– Так когда ты планируешь свое нападение? – оторвал Беркхарта от размышлений голос Клайда.

– Я не нападаю, я защищаюсь, – важно поправил старателя Лил.

– Да, правильно, – фыркнул Клайд. – И когда ты собираешься на свою следующую защиту, подполковник? Я хочу это знать, чтобы не совать носа в горы в это время. Вдруг твои солдаты перепутают меня с кем-нибудь из индейцев.

– Я поведу свой полк в горы в конце следующего месяца, – объявил Лил. – Апачи доставляют нам все больше проблем.

Клайд подумал, что главная проблема, которая действительно стоит перед Беркхартом, – как оправдать истребление индейцев.

Лил опрокинул в горло еще один стакан, затем мрачно уставился на своих соседей по столу.

– Когда вы искали золото, то, может, заметили каких-нибудь апачей, нарушивших границы резервации?

Клайд отрицательно покачал головой:

– Нет. Апачи не беспокоят меня, а я не беспокою их. Лично мне они не доставляют никаких проблем. Думаю, в этих горах единственный, кого тебе стоит опасаться, – это Белый Призрак.

Стиснув зубы, Лил стремительно поднялся из-за стола. Он вовсе не собирался слушать поучения обряженного в лохмотья крота. Пусть все эти землеройки обвиняют его в жестокости, если хотят. Но подполковника всерьез беспокоило, что ему скоро предстоит объясняться перед судом. И потому расправиться с апачами и с Белым Призраком надо было как можно быстрее – раз и навсегда. Когда он предстанет перед военным трибуналом, обвинять его будет некому!

Выпрямившись и расправив плечи, Беркхарт направился к двери, намереваясь посетить все салуны городка, чтобы расспросить об апачах, которых могли видеть старатели, а заодно и об ангелах. Когда он скрылся за дверью, сидевший в самом углу человек опустил на стол стакан с виски и задумчиво нахмурил брови.

Облаченный в серапе, Девлин осторожно оглядел салун из-под широкополого сомбреро. Итак, Беркхарт снова желает помериться силами с апачами. Ну что ж, когда этот бравый вояка поднимется в горы, он будет немало удивлен встрече. Наконец Белый Призрак получит возможность расплатиться за все.

С этой мыслью Девлин поднялся из-за стола, чтобы последовать за одноруким подполковником в очередное питейное заведение, – а их было немало на улицах Санта-Рита-дель-Кобре. Девлин не собирался покидать город раньше, чем сможет узнать о планах Беркхарта как можно больше.

– Я думал, ты собираешься ехать в Калифорнию, – удивленно заметил Вэнс, оборачиваясь к Руби.

– Я устала трястись в фургоне по этой пыльной дороге, – угрюмо ответила Руби, поправляя на голове приобретенную в Тусоне дорогую шляпу с большим пером. – Посмотри вокруг, Вэнс.

Она подняла руку, показывая на освещенные ярким солнцем дома и красивую высокую башню с часами. Караван сделал остановку в этом городе, чтобы пополнить запасы продовольствия. Когда Руби выбралась из фургона на улицу, она была просто очарована увиденным.

– Здесь с полдюжины компаний, которые занимаются золотодобычей, и население города быстро растет. В нем есть конная полиция, а неподалеку, в Форт-Лу-элле, стоят войска, которые могут защитить граждан в случае нападения индейцев. И здесь есть еженедельная газета – единственная во всей округе. Кстати, владелец магазина одежды уже предложил мне продать свой бизнес за цену, которую мы вполне можем себе позволить. Его жена умерла прошлой зимой, и он решил вернуться в Колорадо, поближе к сыну.

Тут Руби показала пальцем на мастерскую кузнеца, где на двери висело объявление о найме на работу.

– Пока я управляюсь с магазином, ты можешь работать в кузнице. Это очень выгодное дело – подковывать лошадей и ремонтировать почтовые дилижансы и фургоны, идущие на запад. Поскольку эта местность просто набита золотом и серебром, мы можем разбогатеть так, как и не мечтали.

Укрепило Руби в решении остановиться в этом городе и то, что путешественники из каравана постоянно донимали ее расспросами об исчезнувшей падчерице. Она сочла за лучшее расстаться с назойливыми попутчиками, а заодно выяснить, нашли тело Мориа или нет. Никто в Тусоне не мог знать, что у Тэтчеров когда-то была приемная дочь. Приглянулось Руби и местное общество, с мексиканских времен сохранившее блеск и пышность. В конце концов, если золото есть и в Нью-Мексико, зачем нужно ехать за богатством в Калифорнию?

– Ну, дорогая, раз ты уверена, что так надо сделать... – вздохнул Вэнс, плетясь за Руби.

– Уверена, – твердо произнесла Руби, слегка подталкивая мужа к мастерской кузнеца, – найди себе работу в кузнице, а я сделаю все необходимое, чтобы приобрести магазин. С моим знанием моды мы скоро станем очень богаты!

Вэнс лишь послушно кивнул, как он это делал всегда, когда получал распоряжения жены.

Руби с довольной улыбкой направилась к магазину, уже рисуя в голове картину грядущего благополучия. Как только удалось избавиться от Мориа, все стало для нее возможным. Прибрать к рукам наследство падчерицы оказалось не так уж сложно. Скоро Мориа станет не больше чем неприятным воспоминанием. И теперь Руби уже никогда не придется, глядя в очаровательное лицо юной Мориа, скорбеть о собственной увядшей красе. Навсегда покончено и с ехидными замечаниями приемной дочери. Если Руби и Вэнс останутся в Тусоне, никто больше не будет задавать им лишних вопросов. Откровенно говоря, Руби надоело постоянно изображать скорбь по случаю потери падчерицы.

Компания Чаноса понравилась Мориа намного больше, чем она ожидала. Когда они миновали долину, пройдя мимо высоких каменных колонн и могучих плит, апачи подвел Мориа к Алтарю Солнца, чтобы представить Старцу Гор. Девушке оставалось только пожалеть, что она не может увидеть, как выглядит это мифическое существо. Чанос охотно отвечал на многочисленные вопросы, которые задавала ему Мориа. Она в подробностях узнала о противоборстве апачей с Лилом Беркхартом и другими жаждущими крови офицерами его полка, которые, нарушив заключенные соглашения, вынудили индейцев ступить на тропу войны. Хотя Мориа была уверена, что жестокость в этой войне проявляют обе стороны, у нее создалось впечатление, что апачи только отвечают на вероломство белых.

Чанос рассказал ей, что четыре года назад апачей обвинили в смерти одного молодого парня и вскоре после этого у них произошла стычка с кавалерийским отрядом. Тогда перестрелку удалось остановить, однако несколько человек с обеих сторон были убиты.

С того дня между белыми и индейцами возникла нескончаемая вражда. Мангас Колорадас попытался договориться о заключении мира, однако он был взят в плен, подвергнут пыткам и обезглавлен. Это нарушило хрупкий мир между белыми и индейцами. Вскоре в этих местах появился Лил Беркхарт, чья жестокость только подлила масла в огонь разгоревшегося конфликта.

Чанос полагал, что минует немало лун, прежде чем белые и апачи придут к взаимопониманию. Он боялся, что до того времени горы могут увидеть еще немало крови.

– А как случилось, что Белый Призрак встал на вашу сторону? – словно невзначай спросила Мориа.

Лоб апачи прорезала жесткая складка.

– Разве он этого не рассказывал?

После того как Чанос поведал ей немало примеров вероломства белых, Мориа не решилась притвориться ничего не знающей.

– Кое-что я слышала урывками от старателей Санта-Риты, но Девлин не посвящал меня в подробности. Он полагает, что чем меньше я знаю об этом, тем лучше. У меня и самой были проблемы с Беркхартом. Если Белый Призрак считает, что я способна предать его этому мерзкому животному, он плохо думает обо мне.

Помолчав несколько мгновений, Чанос решил, что может рассказать Мориа все. Никаких оснований считать, что ей нельзя доверять, у него не было. Апачи всегда говорили начистоту. Ложь и лицемерие – это свойство белых людей.

– Много лун тому назад, когда наши далекие предки уже жили в этих краях, белых людей здесь не было. Первым белым стал Сайрус Грэнджер. Это был дед Девлина. Он был смелым и отважным человеком. Сайрус Грэнджер не боялся приходить в селения апачей. Он договорился с нашими вождями об основании торгового поста неподалеку от Тусона для того, чтобы выменивать у индейцев зверей и шкуры на различные товары. Вождь нашего племени разрешил Грэнджеру жить на землях апачей. Он дал ему в аренду землю, на которой Грэнджер мог выращивать скот и зерно. В трудные годы, когда на апачей обрушивался голод, Грэнджер дарил им часть своего урожая.