По дороге в столовую сержант рассказал о кассирше. Была она начинающим коротковолновиком. Аппарат ей помог смонтировать ее друг. Родом она из Новогрудка, знает русский язык. В ходе беседы с ней выяснилось, что аппарат с пятницы не работает: произошло замыкание. Если это правда, то передавала не она.

В воскресенье в гостинице народу немного. Большинство приезжих уезжают из Быдгощи в субботу, а новые гости прибывают, как правило, в воскресенье вечером. Это обстоятельство было нам на руку. Список проживающих в гостинице и их регистрационные карточки были в нашем распоряжении.

Возникал вопрос, передавал ли шпион радиосигналы из гостиницы (она находилась напротив трамвайного разъезда), вследствие чего были возможны помехи, препятствующие правильной пеленгации, и был ли он засечен. Точность работы нашей аппаратуры подслушивания была подтверждена неоднократно. Предположение сержанта, что действует одна радиостанция, возможно, неверно. Слишком много времени мы потеряли на Лесном Оседле, опустив гостиницу. Возможно, это шпиону и было нужно. Он рассчитывал, что наша служба радиоподслушивания не сразу заметит его работу.

— Если радист передавал отсюда, мы должны найти по крайней мере следы от антенны. Без этого, товарищ сержант, ничего не узнаем. Подобная антенна должна иметь несколько метров в длину.

— Так точно, товарищ капитан. Начнем поиски.

— Только помните: осторожно и без шума.

— Это мы предусмотрели. Сообщили, что милиция ищет вора, похитившего драгоценности в Торуне — а такой случай как раз произошел, — и, конечно, получили в прокуратуре разрешение на производство обыска.

Спокойно и внимательно осмотрели все незанятые комнаты. Особое внимание обращали на оконные рамы и балконные двери. На втором этаже — никаких результатов. На третьем задержался возле балконной двери одной из комнат. Здесь был заметен какой-то след… Передал лупу сержанту:

— Смотрите. Что вы об этом думаете?

Сержант нагнулся и долго всматривался.

— По-моему, ничего подозрительного, обыкновенный широкий след от шнура оконных жалюзи. След от антенного провода должен быть намного уже.

Пришлось согласиться с сержантом. Присели передохнуть.

— А может, еще раз просмотрим документы проживающих в гостинице?

Бумаги разложили на столе по месту жительства, работы. Идеальным было бы детальное изучение лиц, проживавших в этой гостинице. Но на подобную работу нужно много времени и большое количество сотрудников, которых, как правило, не хватало…

— Давайте продолжим осмотр, товарищ сержант.

Оставалось еще несколько комнат. Здесь ничего, здесь — тоже… Наконец в предпоследней комнате третьего этажа, в номере 221, сержант обнаружил под столом кусочек ленты, которую применяют для изолирования электрических проводов.

— Это уже кое-что, — пробурчал сержант, — но ведь антенна должна быть к чему-то прикреплена.

— Будем искать дальше.

Сантиметр за сантиметром осматривали мы пол, особенно возле стен. В углу комнаты, возле окна, я нашел наконец вбитый небольшой гвоздик. Схватил бумагу и карандаш. Воссоздать способ прикрепления антенны не было большим трудом. Надо сказать, что делали это весьма хитро. Входящим в комнату антенна не была видна. Она тянулась вдоль подоконника, конец ее, скорее всего, был на балконе: оставалась дырка после извлеченного гвоздика.

— Кто жил в этой комнате двенадцатого мая? — спросил я.

— Минуточку, сейчас посмотрим. — Сержант водил пальцем по списку. — Нашел, товарищ капитан! Гральский Хенрык.

— Откуда?

— Из Лодзи. Вот его регистрационная карточка.

Я взял ее в руки. Неужели это ключ к разгадке? Пока данных было слишком мало. Неужели человек, подстраивавшийся под радиостанцию Митулы, именно тот, чья регистрационная карточка у меня в руках? Еще и еще раз пробежал ее глазами: печатными буквами написаны фамилия, имя, дата и место рождения, адрес и место работы: Лодзинское гастрономическое предприятие.

Вынул из верхнего кармана свой неизменный реквизит — микрофотоаппарат, которым мог делать снимки при любом освещении, и сфотографировал с обеих сторон регистрационную карточку Гральского.

— А сейчас, товарищ сержант, заглянем еще в несколько других комнат: зачем им знать, где мы закончили расследование? Потом вы пойдете в дадите телеграмму Лодзинскому управлению контрразведки, а я закончу формальности в гостинице. Хочу остаться жить здесь, в комнате Гральского.

Сержант кивнул:

— Разрешите идти, товарищ капитан?

Я подал ему руку:

— Встретимся в городе в три часа.

Возле стола администратора гостиницы людей было мало. Я попросил комнату. Второй этаж и часть третьего были забронированы для участников съезда музыковедов, который начинался завтра. Мне предложили несколько комнат, в том числе и ту, которая была мне нужна.

— Мне бы хотелось такую, где не слышно уличного шума.

— О, таких почти нет, но вот эта, думаю, вам подойдет. Со вчерашнего дня она свободна. Ее жилец уплатил за двое суток, но вчера неожиданно уехал, сказал, что приедет его друг, но никто так и не появился.

Итак, в моем распоряжении комната номер 221, в которой жил Гральский. Неужели я напал на след? Митула, «летающая тарелка», кассирша и этот Гральский… Сколько времени нужно, чтобы распутать это дело? Посмотрел на часы, было около трех.

На улице Первого Мая в ресторане «Рыбный» сел за столик и заказал свое любимое блюдо — рыбу по-гречески. Но недолго наслаждался едой, потому что подошел сержант и сразу начал докладывать:

— Получены новые данные о пани Еленек. Вчера ушла с работы в шестнадцать часов. Не было ее около часа. Прошлой осенью купила себе красивую шубу. Уж, наверно, не из зарплаты, но пока не уточнили, откуда такие доходы.

Неужели именно она — помощница шпиона, передающая с другой радиостанции? Эта мысль преследовала меня с утра.

— Ну, шуба — это не аргумент. Могла купить по случаю, подешевле. Могла сэкономить… Знаете что, товарищ сержант, будет лучше, если я сам поговорю с ней. Она же знает, что мы интересуемся ее особой. Пошли.

Сержант, уроженец Быдгощи, с гордостью показывал новый район на двадцать пять тысяч жителей.

По дороге мы разговаривали на отвлеченные темы. Наконец задержались возле красивого нового здания.

— Это здесь, товарищ капитан. Разрешите с вами попрощаться? Вечером явлюсь.

Входя в подъезд и медленно поднимаясь по лестнице, мысленно готовил план разговора. Постучал в дверь. Вошел в небольшую, хорошо обставленную комнату. Хозяйка квартиры, признаюсь, была в моем вкусе. Среднего роста, худенькая, стройная брюнетка, со смуглой кожей лица, не красавица, но полна обаяния. Не ожидала моего визита. Сказал, что пришел по известному для нее делу. Не сумела скрыть беспокойства.

— Вчера уже были ваши товарищи, я рассказала им все. Они вам, наверно, доложили?

— Меня интересует кое-что другое, — сказал я, когда мы сели друг против друга за столиком. — Хотелось бы посмотреть вашу книгу переговоров. Давно вы поддерживаете контакты с чешским коротковолновиком и сколько раз с ним разговаривали?

— Контактирую около месяца. А разговаривала два или три раза. Две недели назад он просил его вызвать, потому что у него трудности с установлением связи.

— Вчера тоже вызывали?

— Нет, — возразила она.

— При каких обстоятельствах испортился ваш приемник?

— Сама не знаю. В четверг еще работал. В пятницу не включала. В субботу — тоже нет. Только когда ваши друзья попросили проверить аппарат, обнаружилось, что он не работает. Катушка не могла сгореть при включении, запахло бы гарью.

Вопрос о неисправности радиоприемника остался невыясненным. Кто мог это сделать? Кому было нужно? А может, испортила сама по чьему-то приказу, чтобы кто-то мог свободно работать, а ей было обеспечено алиби?.. Почему вчера обманывала, сказав, что не уходила с работы? Решил спросить ее. Может быть, мне скажет правду. Но не сделал этого сразу, попросил показать аппарат. Это оказался простой приемопередатчик, но снаряженный лампами нового типа. Задал несколько вопросов, касающихся учебных карточек и технического состояния.