– Я отведу Мориа внутрь, а ты встреть Томаса, – отрывисто бросил Девлин брату.

Кивнув, Бэррет соскочил с лошади, ожидая приближения их семейного адвоката.

Подъехав, Томас Хэверн, невысокий лысоватый человек пятидесяти пяти лет, остановил коня и, спрыгнув на землю, изобразил на лице улыбку, широкую, как река Санта-Круз.

– Наше дело против Беркхарта в полном порядке! – с энтузиазмом объявил он. – Я разослал телеграммы тем из его полка, кто согласился дать показания по поводу инцидента в Охо-дель-Муэрто. Все свидетели приняли ваше великодушное предложение оплатить их путь до Санта-Фе. Я думаю, через месяц с Девлина Грэнджера будут сняты все обвинения. У Беркхарта нет ни единого шанса.

На лице Томаса Хэверна вновь появилась широкая улыбка.

– Чтобы отпраздновать назначение даты суда и грядущее восстановление доброго имени мистера Грэнджера, моя жена и я решили завтра вечером устроить бал. – Он лукаво подмигнул. – Ты знаешь Регину. Она использует каждый предлог, чтобы повеселиться. Я хочу, чтобы Девлин был нашим гостем.

Бэррета очень обрадовало это известие; досадно было лишь то, что до суда оставался еще целый месяц – достаточно большой срок, чтобы Беркхарт как следует подготовил свою защиту и проинструктировал подчиненных.

– Думаю, Девлин сможет присутствовать на вашей вечеринке инкогнито, – предположил Бэррет.

– Он здесь? – оглядел ранчо Томас. – Это хорошо. У меня есть для него кое-какие известия. Вообще-то я должен потребовать, чтобы Девлин отдал себя в руки шерифа... Но, учитывая то, как армейские власти опекают Беркхарта, я не хотел бы, чтобы мистер Грэнджер находился в городе, пока в округе рыщет этот маньяк. Временами закон преследует совершенно невинных. Кроме того, поскольку здесь затронуты и мои материальные интересы, то я не слышал ваших слов и не знаю, что ваш брат будет на балу.

– Я уверен, что Девлин будет рад об этом узнать, – с благодарностью произнес Бэррет.

– Не нужно трактовать законы чересчур формально. К тому же армейские власти сделали все возможное, чтобы оттянуть суд над Беркхартом на как можно более поздний срок. Им следовало заинтересоваться его деятельностью еще несколько месяцев назад!

Пока Девлин, Бэррет и Томас Хэверн совещались в кабинете, Мориа в своей комнате ходила из угла в угол. Когда она проходила мимо окна, черная пелена в ее глазах заметно бледнела. Мориа еще не могла видеть, но уже могла различать свет и тьму, и это было большим достижением по сравнению с недавним непроглядным мраком.

Мориа вернулась мыслями к тому восхитительному утру, которое они с Девлином провели на берегу реки. Вспоминая, каким пылким он был, Мориа невольно улыбнулась. Но тут же ее лицо омрачилось.

Проклятие! Она теперь совершенно не могла представить себе жизнь без Девлина Грэнджера!

И все же ей следует отбросить сантименты и внять голосу разума. Чувство с каждым днем захватывало ее все больше, и ей становилось все труднее притворяться, что Девлин мало привлекает ее и мало для нее значит.

Им осталось провести вместе всего лишь два дня, напомнила себе Мориа. Она постарается сделать незабываемым каждое мгновение, которое она с ним сможет разделить. Воспоминания об этих двух днях будут согревать ее всю оставшуюся жизнь.

Рано или поздно Девлин захочет остепениться, обзавестись семьей. Но для того чтобы его жена могла присмотреть за его сыновьями и дочерьми, она должна как минимум их видеть.

По щеке Мориа побежала слеза. Ей так хотелось, чтобы именно она стала матерью детей Девлина! Она любила бы их так же горячо, как любили ее мать и отец. Мысль о том, что эта роль будет принадлежать какой-то другой женщине, наполняла сердце Мориа болью. Кто-то другой будет глядеть в его янтарные глаза, наблюдать, как растут его дети с черными, как крыло ворона, волосами и смуглыми лицами с резкими, как у их отца, чертами.

Мориа стерла слезы со щек и постаралась взять себя в рука. Она должна сохранять присутствие духа и не поддаваться слабости, стать хозяйкой своей судьбы и научиться, будучи слепой, обходиться без чьей-либо жалости. Так будет лучше для всех.

И все-таки расставание с Девлином станет самым тяжелым испытанием в ее жизни. При мысли о том, что он уйдет от нее навсегда, на глаза Мориа снова навернулись слезы. Впрочем, о чем ей жалеть? Такая уж у нее судьба. Кто родился под несчастливой звездой, никогда не увидит других звезд.

Мориа сидела на переднем сиденье фургона между Девлином, переодетым мексиканским пастухом, и Бэрретом. Несмотря на нависшие над дорогой мрачные серые тучи, братья все же решили отправиться в Тусон.

– Сегодня вечером ты – наша королева бала. Мы готовы исполнять все твои прихоти, – пылко объявил Бэррет, беря руку Мориа в свою.

– Вы необыкновенно добры, – с иронией ответила Мориа, высвобождая пальцы. – А что, если моя прихоть будет больше, чем размер вашего бумажника?

Джессику тоже взяли в поездку, и теперь она сидела на полу фургона. Ее законное место между Девлином и Бэрретом было занято Мориа. Что могло быть больнее – ее братья совершенно не обращали на нее внимания, всецело занятые ненавистной гадиной. Услышав слова Мориа, Джессика понимающе сжала губы: эта девка не упустит возможности опустошить кошелек Бэррета, а заодно и Девлина.

– Я одолжу у кого-нибудь из друзей, – улыбнулся Бэррет, шутливо ударив пальцем по кончику носа Мориа.

Девлин недовольно отметил про себя, что его брат с каждой минутой становится все фамильярнее. Он погрузился в мрачные размышления о том, что может произойти, когда ему придется покинуть ранчо. Если повышенное внимание, которое проявляет к Мориа Бэррет, вызвано его чувствами к ней, то борьба за ее сердце становится еще труднее. Вот уж от кого он не ожидал соперничества, так это от собственного брата!

Если Девлина терзала ревность, то Джессика от злости даже покраснела. Обычно Бэррет был так Заботлив с ней. Теперь же ни он, ни Девлин ее просто не замечают! Джессика подумала, что могла бы с тем же успехом остаться на ранчо, раз уж она все равно никого не интересует.

– Я принимаю ваше предложение, Бэррет, – ответила Мориа. – Но уверяю вас, если мне что-то и понадобится, то очень немногое.

Теперь Бэррет начнет настаивать, и эта мерзавка, поломавшись, согласится, решила Джессика. Именно так обычно поступают женщины подобного сорта.

– Я очень хочу купить вам что-нибудь, – не отступал Бэррет.

– Благодарю вас, но все же я должна отказать, – твердо произнесла Мориа. – Какую бы одежду я ни приобрела, я намереваюсь вернуть вам долг немедленно, как только найду работу.

Джессика нахмурилась. Должно быть, это какая-то особо изощренная уловка, чтобы заставить Бэррета сделать исключительно дорогой подарок. Такие женщины, как Мориа, имеют бесчисленное количество подобного рода трюков.

Когда фургон достиг города, Бэррет помог Мориа сойти. Поднявшись со своего места, Джессика обнаружила, что брат уже ведет Мориа к дому, совсем забыв, что и ей надо помочь спуститься вниз. Следом за ними на некотором расстоянии шел Девлин, молчаливый и понурый, словно он был слугой этих двоих.

Девлин действительно пребывал в самом скверном расположении духа. Услужливость Бэррета была ему совсем не по душе. Он начал подозревать, что его брат влюбился в Мориа, и с каждой минутой эта уверенность крепла все больше и больше.

Напевая веселую мелодию, Вэнс Тэтчер поднял ногу лошади. Его клиент нетерпеливо расхаживал по улице. Загнать гвозди в копыта лошади было делом всего нескольких минут, и скоро Вэнс повел ее прочь из кузницы. Поворачивая за угол, он бросил взгляд вперед и замер как вкопанный, увидев Грэнджеров и их гостью, идущих по улице по направлению к магазину.

Лицо Вэнса начало бледнеть, когда он всмотрелся в молодую девушку, которая была точной копией Мориа.

– Не может этого быть! – пробормотал Вэнс, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

Мориа была мертва! Два месяца назад он сам привязал ее к выброшенному на берег стволу дерева и столкнул в воды реки Мимбрес.