Я прохаживался вдоль стены акрополя. С внутренней ее стороны, не с наружной. Заложив руки за спину, подставляя лицо, только что показавшемуся из-за горных вершин, ласковому (пока еще) солнышку. За мной привычной тенью следовал Туробой. За ним — Валерия. Жрицу Юпитера я держал при себе, не отпуская далеко: воизбежание, так сказать. Валька с той памятной ночи, со мной практически не разговаривала. Если же без этого нельзя было обойтись, цедила слова по минимуму необходимого. На румийку, вроде бы, принципиально не обращала внимания, но иногда я перехватывал, направленные на нее, такие горящие ненавистью взгляды, что ежился и инстинктивно порывался прикрыть девчонку своим телом. Сама Валерия на это особого внимания не обращала, поскольку вся была поглощена служению мне любимому и какие-то угрозы лично себе ее не трогали. М-да, тот радужный поток, подчинивший мне жрицу, сработал на совесть: наверное, если бы я приказал ей вот прямо сейчас спрыгнуть вниз со скалы, на которой стоял акрополь и где мы сейчас прогуливались, она, не задумываясь, сделала бы это. Потому о безопасности моей новой спутницы приходилось заботиться самому. Утомительное занятие, надо сказать. Я уж пытался взвалить эти обязанности на Туробоя, но тот, глянув на Волеславу, решительно затряс головой. Настаивать не стал — чего мучить мужика. Опять же, за удовольствие надо платить. А удовольствие Валерия доставить умела. Ночью. И не только ночью. В принципе, ей было все равно когда и где доставлять мне это самое удовольствие. Тут решал я, исходя из правил приличия. Неопытность девчонки в этом вопросе компенсировалась спервоначалу энтузиазмом, потом начали сказываться уроки многоопытного меня и Лерке, как я наедине ее называл, вообще цены не стало. Во всяком случае, в этом вопросе. Если бы не ситуация, в которой мы оказались, меня можно было бы назвать полностью счастливым. В интимном плане.

Немного портила настроение Валька. Я, честно говоря, думал, что после того, как стал делить ложе с Валерией, та ударится во все тяжкие с Андроклом, ведь они же испытывали явную симпатию друг к другу, если не что-то большее. Меня это во многом и толкнуло в объятия жрицы Юпитера. Во всяком случае, я старался себя в этом убедить. Но чертова девка теперь игнорировала и гречонка, вгоняя того в зеленую тоску. Надо же! Может, между ними, действительно, ничего такого не было? Во всяком случае, со стороны Вальки. Флиртовала с ним просто, чтобы позлить меня. Ну и разозлила! Добилась своего! Впрочем, мне жаловаться грех. Я оглянулся на Валерию. Та ответила влюбленным взглядом.

Удовлетворенно вздохнув, двинулся дальше вдоль стены. Да, с девчонкой мне определенно повезло. Вот только Валька… К ней меня по-прежнему тянуло. Правду говорят: мужчина по своей природе полигамен. Гарем, что ли завести. Тем более, местные верования славов этого не возбраняют. Наверное, можно. Только Волеслава, боюсь, будет против. Да и обстановка не слишком располагает. Я глянул в сторону стены. Прогуливались мы от нее на почтительном расстоянии. Тоже во избежание. Снизу в любой момент мог прилететь неприятный подарок в виде заостренной железки, снабженной оперением, или увесистого булыжника. Так что на гребне стены, укрывшись за зубцами, находилось только четверо часовых.

Вы, наверное, догадались, что акрополь, в котором мы пребываем, находится во вражеской осаде. Если нет, то сообщаю об этом. Уже одиннадцатые сутки. Утром следующего после захвата города дня нас настигли. Чего, собственно, следовало ожидать. Румийцев появилось сразу два отряда. Один — тот, что нас преследовал, прибыл по горной тропинке. Численность его была с тысячу человек. Второй появился из основного входа в долину. Этих оказалось тысячи полторы.

Ранним утром, не выспавшийся после бурной ночи с внезапно обретенной возлюбленной, я смог лицезреть стройную колонну легионеров, входящую в город. Примерно час спустя появился второй отряд. Выставив заслон на площади форума, напротив единственного входа в акрополь, румийцы рассыпались по городу, тушить еще тлеющие кое-где пожары, собирать трупы и оказывать помощь живым. Работы этой им должно было хватить надолго: мои ребятки повеселились вчера от души. Ох, обидятся на нас румийцы! Я тихо порадовался своей предусмотрительности: если бы нас застали в городе, рассосавшимися по домам, а не запершимися в крепости… Даже если бы варанги не пустились во все тяжкие после захвата города, а мы сразу вечером двинулись к выходу из долины, нас, скорее всего, все равно, перехватил бы второй отряд. Так что я все правильно сделал.

Скажете, заперли нас здесь? Ха! Есть же подземный ход из долины, который Валерия покажет в любой момент. Но с этим можно особо не торопиться: с кондачка такую крепость не возьмешь, так что пока мы в относительной безопасности. Можно дать людям прийти в себя, вооружиться из местного арсенала, подогнать снарягу, собрать все необходимое для похода.

С такими благостными мыслями я спустился с боевой площадки башни и изложил свое видение ситуации, несколько растерянной таким поворотом событий, свите, собравшейся внизу. Услышав радостное известие по поводу подземного хода, все заметно взбодрились, заулыбались, даже. Потом Хегни и Лотар ушли к своим людям, заниматься их подготовкой к предстоящему походу, а я обратил внимание на озабоченный вид Валерии. Отведя ее в сторонку, спросил:

— Что-то случилось?

— Я хотела сказать о подземном ходе, Повелитель, — жалобным голосом ответила моя возлюбленная.

— Что с ним не так?

— По нему никто не ходил уже лет тридцать. Я, конечно, покажу, где он начинается, но что нас ждет там и можно ли по нему вообще пройти — не знаю. Тем более, тоннель проходит под озером, вода могла просочиться.

— М-да, не порадовала… — огорчился я.

— Прости, Повелитель, — Лерка упала на левое колено и покаянно склонила голову.

Я уже как-то попривык к таким проявлениям преданности и поклонения, потому не бросился ее поднимать, как сделал бы это в начале своего жизненного пути в здешнем мире. Подумал, почесал бороду, сказал:

— Давай поднимайся. Хватит коленку стирать. Гадать не будем. Пойдем и посмотрим, что там и как. Прямо сейчас и пойдем.

— Хорошо, Повелитель, — кивнула жрица, поднимаясь на ноги.

Однако сразу спуститься в подземелья не получилось. Меня окликнул часовой с южной башенки:

— Господин, румийцы машут белым флагом. Вызывают на переговоры.

Опять переговоры. Скоро, похоже, стану профессиональным переговорщиком. Хотя, помнится, еще ни разу успехом они не увенчались. Сегодня, правда, ради разнообразия с позиции силы будут говорить румийцы. Ладно, послушаем.

— Найди какую-нибудь белую тряпку, — обратился я к Туробою. — А потом поднимайся на воротную башню. Мы будем там.

Мой телохранитель кивнул и двинулся к свалке тюков награбленного вчера добра, где и всяких шмоток хватало. Я же вновь поднялся на воротную башню. За мной последовали Хулагу с грустным Андроклом, Волеслава со своими подружайками и Валерия. Подойдя к зубчатому парапету (или брустверу? не знаю, как это правильно называется), я глянул вниз на форум. Там, в центре площади стояло румийское каре сотен в пять легионеров. Правильный квадрат, ощетинившийся со всех сторон копьями и закрывшийся прямоугольниками щитов. У начала пандуса, ведущего к воротам акрополя, стояло пять человек в полном доспехе, но без щитов. На шлеме одного имелся богатый плюмаж. Такие здесь носит только большое начальство. Один из этих пятерых, увидев нас, вышел вперед и замахал белой тряпкой на древке. Потом сделал приглашающий жест — спускайтесь, мол, поговорим. Ага! Щаз! Лучше вы к нам. Тут как раз подоспел Туробой с какой-то белой шмоткой, оказавшейся при ближайшем рассмотрении, женской туникой. Поблагодарив, взял ее в правую руку, помахал над головой и махнул рукой: поднимайтесь. Румийцы переглянулись, быстро переговорили о чем-то и зашагали вверх по пандусу.

— Чего хотят, интересно, — вопросил Хулагу, опершись локтем о зубец стены.