Послышался характерный гул реактивного самолета.

«Наверняка с третьего захода он будет приводняться, — подумал агент, — иначе не летел бы так низко».

Майер вооружился небольшими наушниками, чтобы лучше слышать сигналы и регулировать аппаратуру ручками настройки. На экране телевизионной приставки величиной со спичечную коробку появилась точка. Это был приближавшийся к озеру самолет. Агент напряженно следил за его полетом.

Збышек Сосновский вел свой «ястребок» с большой точностью, на заданной высоте и скорости. Через несколько секунд он окажется над озером. Это был последний маневр. Потом он возвратится на полевой аэродром невдалеке от Гняздова.

В этот момент он заметил, что стрелки некоторых приборов, осуществлявших радиоэлектронную связь с аэродромом, начали неестественно колебаться. Одновременно замигал сигнализатор, предупреждавший об обнаружении пеленгатора в зоне полета.

«На такой низкой высоте — и вдруг радиопеленг противника?» — подумал Збышек.

Уверенные движения и умение выполнять сложные маневры в воздухе, тем более на низких высотах, приобретаются пилотами в упорной учебе в процессе овладения специальностью военного летчика. И когда Збышек заметил красный сигнал прибора, размещенного около радиолокационного прицела, он автоматически воспроизвел боевой маневр самолета: прибавил скорость, сделал разворот, потянул на себя штурвал и вышел с поля потенциальной угрозы противника.

В считанные секунды истребитель набрал многокилометровую высоту. В этот раз прибор, зарегистрировавший неизвестный радиопеленг, предупреждающих сигналов не подавал.

«Значит, все в порядке? Вышел из зоны действия радиопеленгатора противника?» — подумал Збышек.

В гермошлеме не слышно было каких-либо распоряжений из центра управления полетами. Он выполнил заданные три полета над озером на предельно низкой высоте, имитируя аварийную ситуацию. В зоне полета обнаружен неизвестный радиопеленгатор.

А теперь — курс на запасной аэродром Б-2.

— Восемнадцатый, — послышался голос диспетчера контрольной вышки, — придерживайся третьей посадочной полосы.

Перед этим не последовало условного знака «Сто двадцать один», который позволял бы Збышеку отозваться на указание с авиабазы.

Те, кто следил на аэродроме за его полетом, увидели, что пилот выполнил их распоряжение в направился на указанную ему посадочную полосу.

Збышек точно посадил истребитель на запасной аэродром. Подвел самолет к замаскированному ангару. Выключил двигатель, отодвинул предохранительный щиток кабины и сиял гермошлем. Почувствовал теплый, ласкающий ветерок раннего утра. Над ним простиралось голубое, безоблачное небо. Лучи солнца уже прогревали воздух, напоенный утренней свежестью.

Из ангара выбежали механики, подставили лесенку к его самолету. Подкатил автомобиль, который подвез Збышека к палатке, раскинутой на поляне. Войдя в палатку, он сбросил с себя гермошлем, освободился от воротника и рукавиц. Выпил стакан фруктового сока. Огляделся вокруг, и ему показалось, что кто-то, в летном комбинезоне, готовый к немедленному старту, смотрел на него из полумрака палатки.

— Казик Магурский? Что ты здесь делаешь? — удивленно произнес Збышек.

— Какая неожиданная встреча! — ответил с усмешкой Казик.

— Оказывается, мы неразлучные друзья?

— Не удивляйся. Я должен был выполнять этот же самый полет в случае, если бы ты не стартовал по какой-либо причине. — Казик вытянул перед собой длинные ноги. Жестом пригласил Збышека присесть рядом на шезлонг. — Как полет, удался?

— Все в порядке. Задание выполнил.

В углу палатки раздался телефонный звонок. Дежурный офицер поднял трубку.

— Поручник Сосновский, к телефону!

Збышек узнал голос командира. Кратко доложил о выполнении задания.

— Прошу еще раз, более подробно, повторить доклад, — попросил полковник.

Пилот детально проинформировал об условиях полета, работе бортовых систем, приборов, радиоэлектронной аппаратуры и действии неизвестного радиопеленгатора в зоне полета.

— Отлично, — заключал полковник. — Возьмите какой-нибудь поршневой самолет, у них есть на аэродроме «Иволга» или АН, и немедленно прилетайте в штаб авиаполка. Заберите с собой поручника Магурского.

Дежурный офицер отдал распоряжение о подготовке самолета. Казик снял с себя летный костюм, и оба молодых пилота вышли из армейской палатки и направились к ожидавшему их самолету.

За штурвалом был их товарищ по службе. Офицеры приветствовали его рукопожатием.

Радиоэлектронная аппаратура вражеского агента начала действовать. Это было зарегистрировано соответствующими сверхчувствительными приборами одного из радиотехнических подразделений, обслуживавших район, прилегавший к Гняздову. Специалисты старались установить точное местонахождение вражеского агента и определить систему радиоэлектронной аппаратуры, которой он пользовался.

Командованию было доложено:

— Агент Альфа обнаружен.

— О результатах докладывайте ежечасно. Ожидаем более конкретных данных о его местонахождении, — ответил полковник.

— Вас поняли. Будем докладывать.

Командир соединился по радиотелефону с капитаном Срокой:

— Как дела у саперов?

— Продолжают работать.

— Вызовите патруль. Вскоре получим информацию о приблизительном местонахождении Альфы. Скорее всего — это место действия его радиоаппаратуры.

— Понятно. Но я предлагаю провести операцию на более широком уровне.

— А что конкретно вы предлагаете?

— Поручник Янчак разработал оригинальный план на случай, если Альфа будет ожидать подтверждения того, что его акция удалась, проще говоря, будет ждать взрыва на плотине.

— Передайте трубку поручнику Янчаку, — приказал полковник.

В нескольких словах Янчак объяснил командиру свой замысел.

— Согласен. Выполняйте, — после некоторой паузы сказал полковник.

Майер испытал чувство удовлетворения, когда истребитель выполнил именно тот маневр над озером, который якобы был запрограммирован радиоэлектронным устройством его аппаратуры. Значит, его радиопередатчик, начиненный сложной микроэлектроникой, действует исправно. Но послала ли авиачасть в эфир достаточное количество тревожных сигналов, чтобы можно было судить об удаче миссии Альфы? И были ли эти сигналы зарегистрированы бортовой радиоэлектронной системой подводной лодки?

Агент понимал, что с включением своего радиоэлектронного аппарата с телевизионной приставкой он сам становился объектом электронного наблюдения со стороны польских спецслужб.

Майер выбрал укромное место, поросшее кустарником, недалеко от берега озера, и укрыл там свою аппаратуру, полагая, что при необходимости так будет легче добраться к ней и использовать по назначению или же уничтожить в случае провала.

Он решил немного подождать, укрывшись недалеко от того места, где спрятал аппаратуру. Поднимавшееся над лесом солнце понемногу начинало пригревать. Однако мокрые рубашка и брюки вызывали неприятное чувство озноба.

Майер посмотрел на часы. Определил время своего выхода из укрытия, не дожидаясь взрыва на плотине. Но тогда как он объяснит разведцентру, почему не дождался, не проследил за взрывом, не изучил, при возможной неудаче, причин, по которым не сработала бы заложенная им мина? Тем более что он не был раскрыт польской контрразведкой. Еще обвинят его в излишней осторожности, а может быть, даже и в трусости.

Агент снова посмотрел на часы. Время тянулось медленно. Он с трудом подавлял в себе волнение и какое-то неуловимое беспокойство.

Старший патруля доложил капитану Сроке, что прибыл в назначенное место, имея при себе необходимое снаряжение: бинокли, надувные лодки, масксети.

Капитан не отрывал взгляда от плотины. Взрыв мог произойти в любое время.

Без единого всплеска из воды появилась голова аквалангиста. Он посмотрел на берег, выискивая наиболее подходящее место, куда можно выйти и положить закругленный, как будто заросший водорослями, предмет, который он бережно держал в руках.