— Все готово, — прервал тишину мастер—резчик, что погрузившись в работу, не обращал внимания на происходящее кругом.

Я взял протянутую мне фигурку и залюбовался — столь чудно она исполнена, столько красоты в каждом изгибе, в каждой черточке. Видна работа настоящего мастера. Я протянул плату, но мастер отказался.

— Птица—феникс, для Феникса! — радостно отвечал он мне, на вопрос "почему не берете деньги?" — Рад, если моя работа вам нравится, господин.

Он меня действительно поразил. Столько добра и нежности в голосе, что я прям растерялся.

— Почему вы называете меня господином? Разве ваши соплеменники не отвергли мое правление?!

— Это так. Но все еще многие признают вашу власть над всем Снорарлом и готовы следовать вашей воле!

— Мне приятны эти слова. Но как вы узнали, что я Феникс?

— Ха—ха, разве это сложно? Вы попросили вырезать ваш символ, у меня есть копия вашего портрета и ваши товарищи обращались к вам именно так!

— Точно, — смутился я, оттого что сам не сообразил.

— Господин, в городе много тех, кто желает вашей власти, — заговорил совершенно серьезно мастер. — Отдайте приказ и мы захватим власть в городе!

— Как тебя зовут, о, мой чрезвычайно верный вассал?

— Крэв, — ответил резчик.

— Вот что я скажу тебе по секрету, Крэв: я не хочу захватывать власть...

— Но как?! — удивился оборотень. — Вы же должны править нами!

— При переделе власти прольется кровь. Умрут многие из оборотней...

— У нас готов план! Мы давно готовы! Среди ваших верных подданных никто не погибнет!

— Прекращай меня перебивать! Может из "верных подданных" никто и не погибнет — в чем я не так уж уверен, потому как планы имеют тенденцию разниться с жизнью — но я не желаю гибели ни "верным", ни каким другим подданным. А как я уже сотню раз говорил: все жители Снорарла мои вассалы!

— Но...

— Я все сказал, — поднял я руку и остановил готового спорить мастера. — Сейчас я пойду к вождю и попрошу его устроить меня в городе. Как только устроюсь, то вернусь к тебе, Крэв, и мы поговорим. А пока прощай!

Мы двинулись дальше, и я сразу забыл о рьяном подданном, который готов по одному моему слову пролить реки крови своих же сограждан! Не могу я понять таких революционеров.

— Может, стоило согласиться? — спросил Харимон, выражая мнение всего отряда. — Сместив с трона Растака и заняв Крапивий Берег в вашем распоряжении оказалась бы почти половина всей территории оборотней, ведь Край относится к Фениксу довольно положительно. А потом можно легко захватить и оставшуюся территорию!

— Даже если бы мне и нравился такой план, то и в этом случае все прошло бы отнюдь не гладко. Оборотни — сильный народ и терпеть мою власть, заработанную коварным способом, не будут. Да и жители Края, что сейчас относятся ко мне хорошо, в случае исполнения такого плана начнут столь же сильно, как и прочие, противостоять мне. Оборотни безрассудны и не слушают гласа разума. Они как дикие звери, что доверяют лишь инстинктам. Только когда меня признают — лишь тогда я стану в их глазах лидером.

— Это ты безрассуден.

Ведьма сказала свое слово и постаралась оттеснить рыцаря, плотнее прижавшись ко мне, а потом обратилась к отряду:

— Мы должны быть настороже. Быть готовыми защитить столь глупого Феникса!

На призыв ведьмы все отреагировали дружным ревом, что—то вроде "поляжем, но не сдадим Москвы!" и мне стало боязно за невиновных местных жителей.

— У меня новый план! — радостно сообщил я, когда мы уже подходили к входу во внутренний город, также обнесенный стеной. — Вы продолжите поиски сторонников, а я в это время залечу раны. Не будем терять время!

— Разумно, — согласился монах. — Но кого ты оставишь с собой?

— В городе останусь лишь я, да Восьмой!

— Не пойдет! — не согласилась ведьма. — Это опасно!

— Так, мне это уже надоело! Вы забываете, что я могу о себе позаботиться! Я властелин Снорарла Феникс и мне нечего бояться!

— Но...

— Это приказ! Уходите и возвращайтесь лишь, после посещения друидов!

Еще долго они препирались, но мне удалось их убедить. Наш отряд временно распался. Перед расставанием я лишь сказал эльфу и тавру, что после посещения друидов они вольны отправиться в свои земли. Я освободил их от служебного долга, посчитав, что они сделали все, чтобы заслужить подданство в моей империи.

Подхватив под руку израненного Восьмого, я с ним вместе двинулся дальше. Прошел одни ворота и дальше, по центральной улице, к следующим воротам, ведущим на Дворцовую Площадь (название опять придумал я), что перед теремом вождя.

Вокруг меня все тихо, отчего казалось, что город вымер.

— Окружают, — предупредил Восьмой, почувствовав опасность. — Их много.

— Я так и думал, — кивнул я раненому помощнику. — Но покуда они не напали — все хорошо.

В некотором напряжении прошли еще пару кварталов. На пути так никого из жителей и не встретилось. Их от меня оградили, будто я, прям так, накинусь на беззащитных людей и начну их кусать! Я же не бешеный!

На площади, расположенной перед воротами местного замка, уже ожидала толпа. Они вовсе не желают меня приветствовать, а рады бы от меня избавиться. Все оборотни вооружены и закованы в первоклассную бронь. Теперь они подготовлены к сражению со мной на полном серьезе, всем видом показывая решимость взять реванш за бой под Холмогором.

Впереди всех возвышается седой длинноволосый бородач — вождь Растак Белая Грива. Он также наряжен в броню, да еще и обмотан многочисленными шаманскими амулетами, что вероятно усиливают его и без того громадную мощь.

— Смело с твоей стороны заявиться в мой город, — начал он свою речь, — да еще побитым и без сильных союзников, которых, как ходят слухи, ты разыскиваешь по всему миру, дабы уничтожить оборотней!

— Чего?! Я ищу союзников не для этой цели!

— Не стоит врать! Ты пришел, чтобы захватить власть!

— Да что ж это такое—то! Вы меня все уже достали с этой вашей властью! Зачем мне захватывать то, что и так принадлежит мне?!

— Мы не принадлежим тебе!..

— Да—да, — я отмахнулся рукой от криков оборотней. — Думайте что хотите, но вам не уйти из—под моей опеки, как бы вы не отрицали!

— Мы уничтожим тебя прямо сейчас! — закричали из рядов воинов.

— Давайте в другой раз? Я устал и, как заметил Растак, ранен. У меня нет желания сражаться...

— А зачем тогда пришел? — удивился вождь.

— Нужно было найти спокойное место, где я и мой союзник могли бы восстановиться. А Край, из которого мы пришли, в данный период времени не самое лучшее место для отдыха...

— Испугался монстра, что там обитает? — рассмеялись надо мной воины.

— Монстра больше нет, — сказал я и посмотрел на Восьмого. — Просто сырость, что царит в той области, не способствует выздоровлению. Да и в городе у вас должны быть целители...

— Не думай, что мы позволим врагу остаться в нашем городе! — закричали из толпы.

— Ты не пришел сражаться и не затеваешь никакой каверзы? — удивленно спросил Растак.

— Нет же! Я прибыл лишь, чтобы передохнуть от приключений, а еще, возможно, переговорить с тобой.

— Значит мир все еще в силе?! — вновь спросил меня вождь и получил положительный ответ. — Значит, у нас нет причин нападать. Можешь спокойно проживать в городе, но не смей вредить горожанам!

— И не собирался.

— Тогда приказываю всем разойтись! — прикрикнул вождь на свой отряд и те недовольные, что не удалось показать воинскую удаль, разошлись.

— А не затруднит ли вождя оборотней обеспечить Феникса жилищем? — умоляюще попросил я.

— Что за дерзость?! — поразился вождь. — Поселю в тереме. Будешь рядом. Смогу за тобой присмотреть в случае чего.

— Премного благодарен!

— Следуй за мной.

Вошли в ворота замка. Впереди шел вождь, а за ним я, поддерживая Восьмого. Над нами кружила синичка.

Внутри довольно оживленно и нас, как бы врагов, встречали растеряно. Но даже с нашим нежданным появлением народ не переставал заниматься своими обязанностями. Кто—то таскал дрова, а кто—то ухаживал за небольшим садом перед теремом; кто—то обходил посты охраны, а кто—то следил за правильной установкой деревянных идолов.