Макадо шел очень быстро. Он считал, что Белый Призрак задумал устроить какую-то ловушку индейцам, и потому намеревался из потайного укрытия следить за всеми его действиями. Как только Белый Призрак себя выдаст, он получит пулю в спину – и этим Макадо спасет чересчур доверчивых вождей индейских племен. Даже если Белый Призрак будет достаточно осторожен, Макадо сможет заманить его в ловушку – у него для этого есть прекрасная наживка с голубыми глазами и волосами цвета золота.

Девлин в полной тишине наблюдал за движущимся по ущелью облаком пыли – Беркхарт и его конные драгуны начали свой марш из Санта-Риты.

– Дракон вышел из пещеры, – негромко пробормотал Девлин.

Кивнув, Чанос достал из своей сумки кремень и с его помощью быстро разжег огонь, чтобы послать сигнал другим апачам, занявшим свои позиции на склонах гор.

– Надеюсь, Макадо не вернется, чтобы нам помешать, – с досадой пробормотал Девлин. – Этот не верящий никому глупец может всех подвести.

Чанос усмехнулся:

– Он ненавидит тебя, Белый Призрак. Он считает, что ты вообще не индеец. К тому же из твоего рассказа я могу сделать вывод, что Макадо хочет отнять у тебя Ангела Ветра.

– Надеюсь, Мориа нет нигде поблизости, – буркнул Девлин, бросив на Чаноса мрачный взгляд. – Если бы она была здесь, ты и Макадо начали бы со мной спор за нее.

Неопределенно пожав плечами, индеец улыбнулся:

– Ни одному человеку еще не удавалось поймать ветер, Белый Призрак. Хотя многие из нас хотели бы попытаться. Не понимаю, почему тебя обижает, что Мориа привлекает чужое внимание. Она женщина редкой красоты. Ты и сам ею очарован, хотя у тебя было немало женщин, не так ли? – Не дожидаясь ответа, Чанос рассмеялся. – Если эта женщина захватила твое сердце, почему ты требуешь, чтобы другие оставались к ней равнодушными?

Девлин молчал, его глаза были прикованы к движущейся колонне. Чанос снова напомнил ему о Мориа. Наверное, индеец прав. Существуют вещи, которые он совершенно не способен постичь, и к ним носятся вольный ветер и свободолюбивый характер Мориа. Но где бы она ни была, он хотел пожелать ей счастья. Ему же счастья в жизни не видать больше никогда.

Приглядываясь к тонкой струйке дыма, Беркхарт отдал команду своему отряду остановиться. Прищурив глаза, он попытался угадать, что за сообщение передают друг другу индейцы.

– Похоже, они нас заметили, – пробормотал капитан Джон Граймс, осаживая лошадь возле своего командира.

– Конечно, заметили, – язвительно ответил Беркхарт. – Эти чертовы апачи внимательно следят за всеми, кто пытается проникнуть в их горы. Но даже несмотря на т, что у них есть ружья и боеприпасы, с нами им не сравниться. Как только они на нас нападут, мы ответим таким огнем, которого они в жизни не видали.

Однако за весь день по отряду Беркхарта не раздалось ни единого выстрела. Лишь иногда то тут, то там вверх поднимались струйки дыма. Когда багровый солнечный диск коснулся линии горизонта, солдаты начали беспокойно переговариваться.

– Скорее всего нападение произойдет на рассвете, – высказал предположение один из драгунов.

– А что, если Белый Призрак даст команду напасть ночью? – спросил другой драгун. – Мы в этом ущелье – как подсадные утки.

– Апачи никогда не нападают ночью, – насмешливо ответил Беркхарт обоим сразу. – Они считают, что ночами по горам бродят злые духи. Это трусливые животные, а не воины.

– Я бы не назвал их трусливыми, – засомневался чей-то голос из темноты.

– Если вы помните, командир, Белый Призрак и его воины несколько раз проникали в наш лагерь ночью, чтобы увести коней и забрать припасы, – заметил Джон Граймс и тут же осекся, встретив разъяренный взгляд подполковника.

– Это были не апачи, – нарочито громко произнес Лил. – Это все проделки Грэнджера.

– Я слышал, что Грэнджер давно умер, – донесся из конца колонны еще чей-то голос.

– А я слышал, что он заговоренный и его не берут ни пули, ни стрелы, – сообщил другой голос, уже ближе.

– Не думаю, что вы очень хорошо знаете и апачей, и Белого Призрака, подполковник, – произнес один из офицеров.

– Мне не нравится стоять здесь и чего-то ждать, – беспокойно забормотал кто-то из солдат. – Мы можем стать покойниками, если позволим индейцам напасть на нас первыми. Если бы спросили меня, я бы...

– Здесь я принимаю решения! – зло выкрикнул Лил. – Я воевал с апачами достаточно долго, чтобы хорошо изучить их повадки. До рассвета мы в полной безопасности. А вот когда взойдет солнце, эти дерзкие твари посыплются с гор, как горох. Но это они окажутся подсадными утками, а не мы!

– Думаю, Беркхарт чересчур самонадеян и слегка не в себе, – негромко произнес, нагнувшись к уху капитана Граймса, один из драгунов.

Граймс был того же мнения, однако предусмотрильно смолчал. Беркхарт же был настолько поглощен своей задачей, что всю дорогу, пока они двигались от Форт-Маклэйна, обсуждал ее вслух сам с собой. Последний месяц Беркхарт был крайне раздражителен, ругал индейцев и слал проклятия в адрес Грэнджеров, которые заставили заинтересоваться его деятельностью военный трибунал. К тому же их однорукий командир почти не просыхал от пьянства, поглощая виски в неимоверных количествах.

Беркхарт отдал приказ спешиться, и солдаты быстро улеглись спать. Сам же подполковник принялся расхаживать взад и вперед по узкой тропинке. Затем, разбудив пятерых солдат, он приказал им охранять лагерь, развернул свой тюк с постелью и, полный мрачных предчувствий, заставился на звезды. Лил прекрасно знал, что апачи ориентируются в этой местности лучше его, поэтому расположил свой отряд так, что с одного конца солдат закрывала от возможного нападения стена из скал, а открытое пространство с трех других сторон не позволяло апачам подобраться незаметно. Даже такие умелые мастера прятаться среди камней, как индейцы, не были способны подкрасться в невысокой траве.

Но на следующее утро апачи неизбежно появятся – это Лил знал наверняка. И завтра все пространство вокруг лагеря будет усеяно их трупами. Представив себе эту радужную картину, Беркхарт улыбнулся. Когда он покончит со всеми краснокожими ублюдками, армейские власти прекратят судебное разбирательство и наградят его медалью!

Лил Беркхарт чуть не завопил от ужаса, когда скользнувшая по руке змея заставила его проснуться. Похолодевшему от страха подполковнику оставалось лишь в оцепенении смотреть в маленькие черные глазки мерзкой твари. Однако, как только первый ужас прошел, Беркхарт выхватил лежавший под походной подушкой «кольт» и выстрелил в змею. Если бы он задержался хоть на мгновение, то стал бы покойником.

Прогремевший выстрел немедленно сорвал всех солдат с их пригретых мест. Тяжело дыша, не в силах справиться с сердцебиением, Лил молча смотрел, как затихают последние судорожные движения змеи. Когда та наконец застыла, подполковник отвел взгляд, и снова по всему его телу пробежала волна ужаса. Рядом со змеей лежала стрела с белым оперением – свидетельство визита Белого Призрака.

Сумрачно глядя перед собой, капитан Граймс поднял стрелу с земли.

– Похоже, Белый Призрак приходил по вашу душу, командир. Он мог подбросить змею любому, но выбрал именно вас.

Бормоча проклятия, Лил вскочил на ноги.

– Мы должны охранять белых поселенцев и старателей от индейцев, которым вздумается нарушить границы резервации. – Он ткнул тонким пальцем в сторону капитана. – И вам платят именно за выполнение этой задачи, а не за ваши догадки.

Лил направился к своему седельному вьюку, чтобы проверить, не завелись ли и там тарантулы или змеи. Драгуны испуганно переглядывались, наблюдая за его поисками. Апачи уже показали, на что они способны, беспрепятственно проникнув в лагерь. Если продолжать поход с тем же пренебрежением к опасности, которое демонстрирует Беркхарт, это может закончиться очень плохо.

Из-за скалы проглянул маленький краешек солнечного диска, и среди солдат пробежал тревожный гул. Все помнили слова Беркхарта о том, что индейцы нападают с рассветом. Но солнце медленно поднималось все выше и выше, а апачи не появлялись.