали всех троих несостоявшихся беглецов. Я освободился и поспешил к Лидии, рядом с которой уже сидели на корточках, обняв её, две женщины. Ко мне подошёл Вестар, вопросительно взглянул. Женщины, уловив наши бессловесные переговоры, увели Лидию.
- Надо отнести Кэт в утилизатор. Там есть морозильные камеры… До выяснения…
Вот как… Значит, морозильные камеры всё-таки существуют…
- А этих куда?
- Свободных камер много…
Сказал Вестар и - сглазил. Я даже ещё не успел сообразить: он надеется, они доживут до утра?..
Мужчины только взялись отнести тело Кэт - в один из тупиков от фойе входа, только я успел взглянуть на часы - полтретьего ночи, как входная дверь загремела и распахнулась. На пороге появился Арни, оглядел нас измученными глазами и, даже не спросив, что здесь происходит, почему вдруг народ среди ночи толпится у порога платформы, обернулся и приказал на улицу, во тьму:
- Заходите, быстро!
И на платформу хлынули недавние новосёлы из только что построенных домов - со скарбом, который, видимо, только и успели захватить второпях и в тревоге. Некоторые, в основном женщины, плакали, а при виде невольных встречающих - недавних соседей, завсхлипывали с новой силой. Две волны переселенцев сомкнулись и медленно начали утягиваться в общий коридор жилых помещений.
- Что у вас? - спросил Вестар, но спросил безо всякого удивления, кажется уже догадываясь об ответе.
- У нас в ночь ушли пятеро. Одного поймали, но он скоро умер. Что у вас?
- У нас четверо. Кэт умерла. Троих связали.
- Вестар, иди оденься, - предложил я, глядя на ёжившегося в одних шортах парня. - Потом присоединишься к нам.
- Ничего, я ему одежду принесла, - сказала подошедшая Полли и принялась передавать штаны и остальные вещи парню, пока люди всё шли и шли мимо нас.
Одевшись, Вестар обнял девушку и, вскоре перестав дрожать от холода, коротко пересказал Шерифу стремительные события ночи на платформе.
Посуровевший Арни, беззвучно считавший проходивших мимо него и кивавший всем, кто всматривался в него с надеждой, с сомнением сказал:
- Вроде все.
Он снова выглянул на улицу и буквально отшатнулся от ветра, хлестнувшего по глазам пылью. На цифровом щитке быстро набрал код двери, но вдруг остановился.
- Но если кто-то опять… Этот код знают все.
- Нет смысла в их знании, - тихо сказал я. - Что-то происходит с их мозгами. И они воспринимают дверь просто как преграду на пути, бьются в неё, царапают… Так что оставьте обычный код. Ни один из заболевших не догадается, как открыть.
- Что с ними происходит? - спросила Полли из объятий Вестара.
И все посмотрели на меня. Я пожал плечами.
- Не знаю. Арни, вы узнавали в лаборатории, что с теми двумя?
Шериф отвёл глаза от встревоженных - Полли.
- Врач сказал, что их мозговое вещество взорвалось, как под страшным давлением изнутри. Поэтому шла кровь из глаз и ушей… Я предупредил начальство: пока не выяснят, что именно произошло, людей на работу я не выведу. Сегодняшняя ночь только подтверждает моё решение.
Сначала я решил: Арни предполагает инфекцию. Потом одумался. Вряд ли бы он собрал в таком случае людей вместе. При инфекции это последнее дело для жизни и здоровья остальных. И уж он-то должен знать об этом. Кажется, Полли думала о том же: если её брови в начале сообщения Арни беспокойно сдвинулись, то теперь она вдруг оглянулась. Логика, кстати, работала у неё неплохо.
- Арни, значит, эти трое тоже могут в любой момент?.. Вестар, прости, мне некогда.
Она решительно отстранилась от парня и почти побежала в жилые помещения, откуда доносился гул: переселенцы возвращались в свои конуры, некоторым приходилось искать другое место для ночлега, поскольку оставшиеся на платформе успели занять камеры побольше. Искать, потому что свободные места всё-таки теперь есть. Я тоже оглянулся.
- Могу открыть спортзал на пока. Чтоб люди ночь не маялись зря. Там места много.
Шериф кивнул, и мы заспешили в общий коридор.
Оказалось, что больно-то беспокоиться уже и не надо. В коридоре бродили только те, кто не мог уснуть и кому надо обязательно поговорить о случившемся, чтобы успокоиться… Остановившись в начале коридора, Арни с горечью сказал:
- Нас было около трёхсот человек прилетевших. Один день… Всего один день. Двое на шахте, не считая диспетчера из посёлка. Пятеро у нас, четверо у вас. Одиннадцать человек. Что будет завтра? Мы вернулись на эту чёртову платформу из хороших домов, как возвращаются крысы в свой вонючий подвал, всего раз нюхнув свежего воздуха. И вернулись не потому, что здесь безопасней, а потому что здесь всё под контролем. - Он выругался так, что даже я понял, что он ругается. - А под контролем - это значит, что я могу следить за происходящим с самого начала: как заболевает человек и как он превращается в зверя. И всё. Всё… Контроль, мать его…
Он оглядел опустевший коридор, в котором, казалось, витало эхо всхлипов и вздохов, приглушённых голосов. Да, люди говорили негромко, точно боялись подцепить неведомую болезнь, звуком голоса обратив её внимание на себя.
Троих, сегодняшней ночью потревоживших нас, мужчины заперли в пустовавшей камере уголовников: последний из шушеры, узнав в обед про смерть своих соседей, немедленно переехал к одинокой женщине, с которой вместе работал и которая не возражала против его общества. Именно из этой камеры сейчас медленно вышла Полли. При виде нас остановилась, но, глубоко вздохнув, направилась к нам.
Мы переглянулись. Кажется, нам предстояла нехилая работёнка по перетаскиванию трупов в морозильник утилизатора.
Перенесли сразу всех троих умерших. Сложили тела на одеяло, оставшееся от бывших жильцов, и оттащили к утилизатору. Уже на середине общего коридора нас догнал муж той женщины и молча ухватился за край одеяла, оттеснив Вестара. Парень пошёл с моей стороны, и я почти губами прошептал:
