О.Григорьеву-М.Хазину подобный ход событий представляется естественным и где-то практически неизбежным. Вопрос для них — только в сроках и масштабах кризиса, а также в его возможных последствиях для России-матушки (скорее всего, ограниченно-позитивных). Хотя очевидно, что окруженный илларионовыми-грефами как "светильниками экономического разума" (с точки зрения которых данная модель — не просто бредятина, но и злонамеренный "черный пиар") "коллективный президент" воспользоваться этими возможностями не сумеет заведомо. Для М.Делягина обвал мирового рынка тоже возможен, но может быть сугубо "рукотворным" (вирусы-"киллеры Интернета" в руках террористов) и несомненно злым апокалиптическим чудом. К США он относится примерно как блаженный Августин к Римской империи: да, это "царство разбойников" (по критериям "града Божия"), но ограждающее нас кое-как от пришествия Антихриста — абсолютного зла.
Жизненный опыт "чудес" последнего десятилетия (в основном злых, в результате которых само выживание нашей страны и нынешнее минимальное облегчение ситуации действительно временами выглядит как некое Чудо) заставляет относится к любым прогнозам данных мыслителей вполне серьезно. Разумеется, почти все авторы этой книги — не узкоориентированные американисты, но поскольку именно российское царство-государство оказалось одним из эпицентров "взрыва глобализации", отсюда — при минимальном сохранении душевного равновесия — довольно неплохо видно, что творится на других полюсах процесса. В "стабильно-бескризисный" центр мирового информпрограммирования, сопротивляться которому бесполезно, мне верится как-то плохо. Столь "оптимизменной" картине мира слишком многое противоречит даже в статье М.Делягина. Да и трагикомичный опыт развития ситуации в США после первого издания нашей книги (когда "Буш бушует, а Гор — горюет") говорит скорее в пользу сценария кризиса по Григорьеву-Хазину: лучше этого "триллера дестабилизации" просто выдумать было невозможно.
В результате опыта последних месяцев даже верным вассалам и честным сателлитам "мирового жандарма" стало ясно, что, используя ряд по форме новейших "косвенных технологий управления" (которые для ельцинской России обернулись созданием режима информационно-финансовой "холодной оккупации"), по содержанию США "правят миром" не только сверхнагло, но и бездарнейше. После "трагикомедии пересчета" в этой недееспособности самозванного "мирового лидера" мало кто сомневается и в самих Штатах. Будущее покажет, каковы возможности "полного управления" мировым хозяйством и "рукотворным сознанием", но этого явно не случится в ближайшие годы. Ибо даже если подобные технологии уже существуют в принципе (я лично в этом сомневаюсь), то их владельцы — еще не "в комнатах с кнопками". Ничего удивительного, впрочем, в торжестве наглой посредственности, вооруженной Интернетом, нет — любая "монополька" влияет на своего хозяина развращающе. Мировая финансовая, а потом и информационно-финансовая монополия нынешней Америки в этом смысле не исключение. Верхушка КПСС-СССР правила собственной страной и соцстранами другими методами, но с той же самоуверенной бюрократической тупостью.
Само собой, эта раздувшаяся информационно-финансовая "опухоль" как-то научилась авторегулироваться за счет возможностей мирового рынка, но рано или поздно она должна была наткнуться на все умножающиеся ресурсные и социокультурные ограничения. В конце концов процесс строительства мировой информационно-финансовой "пирамиды" типа "МММ инкорпорейтед" приобрел лавинообразный характер. Разумеется, вопрос о форме (более мягкой или жесткой) самоликвидации этой "пирамиды" не тождественен уничтожению "монополии США" на управление мировой экономикой и глобальной политикой. Но, сдругой стороны, если даже информационно-финансовый "вечный двигатель" в той или иной степени переживет любые кризисы, это вовсе не означает вечности "Pax Ameriсana". Европа и Япония, действительно, слишком привыкли к роли политических вассалов, обладающих экономической самостоятельностью. Китай со своим статусом "региональной сверхдержавы" тоже в обозримом будущем намерен придерживаться "позиционной конфронтации" в пределах своей традиционной сферы влияния. Однако сама Америка в нынешних своих формах — далеко не вечна. "Окна уязвимости" у нее были и остаются. Другое дело, что за всю историю США их никто ни разу не пытался всерьез использовать. Даже СССР в послесталинский период встал на абсолютно оборонительные позиции, даже не пытаясь всерьез вмешиваться в американские внутренние дела и предпочитая силами КГБ-ГРУ по-тихому "приворовывать технологии", начиная с "атомного проекта".
Пока в минувшее после краха СССР десятилетие обнаглевшие "мироправители" в основном вели себя по принципу: "если враг сдается, его уничтожают". А вот если враг упирается — и особенно может хоть чуть-чуть дать сдачи по территории самих США (наиболее вопиющим примером является Фидель Кастро), то его предпочитают реально не трогать "во избежание". Ничего не удалось поделать за этот период и с Саддамом Хусейном, наоборот, в ситуации нынешних нефтяных чудес и "полувойны" в Палестине он близок к ослаблению эмбарго как никогда. Разумеется, между нынешней "Россиянией, понимаиш", которая все еще слишком сильно похожа на собственный образ своего рода "идеального объекта информманипуляций" из программы "Куклы", и, например, Китаем, (о котором в процессах глобализации столь много пишется в данном сборнике), — лежит пропасть с точки зрения борьбы за пресловутый идеал "многополярного мира". При всех внешнеполитических потугах последней пары лет (начиная с примаковского "поворота над Атлантикой" и пресловутого "броска на Приштину") объективно Россия — с точки зрения ее места в мировых взаимосвязях — по-прежнему остается бессубъектной "зоной освоения". Пока ее постсоветские "вожди" способны на мелкие истерики и крупные капризы, но не на проведение последовательной собственной политики.
Дело не только в степени объективной зависимости "этой страны" и в ее небывалой (по любым стандартам "мирового сообщества") информационной и финансовой открытости для глобальных манипуляций. Субъективно правящая верхушка "Россиянии" и при Путине — ничуть не меньше чем при Ельцине — больше всего боится стать "страной-изгоем" по типу лукашенковской Беларуси. Когда робкая попытка воссоздания хотя бы "минимальной государственности" постсоветской бюрократией времен Примакова-Путина все-таки была предпринята, то это, разумеется, вызвало немедленную истерику про "свободу слова" и "свободу предпринимательства" (неплохо было бы прочитать по этому поводу господам Березовскому-Гусинскому, а заодно и прочим господам-товарищам небольшой курс политграмоты о том, как обстоят дела с этими "свободами", к примеру, в государстве Израиль, где "новоруссам" дали немалый "укорот", когда они только самую малость решили "побеспредельничать"). "Власть", ныне трусливо уговаривающая кучку наглых "образованцев" (объявивших себя "совестью нации"): ну дайте нам хоть принять без скандала музыку для гимна, вызывающую симпатии как большинства населения, так и начальства всех уровней, — это, конечно, не власть…
Вопреки мифам о "всеобщей запрограммированности", определенные степени свободы выбора и у правителей, и у претендентов на роль интеллектуальной элиты (и контрэлиты), и у населения страны, получившей в СССР массовое высшее образование, все еще есть. Главным "ограничителем" на путях любого мало-мальски позитивного развития России является сегодня вовсе не доллар и не политика США (до колебаний цен на нефтегаз и металлы включительно), а искусственно длящееся отсутствие национального субъекта государственной политики. Это и не удивительно в ситуации, когда сама по себе постановка вопроса о геноциде русского народа и проблемах его элементарного выживания как нации вызывает немедленные и безнаказанные истерики практически у всех СМИ по поводу "фашистской угрозы" и "диктатуры". Антирусская позиция большинства столичной "интеллектуальной элиты", разумеется, стала доминировать не сама по себе и не только благодаря поддержке извне. Корень проблемы в том, верхушка российской государственной бюрократии, "управленцы" — не могут, как показал весь опыт последних десятилетий развития страны, быть субъектом национального возрождения России.
