— Почему на мне шмотки, как на той картине? — спросил я припомнив картину, где Феникс сидит в тронном зале, а на голове корона.

— Вы вчера просили сшить одежду, подходящую "Императору Всего Мира, то бишь мне!". Это я повторил дословно ваши слова, — пояснил парень. — И ее успели сшить за ночь! Эту копию не отличить от настоящей одежды Феникса.

— Понятно.

Я осмотрел наряд и остался крайне недоволен, но выказывать это недовольство не посмел. Вчера набедокурил, а теперь буду говорить, что тяжелая работа швеи напрасна?! Придется носить. Одежда, конечно, красивая и дорогая. Видно, что люди старались, когда шили ее для меня. Вся эта вышивка золотом, драгоценные камни, меховой воротник и обкладка, шелковая ткань и костяные пуговицы. Все красиво, но совершенно не удобно и не подходяще для путешествия, которое я в своем мозгу, уже почти полностью обрисовал.

Двое парней тихо переговаривались, а старуха целительница давила в ступке какие—то корешки. Я отвлекся от своей королевской одежды и посмотрел на говоривших парней. У обоих под глазами заметил здоровенные синяки.

— Вы что подрались? — спросил я их.

— Мы не дрались, — ответили они одновременно.

— А откуда эти украшения под глазами?

Здоровый и мелкий парни удивленно переглянулись и посмотрели на меня, как на сумасшедшего.

— Господин Феникс, это не синяки, это — "наука"! — вполне ясным голосом, лишенный былой дибиловатости, произнес Гора предложение, в котором последнее слово опять же сказано русским языком!

Сразу донесся запах моих вчерашних свершений. Значит помимо издевательств над старой женщиной, я еще и над этими детьми измывался, да еще и побил их?! Но как?!! Я же едва на ногах держался!

— Я был сильно ранен и потому ничего не помню. Расскажите, из—за чего я вас ударил.

Повествовали сразу оба молодых человека, попеременно меняя друг друга, когда один замолкал, то другой подхватывал его речь. Из них вышла слаженная пара!

— Когда мы встретились, все ваше тело покрывали раны и кровь. Вы шли самостоятельно, но шатались из стороны в сторону. С вами вместе шли пьяный и сконфуженный глава Дозора Марат Игла, довольная и счастливая Ольга и опечаленный старшина Охраны Лиходей. В это время мы все случайно встретились возле Дома Феникса. Вы, господин, увидели нас и выказали неудовольствие нашими неважнецкими делами. Горе досталось за то, что он идиот, а Владику, за то, что все еще не может выучить заклинание Золотого Пламени. Прочитав нам море нотаций и наградив мощными ударами, что оставили эту "наука" на лицах, вы скрылись в своем доме...

— У—у—у! Что же со мной было?! — схватился я за голову, чувствуя небывалый стыд. — Извините...

— Господин Феникс, вам не стоит извиняться! — сказал Гора, счастливо улыбаясь. Помимо фингала у него еще и зуба недоставало!

— Мы вас благодарить должны! — поддержал здоровяка Владик.

Совершенно не понимаю, почему они должны меня благодарить. Но тут все прояснилось: на руке счастливого художника заплясало золотистое пламя, а Здоровяк начал зачитывать таблицу умножения. Я охренел.

— С Пламенем еще понятно. Его можно выучить, но откуда Гора узнал таблицу умножения?

— Вы его учили! — спокойно ответил художник. — Вы занимались с нами, пока я не научился заклинанию, а Гора не выучил таблицу умножения, которую вы же ему и объяснили.

Это что же выходит: я принялся объяснять идиоту таблицу умножения и он ее действительно понял и запомнил?! Сколько времени я на это потратил?!!

— За десять минут ваших ускоренных тренировок мы на всю жизнь запомнили вашу "наука".

Я схватился за голову и не знал что делать — плакать или смеяться. Из слабого я сделал сильного, а из глупого — умного. Все не совсем так, но... Почему я ничего не помню?! Мне стало тесно и душно в замкнутой комнате, и я вышел на улицу. За мной увязалась вся компания.

— Ах, вот вы еще дали мне на хранение этот знак Дозорного, — Гора передал мне маленькую нашивку, которая являлась символом Дозорных Холмогора.

— Откуда она у меня взялась? — спросил я, надеясь на то, что никого из этих воинов не успел ограбить.

— Вы сказали, что вступили в ряды Дозорных и отныне занимаете место первого дозорного, вместо уволенного Димитро Шока.

— Да кто вообще решил взять меня в ряды Дозорных?!

— "Волей повелителя колдунов Феникса и главы Дозора Марата Иглы, Феникс поступает на службу в Дозор Холмогора и получает звание первого дозорного", — зачитал мне бумагу с приказом и подписями все тот же Гора. — Эту бумагу также передали на хранение.

Не зная куда деваться я принялся бродить по городу, в поисках Марата. Дома его не застали. Когда мы проходило возле одного участка стены, то я не мог не заметить, что стены—то, как таковой и нет. Ее словно сдуло, а ров с водой засыпало землей. Участок фортификации в данный момент продолжали восстанавливать. На месте отсутствующей стены стоял усиленный отряд стражи. Вот только выглядели стражники какими—то помятыми.

— Что со стеной? Оборотни еще раз напали? — подошел я к страже и спросил.

Почему—то воины в испуге отшатнулись и затряслись мелкой дрожью. Отвечать никто не смел. Непонятно откуда выскочил человек с богатыми усищами, в котором я узнал старшину охраны Лиходея.

— Господин Феникс, не пугайте их больше! — взмолился он и принялся оттаскивать меня подальше от испуганных солдат. — Им и так несладко пришлось!

— Так что, оборотни еще раз напали, не послушав приказа?! — взволновано переспросил я.

— Как сообщают дозорные: оборотни ушли, — ответил Лиходей, продолжая оттаскивать меня от солдат, которые понемногу начинали приходить в себя.

Лишь когда отряд напуганных воинов скрылся за поворотом улицы, старшина прекратил меня тащить. Мы остановились.

— Так что же произошло со стеной и стражниками?!

— А вы не помните?! — поразился Лиходей.

Как они все уже надоели! Да и я хорош, что ничего не помню!!!

— Вы вышли из леса в сопровождении Марата, — начал рассказ старшина. — Но городу не повезло, что из леса вы выбрались не напротив ворот. Перед вами оказалась городская стена, а по вашим словам, вы были столь уставшим и обессиленным, что пройти по дороге до ворот лишний десяток шагов, у вас попросту не хватило бы сил...

— И?

— И вы разрушили стену, сравняли насыпь и засыпали ров. А потом прошли в образовавшийся пролом.

— А что со стражниками? — уже абсолютно безэмоционально спросил я. — Они тоже мешали?

— Не то чтобы мешали, — неуверенно продолжил доклад Лиходей. — Но они начали славить ваш поход против оборотней и выкрикивали лозунги: "Теперь победим проклятых тварей!". Вам это не понравилось, и вы приказали собрать всех стражников на плацу и устроили учения приближенные к реальным боевым действиям...

— Боже мой, — покачал я головой, не желая больше слышать о своих похождениях.

— Вы посчитали несправедливым то, что пострадали лишь вы и оборотни, и поэтому показали нашим воинам все ужасы, которые даже представить сложно...

— Да что со мной вчера произошло?! — закричал я. — Прямо пьяный дебош устроил!

Но удивительные и невероятные новости на этом не заканчивались.

Когда я уставший и морально и физически, возвращался в сопровождении всей компании, что являлась свидетелями моего позора, ко мне подбежала радостная Ольга и, повиснув на шее, начала буйно лобызать. Обсасывала, словно ребенок конфетку; лизала, как щенок хозяина; за секунду влепила с десяток безешек; зачмокала всего; короче неистово расцеловала. Я не сопротивлялся, но совершенно не понимал, с чего такая скромница начала вести себя так уж развязно.

— Что с тобой? — спросил я ее.

— А что такое?! — игриво, словно ничего не понимая, переспросила он меня.

— Что это за поцелуйчики посреди светлого дня и при толпе народа?

— А разве не могу я приветствовать своего дорогого мужа поцелуем...

Она еще долго продолжала что—то лепетать, но я уже не слушал ее. Мужа?! Это что же я натворил?!