Долго торчать на скале было тяжело — жарко, самый солнцепек. Потому, оставив здесь пару наблюдателей, спустился вниз, тоже перекусил окороком с хлебом. Запил все водой из фляги и решил вздремнуть — спать хотелось неимоверно. Видно сказывался недосып в течение последних нескольких суток. Туробой постелил кошму в нише скалы. Я с наслаждением растянулся на ней, не замечая жестких камней, упирающихся в бока и спину, и через секунду провалился в сон.

Спать долго не дали час всего, по моим водолазным часам. Разбудил Туробой. Очень аккуратно потряс за плечо. Я проснулся сразу — сон, все же, был не глубокий.

— Господин, дым из долины, — сообщил, стоящий тут же, Хегни.

Был он облачен в полный доспех, спасенный с затонувшего судна. С круглым варангским щитом в левой руке. Я глянул в небо над перевалом. Оно оказалось чистым. Никаких признаков задымленности.

— Отсюда не видно, — пояснил мой воевода. — Пока видно только со скалы.

— Людей поднял? — задал я, в общем-то, не нужный вопрос: вокруг царила деловая суета.

— Да. Пятьдесят человек, которые полностью вооружены и одоспешены, уже готовы к атаке. Ждем, когда румийцы побегут на помощь своим.

— Они еще на месте?

— Да, — кивнул Хегни. — То ли решили, что это случайный пожар, то ли еще чего. Но пока стоят на месте.

В этот момент один из наблюдателей, сидящих на скале, поднялся на ноги, махнул рукой, привлекая наше внимание, и крикнул:

— Уходят!

Потом быстро спустился вниз, подбежал к нам и дополнил:

— Уходят, но не все. Десятка два остается.

— Что ж, пора, — решил я. — Посылай людей к перевалу. Я вооружусь и догоню.

Воевода кивнул и исчез за скалой. Мы с Туробоем тоже облачились в доспехи и двинулись следом за полусотней, уже подходившей к расщелине перевала. Воины, которым кольчуг и панцирей не хватило, вооружились луками (которых тоже хватило не всем) и двигались следом за штурмовой группой.

Ударная полусотня остановилась метрах в семидесяти от расщелины. Мы с Туробоем, раздвинув воинов, пробрались в первый ряд. Румийцы нас ждали. Два десятка по пять человек в шеренге, четыре ряда глубиной. Щиты сомкнуты. Только глаза настороженно поблескивают между верхними краями скутумов и козырьками шлемов. В первом ряду совсем пацаны, во втором ребятишки покрупнее. Что дальше — не понять, но по румийским правилам тактики должны стоять ветераны — триарии.

Так, глубина у них четыре ряда. Мы, с нашими пятью десятками одоспешенных составим десять рядов. Нет, ребятишки. При всем уважении, вам не устоять — выдавим массой. Тем более, половина из вас — некрупные пацаны.

Подозвал Хегни. Объяснил ему, как построить людей. Тот понятливо кивнул и начал отдавать приказы. Ударная полусотня начала перестраиваться в колонну по пять человек. На это ушло, буквально пара минут. Мы с Туробоем посторонились — участвовать в этой схватке в мои планы не входило. Можно начинать. Но для разминки угостим упрямцев стрелами. Большой урон обстрел вряд ли нанесет, но для неопытных юнцов град стрел, определенно, станет испытанием. Дал команду. Три десятка воинов, имеющих луки, начали стрельбу.

Румийцы, стоящие за первой шеренгой, подняли щиты, образуя сверху над своим строем непробиваемый панцирь. Щелканье тетив позади. Стук стрел по щитам впереди. Стрел хватило минут на семь-восемь. Видимого ущерба румийцам они не причинили. К концу обстрела к нам с Туробоем присоединилась вся наша теплая компания: Хулагу, Лотар, ну и Андрокл со всей женской частью нашей экспедиции. Все, кроме грека, были при оружии и в доспехах.

Ну, пора, а то нашим там, в селении может стать солоно. Махнул рукой Хегни. Тот рявкнул команду. Колонна варангов уплотнилась, подняла щиты, опустила копья и мерным шагом двинулась на румийцев. Метров за двадцать до них, наши ускорили шаг, а потом перешли на бег. Когда до стены румийских щитов осталось с десяток метров, с их стороны раздалось громкое «хэ!» и в наступающих ударили дротики. Кого-то в первых рядах они достали: там шеренги потеряли свою стройность, кто-то упал, кто-то споткнулся об упавших. Потому колонна, добравшись до румийцев, заметно утратила свою пробивную мощь.

Щиты с грохотом ударились друг о друга, в воздухе повис крик-рев бьющихся насмерть людей. С минуту румийцы стояли на месте. Потом задние ряды варангов надавили щитами на спины передних и легионеры начали пятиться — сказалась разница в массе сражающихся. Пара минут и строй румийцев выдавили за изгиб расщелины, который скрыл их от наших глаз. Ладно. Похоже, тут победа за нами. Выждав еще минут пять, двинулся к перевалу. Моя свита потянулась следом. Хвост нашей ударной колонны, к этому времени тоже скрылся за изгибом.

Убитые и раненые варанги начали попадаться в десяти метрах от входа в расщелину, там, где по ним пришелся залп дротиков. Три трупа и двое еще живых. Приказал, идущим позади воинам подобрать раненых и нести за нами: соберут всех, там, в долине исцелю оптом. Вот и вход — место, где произошло первое столкновение. Пятеро убитых и только один раненый. Это из наших. Из румийцев трое убитых. Все трое — совсем пацаны. Потоптались на всех павших изрядно. Раненого спасло только то, что сумел отползти к стенке. И то, рука и нога поломаны, скорее всего, когда он уже лежал на земле. Этого тоже подобрали. М-да, соотношение: восемь наших убитых (раненых не считаю — вылечу) против троих румийцев, причем, зеленых юнцов.

Двинулись вглубь расщелины. Тут царил полумрак. Высоченные скальные стены закрывали дно ущелья от солнечных лучей. Здесь тоже попадались убитые и раненые. До выхода в долину насчитал шестерых убитых и троих раненых варангов. Румийцы только убитые. Четверо. Тоже молодые. Раненых румийцев не было. Видимо, добили.

Долина оказалась небольшой, но весьма живописной. Довольно длинная и узкая, зажатая между двумя высокими скалистыми хребтами, с белеющими ледниками на вершинах. Зеленая, какая-то уютная. По всей ее длине протекала неширокая речка, разливающаяся в середине в небольшое озеро. Симпатичные рощицы, квадраты полей, луга по берегам озера и речушки. У озера раскинулось румийское селение. Скорее, действительно, городок. Тоже весьма живописный. Дома из дикого камня со светло-коричневыми черепичными крышами, с небольшими огородиками и плодовыми деревьями. В центре на скальной возвышенности небольшая крепость. Что-то вроде Афинского акрополя в миниатюре с храмом и парой зданий административного вида. В крепости, видимо, укрывались жители в случае опасности, поскольку, каких-то внешних укреплений у городка не имелось. Над десятком домов поднимался дым, на улицах было заметно, какое-то нездоровое оживление — работа наших диверсантов.

Отсюда, от выхода из расщелины, с приличной высоты все это было видно, как на ладони. Вниз сбегала хорошо натоптанная тропинка. Видно, перевал охраняли постоянно. В сотне метров внизу на этой тропинке варанги добивали оставшихся румийцев. Осталось их меньше десятка. Строй они потеряли, пилумы тоже, сбились в кучу, закрылись щитами и отбивались гладиями от окруживших их варангов.

Не спеша, зашагали по тропинке. Пока добрались до сражающихся, наткнулся еще на восемь трупов и троих раненых. Здесь соотношение потерь было в нашу пользу: шесть убитых легионеров и двое наших. Потеряв строй, румийцы сразу лишились основного своего преимущества, а индивидуальное боевое мастерство варангов выше. Тем более, в нашу экспедицию набирались лучшие. Правда, их немного разбавило пополнение из гребцов, с захваченных трирем. Но эти в бою не участвуют, поскольку спасенных доспехов для них не хватило. М-да, а сегодня гибнут лучшие.

Пока шли, румийцев осталось только двое. Ветераны, видно по всему. Возраст определить сложно, но всяко за пятьдесят. Встали спина к спине, движения экономные, насколько это возможно под градом, сыплющихся на них, ударов. Трупов вокруг этих двоих навалено изрядно. Правда, больше румийских. Но и варангов лежало с полдесятка. Еще троих раненых вытащили из свалки и уложили в сторонке на травку.