Хенрык увидел вырвавшееся пламя в месте укрытия агента и его аппаратуры. Он плашмя бросился на траву. Взрывная волна выбросила в воздух фонтан песка, земли, корней деревьев и обломков камней. Все это посыпалось на головы Янчака и солдата. А когда они поднялись, то увидели, что на том месте, где только что находился Альфа, зияла воронка, а вокруг были разбросаны окровавленные куски разорванного мощным взрывом тела агента и обломки его радиоаппаратуры.

Подбежавшие капитан Срока и сержант остановились как вкопанные. На опушке леса показались какие-то туристы, спешащие на звук взрыва.

Капитан Срока, заметив их, приказал солдату из патруля очистить район от посторонних лиц.

По радиотелефону он доложил о случившемся командованию. Одновременно попросил прислать на место происшествия следователя из прокуратуры и специалистов-подрывников.

Появилась Клара, измученная переживаниями за Хенрыка. Она вынуждена была показать солдату, который не хотел пропускать ее к месту происшествия, милицейское удостоверение личности.

Девушка была поражена увиденным.

— Ты не ранен? — тихим голосом спросила она Хенрыка. — Что нам дальше делать?

Янчак обнял девушку за плечи и отошел с ней в сторону, чтобы она больше не видела этого ужасного зрелища.

— К сожалению, никаких очных ставок для полного разоблачения агента уже не потребуется, — промолвил поручник.

Часом позже в кабинете командира полка капитан Срока попытался рассеять мрачное настроение. Он обратился к подполковнику Тарчевскому:

— Как сделать, чтобы поручник Янчак и его помощница еще немного погостили у нас в полку?

— Очень просто, — поддержал его шутливый тон Хенрык, — поставьте один из истребителей перед зданием воеводского управления милиции. Все сотрудники бросятся его осматривать, и тогда никто не заметит нашего отсутствия на службе.

По телефону и радио поступала информация от следственных органов, которые скрупулезно, шаг за шагом, расследовали преступные действия агента Альфы, засланного вражеским разведцентром в Польшу.

— Хотел бы доложить майору Сливке о выполнении задания, — обратился поручник Янчак к командиру полка.

— Обязательно доложите, поручник. Майор Сливка вскоре прибудет к нам в полк. Будет время поговорить обо всем, даже о вас, поручник Янчак, и о Кларе. Вы с честью выполнили задание командования, — ответил полковник. Потом, обращаясь к дежурному офицеру, добавил: — Прошу подготовить номер в отеле для наших гостей.

Вскоре на полковом аэродроме совершил посадку самолет, которым прилетел майор Сливка. Выйдя из самолета, он приветствовал встречавших крепким рукопожатием.

Стоял теплый, солнечный день. В сине-голубом, безоблачном небе появились ярко-оранжевые полосы. С базового аэродрома стартовало очередное звено реактивных истребителей ПВО, бдительно охранявших рубежи родины.

Перевод В. А. Головчанского

Морозной зимой 1945/46 года, в эту первую послевоенную зиму, я вместе со специально выделенной оперативной группой в течение нескольких месяцев преследовал действовавшую в то время в районе Легница, Валбжых, Еленя Гура банду недобитой гитлеровской подпольной организации «Вервольф».

Сведения о «вильколаках»[33] были весьма скудными. Мы не знали в ту пору, что это была организованная и подготовленная еще в 1944 году генералом Геленом, бывшим в то время начальником Восточного отдела разведки вермахта, специальная диверсионная организация, которая после вступления Советской Армии и народного Войска Польского на территорию освобожденных западных земель должна была развернуть деятельность согласно указаниям своих руководителей, в том числе самого рейхсфюрера СС Гиммлера.

Преследуемые нами члены организации «Вервольф» совершали акции саботажа на железных дорогах, поджигали склады, убивали политических деятелей, что вызывало на возвращенных западных польских землях настроение неуверенности в завтрашнем дне. Мы знали, что преследуемой нами бандой руководит человек с военным образованием. Он умело контактирует со своими людьми, стараясь при минимальных потерях наносить нам максимальный ущерб. Мы со своей стороны тоже не дремали. Неоднократно нам удавалось напасть на след банды. В районе Каменной Горы мы обнаружили запасы оружия, которое должно было быть использовано на случай ожидаемого тогда начала новой войны.

Постоянные столкновения, и прежде всего наш союзник — мороз, помогали нам уменьшать состав организации «вильколаков». Прибытие польских репатриантов в эти районы ограничивало свободу действий банды. Кроме того, у нас был опыт партизанских боев, что помогало нам неоднократно разгадывать маневр бандитов…

В конце февраля — начале марта 1946 года от банды осталось только три человека вместе с главарем. Однажды морозной ночью мы окружили эту тройку в шалаше возле Шклярской Порэмбы. Застигнутые врасплох во время сна, уставшие, продрогшие, они не сопротивлялись. У главаря банды были отморожены руки и ноги. Допрашивал его я. Это был брюнет среднего роста, лет тридцати, со шрамом на левой щеке.

Сначала он отказывался отвечать, однако после очной ставки с остальными членами банды постепенно начал «открываться». Старался представить себя совершенно аполитичным человеком, который ошибся в своих руководителях. Проклинал Гитлера, фашистскую партию и все, что было с этим связано. Просил помилования, много обещал, рассказывал о себе, называл себя Курт Штох (специально подчеркнул: Штох, а не Стох), говорил, что родился в Познанском воеводстве и через несколько лет после окончания первой мировой войны выехал вместе с родителями в Германию, в 1937 году согласился работать в немецких разведорганах и карьеру свою начал в «салоне Китты».

Этот салон, организованный СД[34], находился в одном из районов Берлина и был просто-напросто первоклассным домом свиданий, который посещали иностранцы, дипломаты, занимаясь там вместе с любовью и разведывательной деятельностью. Красивые женщины разных национальностей выполняли роль танцовщиц, светских дам и услаждали ищущих развлечений дипломатов. В салоне имелась подслушивающая аппаратура, обслуживаемая специально подобранными людьми. Одним из них был мой пленник. В одиночных номерах были скрытые аппараты для фотографировании наиболее пикантных сцен.

Это давало предусмотрительным хозяевам «салона» неоценимые средства морального воздействия, использования всего этого в «служебных» и «частных» целях, обеспечивающих получение необходимой информации и денежных средств.

Традиции «салона Китты», как мне объяснил Штох, тянутся с конца прошлого века. Тогда организатором немецкой разведки Стибэром был создан похожий салон под названием «Зеленый дом». Там также работал тщательно подобранный женский персонал. Среди них главными были «специалистки по половым извращениям». Они исполняли как бы роль «наркотиков». Мужчины, вовлекаемые Стибэром в разведработу, направлялись как раз к этим «специалисткам», которые сумели так связать их собой, что они не могли уже обойтись без них, как морфинисты или кокаинисты не могут обойтись без своего «снега»[35] или укола.

Во время войны Штоха подготавливали особенно тщательно, с учетом всей специфики действий на территории СССР. Быстрое продвижение Советской Армии в 1944 году прервало его связь с разведывательным управлением, поскольку его радиостанция имела чересчур малый радиус действия. Он вынужден был самостоятельно, в одиночку, пробиваться на Запад. Во время налета советских самолетов был ранен осколком бомбы, что приковало его к постели. Убежище он нашел на территории Вроцлавского воеводства в квартире родственников, которые укрыли его и продержали у себя несколько месяцев…