— Хватит соплей! Твоему повелителю нужна помощь.

Девчонка подобралась. Слезы высохли. Лицо приобрело осмысленное выражение.

— Я слушаю, Господин. Все, что в моих силах.

— Ты знаешь, что находится в подземельях вашего храма?

— Конечно, Повелитель.

— Проводи нас туда, — велел я. — И, кстати, как тебя называть?

— Валерия, Повелитель. Идите за мной.

Жрица двинулась вправо, обходя громадный постамент статуи. Мы всей толпой зашагали следом. Я сразу за ней. Мне передали факел. В его колеблющемся свете идущая впереди фигурка в воздушной, пусть и испачканной тунике, казалась каким-то прекрасным видением. Невольно залюбовался. Надо же — Валерия. Красивое имя. Тоже латинское, кстати. Помню. Спартака Джовньолевского читывали. Любимая книга детства была.

Добрались до колодца, ведущего в подземелье. Валерия отобрала у меня факел и начала уверенно спускаться по винтовой лестнице, вырубленной, как я уже говорил, в скальной стенке колодца. Лестница была узкой, только двоим разойтись. Никаких перил предусмотрено не было. Я старался держаться ближе к стенке — не люблю высоты. И глубины тоже. А глубина у колодца оказалась изрядной — по ощущениям, на всю высоту скалы, на которой стоял акрополь. А это не меньше пятидесяти метров.

На дне колодца имелась просторная площадка-пещера, круглая в плане. В стенах ее темнели входы в тоннели. Я насчитал их восемь. Валерия обошла площадку по кругу, поджигая от своего факела массивные светильники желтого металла. Румийка подошла ко мне, поклонилась, спросила:

— Что Повелитель хочет осмотреть в первую очередь?

— А что тут есть?

— Кладовые с запасами, — начала перечислять жрица Юпитера, — место для жилья горожан на случай осады, городская казна, подземное озеро, храм древних богов, лабиринт, потайные выходы из крепости. Один даже ведет за пределы нашей долины. Им, правда, очень редко пользуются, и я не знаю в каком он сейчас состоянии.

А вот это хорошо! Такой выход — большое дело. Ежели завтра мы не успеем отсюда уйти, можно будет им воспользоваться. Пожалуй, стоит воспользоваться, даже если нас здесь не запрут.

— Посмотрим кладовые для начала, — решил я.

Валерия кивнула, взяла из ниши в стене штуку, очень похожую на виденную мной в детстве в деревне керосиновую лампу, сняла с нее стеклянный колпак, подожгла фитиль, поставила стекло на место и нырнула в ближний тоннель. Я поспешил следом. За мной все остальные. Шли минут пять по прямому невысокому ходу: до потолка можно было дотянуться рукой. Здесь оказалось сухо, никакой влаги на стенах и не слишком холодно. Даже небольшой сквозняк ощущался. Потом начался спуск. Иногда такой крутой, что в полу для удобства были вырублены ступени. В конце спуска пещера заканчивалась большим подземным залом с высоким, теряющимся в темноте, потолком. Это и была кладовая, в которой хранился здешний «госрезерв». Прошли мимо рядов огромных, дубовых, со слов нашей проводницы, бочек. С вином, маслом, уксусом. Потом шли закрома с зерном: рожь, пшеница, овес, что-то еще. Полки с кругами сыра, развешенные на перекладинах копченые окорока, сушеная рыба, мешки с солью, изюм, сухофрукты и прочее, прочее… Пожалуй все население городка, а это не менее полутора тысяч человек, могло прожить на этих запасах, как минимум, год. Ничего не скажешь, запасливый народец здесь живет.

— Давай теперь глянем место для жилья, — сказал я, насмотревшись на все это изобилие.

— Слушаюсь, Повелитель, — поклонилась Валерия.

Мы вернулись к площадке-пещере у колодца и оттуда направились в следующий тоннель. Этот ход тоже вел вниз, но не так круто и минут через пять тоже привел нас в большой подземный зал, вытянутый в длину. Боковые стены его были усеяны отверстиями маленьких пещерок. Располагались они, причем, на нескольких уровнях и к верхним вели, вырубленные в толще скалы, ступеньки. Валерия двинулась к ближайшей пещерке. Чуть пригнувшись, вошла под ее свод, подожгла, висящий на стене, светильник. Потом двинулась дальше. Коридор чуть выше человеческого роста продолжался в толще скалы. В стенах его через каждые три-четыре метра по обе стороны темнели проходы еще куда-то. Румийка свернула в один из них. Я — следом. Что-то вроде маленькой прихожей и мы оказались в прямоугольной в плане комнате площадью квадратов пятнадцать-шестнадцать. Потолок больше двух метров. По стенам каменные выступы, вроде лежанки, в центре из пола выступал каменный куб — стол, судя по всему.

— Это комната на семью, — пояснила Валерия. — Не богатую. У людей состоятельных, или знатных комнат несколько и даже имеется отхожее место. Остальные ходят в общий нужник, который расположен в дальнем торце большой пещеры. Пища готовится на всех на жаровнях в той же большой пещере.

— А куда девается дым? — поинтересовался я.

— Потолок высокий и, видимо, в нем имеются какие-то отверстия, ведущие наружу.

— Понятно… Ну, давай теперь посмотрим на озеро.

Опять к площадке с колодцем. Новый тоннель. Довольно долгий, почти десять минут переход по круто спускающемуся тоннелю, и мы оказались на берегу подземного озера, тоже расположенного в подземном зале. Этот зал оказался просто гигантским: ни потолка, ни дальнего края озера наши факелы не освещали. Я ополоснул руки в прозрачной, ледяной воде, умылся, хлебнул из горсти. Зубы заломило, но вода оказалась удивительно вкусной. Прямо нарзан, только не газированный. Спутники мои тоже умылись и напились — день был тяжелый.

— Теперь в храм, — решил я, после того, как все утолили жажду.

Зал с храмом был не слишком велик: идеально круглый, метров сто в поперечнике, с куполообразным потолком высотой метров пятнадцать. Стены его и купол оказались покрыты затейливой резьбой, изображающей каких-то монстроподобных существ, переплетенных между собой хвостами и конечностями. По стенам медные чаши светильников. В центре зала гигантская — под потолок, статуя божества с человеческим телом и головой, то ли тигра, то ли леопарда. Скульптор, который ее изваял, безусловно, был талантлив: статуя впечатляла экспрессией и какой-то первобытной дикостью.

— Это божество войны фракийцев, — пояснила Валерия. — Тех, что жили в долине до нас. На скале и в подземельях было главное святилище этого бога. Конечно же, мы не поклоняемся ему, но и не разрушаем храм, это вызвало бы волнения среди фракийцев. Раз в год сюда допускаются их жрецы, которые совершают требы божеству.

— Понятно, налюбовавшись на жутковатый интерьер, — произнес я. — А где начинается тоннель, ведущий из долины?

— Нам опять нужно вернуться к колодцу, Повелитель, — отозвалась румийская жрица.

Вернулись.

— Это здесь, — показала она на очередное темное отверстие. Но это не прямой тоннель. Дальше пещера ветвится. Понять, какой из ходов нужен, можно по меткам на стенах. Там же имеются выходы на поверхность внутри долины. На их стенах свои метки.

— А куда ведут эти дыры? — показал я на темные отверстия, которые мы еще не посетили.

— Все тупиковые, кроме вот этого, — Валерия показала на дыру у самой лестницы. Этот вход ведет в лабиринт, как мы его называем. Там бесконечное переплетение тоннелей, залов, пропастей и колодцев. Никто не может разобраться в этом лабиринте, потому туда почти никто не ходит. Было несколько безумцев, рискнувших исследовать его. Вернулся только один, проблуждав там неделю и с трудом нашедший дорогу обратно. Говорят, там есть гигантская пещера, в которой находится целый город существ, постоянно обитающих под землей.

— Гномов, что ли? — заинтересовался я.

— Мы их называем просто подземными жителями, — пожала плечами Валерия.

Подошел к означенному отверстию, заглянул, втянул носом воздух. Если во всех предыдущих подземных помещениях было довольно сухо и свежо, то из этого тоннеля тянуло сыростью и какой-то затхлостью. Соваться туда совершенно не хотелось. Ну да, никто и не заставляет.

— Ладно, двинулись наверх, — приказал я.

Наверху уже царила ночь. Ясное звездное небо без луны — еще не взошла. Но здесь на площадке акрополя было довольно светло и весьма оживленно. Светло от многочисленных факелов и масляных светильников. А оживленно… Пока мы бродили по подземельям, похоже, здесь собралось все мое войско с женщинами, захваченными внизу в городе и мешками добычи. Воины все еще не угомонились: кто-то пел, кто-то просто орал что-то нечленораздельное, кто-то хвастал своими подвигами. Почти все периодически прикладывались к кувшинам, в которых, как подозреваю, была отнюдь не вода. У левой стены храма на расстеленных коврах копошились обнаженные тела и слышались стоны. Понятно — самые ненасытные продолжали утолять мужской голод. Добычу свалили у входа в храм Юпитера. Куча получилась изрядная, и что-то мне подсказывало, что в мешках не только еда и оружие, но и все, что варангам показалось достойным внимания. И куда мы со всем этим? Ко мне подбежал Хегни и Туробой. Туробой привычно встал за левым плечом, а Хегни встал передо мной. Двигался он не слишком уверенно и выхлоп от него исходил не слабый, но доложил, четко, не сбиваясь.