Я тяжело сглотнул. Откуда он знает имя Мины?

Вдруг перед глазами, из темноты появились две черные колонны, которые поддерживали две Смерти в красных капюшонах. Потом появилось и само здание, поддерживаемое этими странного вида колоннами. Оно было точно такими же черным, но сделано было из кирпичей. Здание (если так можно назвать эти старые руины, которым, поди, столько же лет, сколько мне) засветилось кроваво — красным светом. И, со скоростью света приближаясь ко мне, разбилось. Осколки полетели прямо на меня! Я уже, было, чуть ли не закричал от ужаса, но, вдруг, кто-то своей холодной рукой закрыл мне рот, и я тут же опомнился.

Нет, это разбилось не здание! Разбилось лишь стекло, прикрывавшее его, и вот сейчас эти осколки летели прямо на меня. Я быстро присел на корточки и зажал руками голову, с ужасом ожидая, когда тысячи осколков достигнут меня, и убьют, вонзясь глубоко в тело.

Я ждал две секунды. Три. Четыре, и, даже, пять! Но ничего не происходило. Я нервно вздохнул, и боязливо открыл один глаз.

Убрав руки с головы, и выпрямившись, я увидел заснеженный ландшафт: холодное, морозное солнце над белой скучной бесконечностью. И посредине всей этой «красотищи» — черный, полу- развалившийся Храм. Тот самый, что я видел в своем воображении.

Я подошел немного ближе. Еще один шаг. Еще. И еще.

И вдруг мне на спину кто-то положил руку. Я резко развернулся…

Позади меня стояла перепуганная Мина, и довольный Фрол Азий.

— Симон, ты меня напугал! — впервые призналась вампирша.

— А говорила — ничего не боишься, — лукаво заметил я, но Мина, по своей гордой природе, пропустила колкость мимо ушей, и подошла поближе к развалинам.

— А вот и он, Храм Смерти, — гордо объявил наш проводник.

— В-вижу, — согласился я. — Его название ему очень даже к лицу…

— Ну, что ж? Пройдемте в Святое место!

Он прибавил шагу, и бодро зашагал к зданию. «Что-то он слишком веселится… — подумал я. — Как-то это подозрительно».

Я догнал Мину и Фрола, и подошел к входу с двумя колоннами. К нам тут же, смиреной походкой, вышел дух в черном балахоне и с красными глазами. Оглядел нашего провожатого, Мину, а потом задержал взгляд на мне, и зло сощурил глаза.

— Что вас привело в Храм Смерти, странники?

— О, Святой Дух Смерти, — начал Фрол. — Мы пришли сюда со священной миссией: лишить здоровое существо части его жизни, и передать ее больному существу.

— Ну, что же? Проходите, — пригласил Дух Смерти, и учтивым вежливым жестом показал на вход, чтобы мы туда прошли.

Я пожал плечами, и направился в Храм смерти первым.

Странно, но, когда я зашел в него, создалось такое впечатление, будто бы мы не находимся в здании, а все еще стоим на улице.

Пол не был покрыт ни ковром, ни плитами — ни чем! Его укрывал плотный слой снега, который искрился, будто под открытым небом — хотя крыша была.

— Вау! — только и выдохнула Мина.

— Да, это и есть знаменитый Храм Смерти, — подтвердил Фрол, оглядывая помещение. — Я тут уже был.

— При каких обстоятельствах? — зачарованно осматривая Храм, спросила Мина.

— Делился жизнью с другом — циклопом, — вздохнул Фрол. — Он был еще совсем маленький, а я оставил дома, прямо на столе — Малиардадевиль. Ну, ушел по делам, а он…не понимая, что делает, просто отгрыз от него кусок! Просто отгрыз, и все! Его родители хотели с ним попрощаться, хотя бы один день, и я, дабы искупить свою вину, отдал ему месяц своей жизни.

— Это печально, — заметила Мина.

— Да, — ответил Фрол, но тут вошел Дух, и сказал:

— Кто будет донором?

— Я, — незамедлительно ответил я.

— Ты?! — опешив, спросила Мина. — Разве, мы уже решили этот вопрос?!

— Да, решили. Фрол ведь сказал, что лучше всего будет, если своей жизнью с Фирсом поделюсь именно я. Тем более, я уже и так долго живу…

— Живешь, но не сознательно! Большую часть своей жизни ты проспал!

— Ну и что? Фрол, — я подошел к вампиру, — я ведь должен прожить дольше, чем Мина? Ведь, так?

— Несомненно, — ни сколько не сомневаясь, ответил тот. — Намного дольше.

— Вот видишь? — я подошел к Мине. — Вот, спроси, к примеру, у товарища Духа?

Ангел смерти покачал невидимой головой, и сразу посерьезнел:

— Мы не имеем права выдавать такую информацию.

— Это буду я, — выдохнув, сказал я и подошел к Духу в балахоне, стоящего около деревянного стола, на какой-то маленькой деревянной сцене.

— Нет, Симон! — крикнула Мина, и попыталась подбежать ко мне, но ее тут же перехватил Фрол:

— Мина, если ему так хочется, пусть распоряжается своей жизнью сам. Это его дело и его жизнь.

Мина сразу же успокоилась.

— Да, наверное, вы правы. Это его жизнь.

А тем временем, Ангел Смерти достал из кармана разноцветные ножны и вынул него маленький кинжал.

— Клинок бесконечности, — объявил он, и прибавил: — протяни руку.

Я протянул левую руку. Ангел Смерти своей невидимой рукой задрал мне рукав плаща до локтя, и, взяв мою руку, неожиданно воткнул свой кинжал прямо мне в вену.

— Ай, черт! Что ты делаешь?! — зажмурил я глаза и схватился за руку.

— Симон! — сорвалась было с места Мина, но ее тут же перехватил Фрол:

— Пусть.

Ангел Смерти, не спеша, будто ничего особенного не случилось, отошел в сторону к какому-то шкафчику, и, открыв его, стал там что-то искать.

Я отпустил руку и разжал глаза. Из свежей раны сочилась голубая кровь, а на моей ладони оставался ее след.

Мина отвела взгляд и уставилась в снежный пол. Ей, почему-то, не нравилось смотреть на то, как меня тут истязают! Да мне, если честно, тоже!

Вдруг вернулся мой балахончатый друг, и, жестом показав мне, чтобы я протянул ему руку, поставил на стол красную чашу.

Я, тяжело сглотнув, нехотя протянул ему свою бедную руку. Мне не очень хотелось узнать, что этот садист будет делать с моей рукой и этой чашей, но другого выхода у меня не было.

Он взял меня за кисть, перевернул ее ладонью вниз, подставил под нее чашу и сказал:

— Согласен ли ты, вампир Симон Ужасный, отдать один год своей жизни египетскому коту — богу — Фирсу Эдварду Марксу Вечному?

— Это что, его полное имя? — удивился я.

— Да, да, это его ПОЛНОЕ ИМЯ! — нервно ответил Ангел Смерти.

— А, извините, если я поделюсь с ним одним годом, то, сколько получит он?

— Один день! Отвечай, «да», «нет»?

— Один день?! Я думал, он получит один год жизни…

— Нет! Это у нас сегодня такой тариф! Когда-то было и так. Недавно: один месяц — один день! Выбирай — ты согласен или нет?! — он крепко сжал мое запястье.

— Да, я согласен, — прошептал я.

— Что?

— Согласен! — твердо повторил я.

Глаза в балахоне сверкнули. Дух сильно одной невидимой рукой надавил мне на рану, а другой на запястье. Я сдавленно вскрикнул от боли. Одна большая капля синей крови скатилась у меня по руке, и, с глухим стуком упала на дно чаши. Красные злобные глазки заплясали недобрыми огоньками.

— Согласен ли ты, вампир Симон Ужасный, отдать один год своей жизни египетскому коту — богу — Фирсу Эдварду Марксу Вечному?

— Да.

Ангел Смерти еще сильнее надавил на рану и на запястье.

— А! — я закрыл глаза.

Вторая капля скатилась по моей бледной руке и упала в чашу. Похоже, Духу становилось все веселее и веселее. Его красные глаза широко раскрылись от удовольствия, и он снова завел свою песню:

— Согласен ли ты… — он посмотрел на мою страдальческую физиономию, и обрадовался еще больше. — Согласен ли ты, вампир Симон Ужасный, отдать один год своей жизни египетскому коту — богу Фирсу Эдварду Марксу Вечному?

— Д-да, — сдавленно ответил я.

Ангел Смерти надавил гораздо сильнее на руку, и я, не выдержав, согнулся пополам.

— Симон! — закричала Мина.

— Пусть, — поймал ее тут же Фрол.

Я посмотрел на нее вопросительным взглядом: мол, если это все придумал Хромус, то, либо у него точно нездоровая фантазия, либо он прирожденный садюга.