Концентрировать сегодня все силы на "доводке" начатого СССР — значит самим, исходя из ложно понятого сыновнего долга, загонять себя во вчерашний день, закрывая себе доступ к наиболее эффективным технологиям сегодняшнего дня — high-hume, и заранее обрекая себя на упущенную прибыль. Путь России — технологии high-hume, одновременно наименее затратные и наиболее эффективные. Их специфика требует сетевого подхода к организации разработки на основе гибкой кооперации большого количества небольших групп.
С появлением информационных технологий наполеоновские "большие батальоны" больше не делают историю, и фатальное для нашей культуры неумение гибко управлять большими структурами перестает быть преградой для развития. С другой стороны, патологический индивидуализм русских или советских людей (социологическими исследованиями доказано, что русские — значительно большие индивидуалисты, чем считающиеся эталоном в этом отношении американцы) из встроенного дестабилизатора любой системы при переходе на сетевой принцип становится средством повышения ее эффективности (самоэксплуатация в мелком личном хозяйстве всегда выше, чем эксплуатация других в крупном хозяйстве).
Удивительно то, что в 90-е годы прекращение финансирования и связанное с этим разрушение научной бюрократии привело не только к общему разрушению научного потенциала, но и, как это произошло в 20-е годы, к совершенно неожиданному синтезу новых знаний, подстегнутому разрушением ведомственных границ и части преград, связанных с секретностью. Очень многие из этих наработок ушли в развитые страны и легли в основу их технологического рывка. Однако многие остались и были в целом успешно доработаны разнообразными коммерческими структурами, понявшими, что продавать продукт технологии значительно лучше, чем саму технологию.
За счет просто другой, чем во всем мире, математики и психиатрии, очень хорошей физики и программирования, а также широкомасштабных исследований "пограничных" сфер, регулярно высмеиваемых мировой официальной наукой (например, только в СССР мог существовать и добиваться определенных успехов НИИ изучения привидений), оказалось возможным разработать:
— технологии компьютерных войн (в сегодняшних условиях это абсолютное оружие сдерживания, более дешевое и эффективное, чем ядерное, и "чистое", не обладающее ужасными последствиями), дающие их обладателю возможность действовать на основе не привычной нам доктрины гарантированного взаимного уничтожения, но на основе доктрины гарантированного безнаказанного уничтожения, о которой не мог мечтать даже Трумэн в 1945–1949 гг.;
— технологии изменения физических свойств материалов и беспроводной передачи энергии, позволяющие качественно изменить всю структуру отечественной экономики;
— технологии стимулирования сознания, позволяющие резко повысить производительность интеллектуального труда.
Развитие этих технологий в недрах коммерческого сообщества в целом закончено. Чтобы стать фактором конкурентоспособности России как общества, а не как совокупности контролируемых бывшими гражданами СССР транснациональных корпораций и чтобы на этой основе в корне изменить соотношение между Россией и миром, нужна государственная поддержка — государственное руководство технологической экспансией.
Если государство, на всем протяжении реформ балансировавшее на грани между полной и частичной невменяемостью, окажется неспособным и на такое воздействие, то придется ограничиться лишь частью наработок, связанных с наименее заметными технологиями, направленными на стимулирование интеллекта и объединенными в так называемый "проект 96".
В середине 80-х годов восторг по поводу возможностей персональных компьютеров в сочетании с некоторыми прикладными психологическими технологиями привел к постановке довольно странной задачи. В период, когда еще только ставилась (так в итоге и не решенная) задача всеобщей компьютеризации, государству понадобилась программа, которая незаметно для пользователя вступала бы в диалог с его сознанием, подстраивалась бы под него и позволяла бы получать от него необходимую информацию или, напротив, корректировать его сознание.
К началу 90-х годов первоначальная задача в полном соответствии с демократическими веяниями трансформировалась в значительно более гуманную задачу активизации подсознания. В самом деле: доказано, что в обычных условиях человек сознательно использует лишь около 4 % потенциала своего мозга. Остальные 96 % используются неосознанно и, по-видимому, с меньшей эффективностью. "Проект 96" получил свое название в честь этих 96 % потенциала, которые предполагалось активизировать при помощи самообучающихся, самоподстраивающихся под индивидуальную психику компьютерных программ. По иронии судьбы первые бесспорные результаты были получены как раз в 1996 году, когда проект "выпал" из рук некогда всесильного Коржакова.
К настоящему времени созданы программы, которые, приспосабливаясь к индивидуальному сознанию и одновременно воздействуя на него, образуют с ним практически единую биокомпьютерную систему, при помощи которой практически каждый человек может сознательно использовать до 20 % потенциала своего мозга, направляя его на решение пока ограниченного круга задач оздоровления и обучения. Таким образом, уже отлаженный пакет технологий, созданных в рамках "проекта 96" и достаточно безопасных для человека, позволяет ему резко и самостоятельно повышать свой интеллектуальный потенциал.
Внешне это будет выглядеть совершенно безобидно. Хотите вылечиться от мигрени по Интернету? Хотите резко повысить тонус своего организма? Приобрести новые умения и навыки? Все это можно будет сделать, не отходя от компьютера. При этом в отличие от примитивных методик, основанных на "25-м кадре" и некоторых других приемах, можно быть спокойными относительно возможности вредного или недобросовестного воздействия этих технологий на психику. Проблемы начнутся чуть позже, когда по мере все более широкого распространения этих технологий начнет сокращаться спрос на услуги здравоохранения и систем образования, что начнет подрывать экономику развитых стран. Но для стран развивающихся, не имеющих соответствующей индустрии лечения и образования, массовое оказание этих услуг окажется "манной небесной", которая не просто позволит качественно улучшить положение в данных сферах, но и повысит конкурентоспособность этих стран. Ведь снижение стоимости образования вкупе с повышением его качества снизит порог доступа к информационным технологиям и сделает тем самым преодолимым технологический разрыв между развитыми и развивающимися странами.
Активизация подсознания уже в самом ближайшем будущем позволит создать надежную индивидуальную защиту от "промывания мозгов" по традиционным каналам, то есть от информационного давления со стороны США. В итоге для России откроется качественно новый рынок услуг по индивидуальному саморегулированию, практически монопольно принадлежащий ее разработчикам. Это позволит ей частично компенсировать лидерство США на остальных высокоприбыльных рынках, а также создаст качественно новые возможности регулирования общественного сознания через корректировку индивидуальных.
Однако реализация "проекта 96" сама по себе недостаточна для обеспечения выживания России. Без комплексной поддержки государством технологий high-hume наша страна уже в ближайшие годы станет нулем, конченой страной, распадающейся под истеричные вопли реформаторов всех мастей, а все еще существующие сегодня возможности будут казаться таким же бредом, как и кликушество геббельсовской пропаганды по поводу "сверхоружия" в последние месяцы агонии гитлеровской Германии.
