— Чем быстрее закончатся поиски, тем лучше для нас обоих. Я сделаю все возможное, если буду обладать достаточной информацией.

— Это, пожалуй, все, что я хотел от вас услышать, — сказал лорд Джентиан. — Я очень признателен вам. Я пробуду в Лондоне около двух недель и был бы очень рад, если за это время мы смогли все уладить. Скажите, не согласились бы вы… — он помолчал, глядя на висевший над Мэнерингом портрет, но явно не видя его, — приехать ко мне на ланч завтра?

— С большим удовольствием.

— Ну, скажем, в час дня, — сказал Джентиан. — К тому времени я уже решу, что мне делать.

Посетитель отодвинул стул, уперся обеими руками в край стола и начал медленно подниматься. Для него это было так же трудно сделать, как и сесть. Когда он наконец встал во весь рост, то протянул Мэнерингу руку. Мэнеринг пожал протянутую ему ладонь и обошел вокруг стола. Лорд медленно направился к двери. Его правая нога не сгибалась в суставах, и от этого он живо напоминал старого морского волка на деревянном протезе. Поговаривали, что нога причиняет ему страшные страдания. Ходили также слухи, что нога лорда Джентиана была изуродована зубами крокодила в водах Инда много лет назад и что Джентиану удалось распороть брюхо страшного животного острым камнем, поднятым со дна реки, что спасло его от верной гибели. То, с каким трудом он передвигался, наводило на мысль, что вряд ли ему еще придется путешествовать.

Мэнеринг открыл дверь кабинета.

— Не беспокойтесь, не надо провожать меня на улицу, — сказал лорд Джентиан.

— Но это моя обязанность, — возразил Мэнеринг.

Оба джентльмена прошли вперед. Справа от них, за своей конторкой, сидел управляющий Джо Лараби, пожилой человек с седыми волнистыми волосами, который рассматривал через лупу, вставленную в глаз, миниатюры. Пожалуй, он даже не заметил лорда Джентиана и Мэнеринга. Однако два молодых помощника в магазине — относительно новые сотрудники, потому что недавно в штате были сделаны некоторые изменения, — невольно наблюдали за медленной, мучительной походкой лорда Джентиана, на их лицах было написано неподдельное сочувствие физическим страданиям старого джентльмена. Один из них прошел вперед и открыл входную дверь.

Две девушки смотрели на выставленный в витрине головной убор египетской принцессы, глаза их горели восхищением. То, о чем они разговаривали вполголоса, громко и отчетливо прозвучало в магазине, поскольку имелось специальное устройство, позволяющее услышать даже шепот, если кто-нибудь, стоя у витрины, будет замышлять ограбление «Quinns».

Одна из девушек сказала:

— Я вчера проходила здесь вечером с Чарли, и знаешь, что он мне сказал? — у нее был певучий голос, без всякой примеси кокни, но с гнусавым выговором. — Ну, он действительно штучка, этот Чарли.

— Как будто я этого не знаю. И что же он тебе сказал?

— Он сказал, что эти самые египтяне, или вавилоняне, или как так они себя называли, кое-что понимали в этом деле. Он сказал, что некоторые женщины не были против, если бы десяток парней…

В это время мимо с ревом пронесся мотоцикл и заглушил слова девушки.

— …Не могу поверить в это, — сказала вторая девушка, когда голоса стали опять слышны в магазине.

— Ну, Чарли…

— О, он тебе еще и не такое расскажет.

— В каком странном мире мы живем, м-р Мэнеринг, — как бы подвел итог услышанного лорд Джентиан. Наступили времена, когда невольно задумываешься, неужели целью эволюции было создание скотного двора во всем мире.

Он подошел к открытой двери. Девушки взглянули на него и вдруг заторопились прочь, как будто поняли, что их разговор подслушали.

— До завтра, м-р Мэнеринг.

— Буду у вас ровно в час дня, как договорились.

Джентиан кивнул, вышел на улицу и вдруг резко остановился.

Мэнеринг проследил за взглядом старого джентльмена и увидел то, что заставило лорда Джентиана так резко остановиться. Стройная молодая девушка на другой стороне улицы явно с притворным интересом разглядывала модели шляп в витрине магазина. Она стояла спиной к входу в «Quinns», но ее отражение можно было разглядеть в витрине противоположного магазина.

Она не поворачивалась, но стояла так, что сама могла видеть в свою очередь в стекле отражение старого джентльмена.

Шофер лорда сделал несколько шагов вперед и закрыл собой девушку от Мэнеринга. Лорд Джентиан, не повернувшись и даже не взглянув на провожающего, подошел к машине и с помощью шофера с большим трудом забрался в свой огромный «даймлер».

— Как долго вы намереваетесь держать меч в офисе? — спросил Лараби.

В его тихом голосе прозвучало предупреждение: такую дорогую вещь не следует оставлять без присмотра, а нужно немедленно спрятать в надежном месте. Лараби, человек невысокого роста, имел мягкое выражение лица, он с огромной любовью относился к драгоценностям.

— Не очень долго, — ответил Мэнеринг. — Столько, сколько будет необходимо.

— Я не понимаю вас, сэр.

— Мне кажется, у нас скоро будет еще один посетитель, — сказал ему Мэнеринг.

— Вы имеете в виду молодую леди?

Мэнеринг усмехнулся:

— Вы тоже заметили ее?

— Она появилась через несколько минут после прихода его светлости и с тех пор прохаживается около магазина или заглядывает в витрины, — ответил Лараби. — Хотите, чтобы я послал одного из помощников выяснить, кто она такая?

— Не сейчас, — ответил Мэнеринг. — Если она придет, попросите ее подождать несколько минут.

— Хорошо, сэр, — ответил управляющий.

После ухода лорда Джентиана Лараби закрыл дверь в кабинет Мэнеринга, и когда он сейчас открыл ее, то взгляду его предстал усыпанный драгоценными камнями пол. Таким он увидел его впервые. Лорд Джентиан принес меч в кожаных ножнах, и когда вынимал его, то красота меча открывалась постепенно, дюйм за дюймом. Теперь, когда они вошли в кабинет, меч лежал на письменном столе, острием к портрету Мэнеринга, а рукояткой к двери. Мэнеринг замер на мгновение на пороге комнаты. Каждый дюйм рукоятки и ножен меча украшали драгоценные камни: рубины, изумруды, бриллианты, жемчуг и десятки других менее знаменитых камней, каждый из которых обладал такой гаммой сверкающих красок, что все остальное в комнате меркло в лучах этого ослепительного живого огня.

— Я никогда не видел ничего подобного, сэр, — с благоговением в голосе произнес Лараби.

— Мало кому удавалось увидеть его, — ответил Мэнеринг. — Вы узнали меч по фотографиям в каталоге?

— Это случайно не меч Великого Могола? Не принадлежал ли он Баберу, который заказал изготовить два одинаковых меча, когда захватил Аггру?

— Джо, — сказал Мэнеринг, повернувшись к своему управляющему, — у вас не голова, а настоящая энциклопедия. Да, все было именно так. Это один из символов того, что Бабер владел большей частью северной Индии. Это не та история, в которой…

Звук открываемой в магазин двери через громкоговоритель очень четко раздался в кабинете. Мэнеринг вошел к себе. Лараби вернулся к своей конторке, а один из помощников уже встречал нового посетителя. Услышав шаги, Мэнеринг был почти уверен, что это женщина, а точнее, та самая девушка, которая совсем недавно разглядывала витрину шляпного магазина.

Мэнеринг благоговейно поднял меч и сощурился от блеска камней. Внезапно он резко повернул его в руке, и ему показалось, что целый поток драгоценностей хлынул водопадом к его ногам. Он еще немного полюбовался мечом, держа его перед собой на вытянутых руках, а затем положил на маленький столик, стоявший в углу комнаты. Свет камней немного угас, там было недостаточно света. Мэнеринг сел за письменный стол и включил переговорное устройство, которое позволяло ему слышать все, о чем говорилось около конторки Лараби. Он услышал конец разговора между Лараби и посетительницей:

— Сара Джентиан.

— Я доложу м-ру Мэнерингу о вас, и как только он освободится, думаю, сразу примет вас.

Насколько Мэнеринг был осведомлен, Сара Джентиан принадлежала к самому молодому поколению избранного общества, она была одной из тех немногих людей, о которых никогда не прекращаются сплетни. Мэнеринг много слышал о ней, но никогда не видел.