Закончив чтение, я удивленно посмотрел на начальника, ничего не понимая.

— Ну и что ты скажешь на это? — спросил он.

— Дело темное. Что-то не сходится. Услышать свой голос, когда передатчик не работает, да к тому же когда сам молчишь…

— Я тоже так считаю. Этого Митулу характеризуют с хорошей стороны. Я получил о нем данные: учитель физики, радиолюбитель с 1952 года, закончил курсы радиооператоров в ЛПЖ[38]. Надеюсь, он не смеется над нами…

Я посмотрел на административную каргу Польши, которая висела на стене.

— А где это самое Заберово?

— В Познанском воеводстве. — Начальник встал, я — за ним. — Это здесь.

Бросив взгляд на точку на карте, на которую указывала рука начальника, я вдруг сопоставил этот факт с маленькой заметкой в «Экспрессе», извещавшей о «летающей тарелке». Заберово было расположено километрах в 150 юго-восточнее Петрувэка — деревни, в которой видели загадочный предмет.

В работе контрразведки дедукция[39] — сопоставление происходящих событий и установленных фактов — является основой правильного выбора направления а организации работы. Если что-то не совсем сходится, тогда пиши пропало, начнется бездумная трата времени, лишняя нервотрепка и длительное блуждание в потемках.

Я вытащил из кармана «Экспресс Вечорны» и показал заметку шефу.

— Да ты что! И ты тоже веришь в эти «летающие тарелки»? Сейчас ни о чем другом не говорят, только об этом. Все это самая настоящая чепуха!

Для меня это было неожиданностью: раньше начальник никогда так категорически не отвергал мои доводы. К тому же он считал, что к делу Митулы надо подойти с осторожностью: подобные случаи уже встречались, и не стоило спешить с выводами.

Не так давно один радиолюбитель-коротковолновик подстроился под радиостанцию японского радиолюбителя, чем вызвал сенсацию во всем «мире коротковолновиков», потому что установить связь из Польши с японской станцией очень трудно.

Следствие, проведенное по этому делу, показало, что это была шутка, розыгрыш, мистификация, никак не связанная с нашей работой.

— А мы имеем что-нибудь от нашего центра радиоподслушивания?

— Вот именно, ничего подозрительного.

Начальник, заложив руки за спину, начал расхаживать по кабинету из угла в угол. Потом подошел к столу, поднял трубку и набрал номер телефона, кинув взгляд на лежащий на столе «Экспресс Вечорны». Мне показалось, что начальник внезапно изменил свое отношение к моим предположениям, связанным с «летающей тарелкой».

— Скажите, на рассвете пятого мая не были ли зарегистрированы на экранах радиолокаторов какие-либо цели в северной части Польши?

Я догадался, что начальник ведет разговор с командиром радиолокационных станций.

С другой стороны провода что-то спрашивали, потому что начальник давал данные, упоминая и деревню Петрувэк, затем положил трубку.

— Сейчас сообщат, — сказал он и сел за стол. Задумался, выстукивая пальцами какой-то мотив. Наконец зазвонил телефон. Начальник быстро поднял трубку.

— Что-о? Повторите! В котором часу?

Я схватил карандаш и лист бумаги и быстро подал ему. На лице его застыло удивление. Заинтересованный, я следил за движением его карандаша. Наконец шеф положил трубку и посмотрел на меня.

— Ну, мой дорогой, — сказал он, — у тебя потрясающая интуиция. В три часа пятьдесят минут радиолокатор в Колобжегском повяте вел какую-то неопознанную цель. Она была видна только две минуты. Передвигалась медленно, на небольшой высоте, а потом пропала. В тот день были трудности с приемом сигналов. Специалисты радиолокационной службы считают, что это была какая-то туча или заблудившийся метеорологический радиозонд. Вот все, что мы пока знаем об этом явлении.

К жене я так и не попал. Дома быстро собрался в дорогу, побросав в чемоданчик самые необходимые вещи. Не первый раз непредвиденные обстоятельства срывали мои личные планы. В сущности, к этому я уже привык. Хуже было с женой. Известное дело, женщина. Позвонил приятелю в Краков, попросил, чтобы он сообщил ей, что я не приеду.

В Познань поехал скорым поездом. С шефом мы решили, что начинать надо с Заберова, так как его больше интересовало донесение Митулы, чем «летающая тарелка». Договорились, что он даст распоряжение на поиски в Колобжегском районе, а я тем временем свяжусь с радиолюбителем-коротковолновиком. В поезде еще раз продумал все возможные варианты; в голову приходили самые фантастические планы, которые, казалось, можно было бы реализовать. После размышлений все отбросил. Но когда я вновь проанализировал свой разговор с начальником, у меня возникла мысль, что перед отъездом он не обо всем меня информировал. Это был один из его способов контакта с подчиненными. Он старался оставить нам возможность для самостоятельного мышления.

«Сам реши проблему, а когда сопоставишь свои выводы с моими предположениями, тогда дойдем до золотой середины», — всегда говорил он нам на дорогу.

В Познани было очень многолюдно. Мой приезд совпал с началом традиционной торговой ярмарки. С трудом я нашел себе пристанище. Утром выехал автобусом в Заберово. Это было типичное познанское чистое маленькое местечко. Ровными рядами стояли аккуратные кирпичные домики с садиками, а в них благоухали цветущие фруктовые деревья.

Прежде всего я отправился в отделение милиции. Мне хотелось больше узнать о Митуле, самому прочитать его донесение.

Начальнику милиции Митула не понравился, показался высокомерным, так как требовал, чтобы его представили человеку компетентному, знающему эти, как он выразился, необычные явления.

Решил подождать в отделении милиции, пока не окончатся занятия в школах, и не выходить в город, где все знают друг друга и приезжий сразу привлечет к себе внимание. Не хотелось также идти на квартиру к Митуле: неизвестно, кого мог бы там встретить. Я знал, что надо быть осторожным, ибо за Митулой могли вести наблюдение.

Обдумал план якобы случайной встречи. Высчитал расстояние от школы, где Митула был учителем, до его квартиры, а также время, необходимое ему и мне на дорогу. В рассчитанное время произошла встреча. Я подошел к Митуле.

— Привет, Стефан! Как живешь? Сто лет не виделись! — начал трясти я руку высокого, аккуратно одетого блондина, который удивленно смотрел на меня. — Ты что, друга не узнаешь? — Я обнял его и в самое ухо прошептал: — Я в связи с вашим донесением.

Митула довольно быстро сориентировался.

— Дай я тебя поцелую, Хенрык! Смотри, как бывает в жизни! Гора с горой… А я тебя сразу не узнал!

Хенрык? Пусть будет Хенрык. Имя не хуже других. Как настоящие старые друзья, мы пошли к нему на квартиру. Там я представился и сказал, где работаю. Сначала хотел выдать себя за корреспондента Центрального радио и телевидения. Однако решил этого не делать, к Митуле я сразу почувствовал расположение.

У него была комната с кухней в доме, где жило еще несколько семей. Он пригласил меня отобедать с ним, но я отказался, не хотел доставлять ему лишних хлопот. Извинившись передо мной, он пошел на кухню. Я всматривался в стоящую в углу комнаты радиостанцию. Нетрудно было понять даже такому, как я, профану в этих делах, что аппаратура была самодельной. Рядом со станцией лежали карточки, подтверждающие его связь с радиолюбителями из многих стран, не только европейских, но даже африканских, Китая и США. Карточек было очень много.

Наконец хозяин квартиры освободился и сел напротив, выжидающе глядя на меня.

— Надеюсь, вы не обиделись на меня за столь горячие объятия при встрече? — улыбнувшись, начал я.

— Ерунда, наверно, так нужно было, не об этом речь. Давайте лучше перейдем к делу.

Митула начал подробно рассказывать, как 30 апреля в 16 часов установил связь с коротковолновиком, имевшим позывной DL-1QFA. Такие позывные сигналы имеют любители из ФРГ.