Но Боиндил ее услышал.

— Ты сомневаешься в Тунгдиле.

— Я сомневаюсь в том, что в крепость вошел настоящий Тунгдил, — резко ответила она.

— Это он, — упрямо заявил Бешеный.

Но в глаза жене так и не посмотрел.

— Откуда ты знаешь? Почему ты уверен в этом? Потому что вы вчера напились вместе? — Гномка вздохнула. — Мне бы тоже хотелось, чтобы это был наш Тунгдил, а не перевертыш, которого нам прислали какие-то темные силы, чтобы заманить в ловушку. Но, мне кажется, он ведет себя очень странно.

— Он много солнечных циклов провел в мире убийств, страданий и насилия. — Боиндил печально улыбнулся. — Неужели ты думаешь, что, вернувшись, он должен непрерывно шутить и смеяться? Вот такое поведение меня бы насторожило, — вступился он за друга. — Если бы я оказался на его месте, то поддался бы своему безумию. — Гном наконец поднял взгляд. — Тунгдил в одиночку бросил вызов кордриону. Ради нас!

— Они могли заранее договориться об этом, — возразила Года.

— Эта тварь потеряла глаз. И Тунгдил вспорол ей бок! Мне не показалось, что она была рада этому.

— Возможно, это была жертва ради высшей цели. Ради уничтожения Преграды. Да и глаз у кордриона много.

Фыркнув, Бешеный театральным жестом вскинул руки.

— Года, да ты на любое мое возражение можешь так ответить! Тебе повсюду мерещатся заговоры. — Боиндил цокнул языком. У него не хватало слов. — Ты же волшебница. Наложи на него чары, чтобы узнать, он это или нет. — В ярости уставившись на модель ущелья, гном попытался успокоиться.

Его очень злило то, что жена раздувала в нем сомнения. А ведь он был уверен, что его старый друг действительно вернулся!

— Я и проверила. Когда представляла ему наших детей, — к изумлению Бешеного, ответила она. — И я…

В дверь постучали, и на пороге появился Тунгдил. Он сразу заметил, что застал супругов за ссорой, как они ни старались скрыть это.

— Я не рано пришел? Мы ведь договаривались встретиться здесь, верно? — спросил Златорукий, входя в зал. Усевшись с противоположной стороны стола, он посмотрел на Году, и в его взгляде промелькнуло раздражение, словно гном услышал ее слова. — Хорошая модель. — Повернувшись к Боиндилу, он подмигнул. — А маленькие монстры есть?

Бешеный с облегчением рассмеялся, видя, что друг уже не сердится.

— Мы сделали пару флажков. Но чудовищ вначале нужно найти. Кто бы мог подумать, что эти флажки нам понадобятся…

Он рассказал Тунгдилу о своем плане запечатать Ущелье, чтобы ни одна тварь не могла вырваться наружу.

Года молча наблюдала за Златоруким. Она хотела вывести его из себя, чтобы перевертыш показал свое истинное лицо. По ее мнению, это был не знаменитый герой Потаенной Страны, а подменыш, которого нужно разоблачить. Но ее взгляды не производили на гнома никакого впечатления.

— Пещеры под Черным Ущельем огромны, — возразил Тунгдил. — Во всех Потусторонних Землях не хватит металла на то, чтобы их запечатать. Но вот сделать что-то вроде крышки… Это имеет смысл. В сущности, это стоит делать лишь после того, как будет уничтожено войско, которое сейчас скрывается в Ущелье.

— Войско, которое ты привел к нам, — язвительно заявила Года.

— Я не привел это войско. Я возглавил его. Оно и само пришло бы сюда. В этом вся разница. — Златорукий оставался удивительно спокойным, учитывая вчерашний приступ гнева. — Я много лет потратил на то, чтобы создать себе определенную репутацию среди чудовищ, чтобы они могли принять меня. Только так мне удалось бы стать их предводителем, к мнению которого прислушивался даже кордрион. Я понимал, что однажды наступит день, когда барьер падет. И в этот день я хотел находиться в первых рядах войска. Будучи Третьим, сыном Кузнеца… Знай они это, они разорвали бы меня на части. Хотя вначале им это почти удалось. — С каждым словом голос Тунгдила становился все глуше. Гном откашлялся. — Я заставил их поверить в то, что поведу их против вас. Но чудовищам понадобится совсем мало времени для того, чтобы прийти в себя. И тогда они обрушат на вас весь свой гнев.

— Преграда выстоит, — убежденно заявил Боиндил.

— Одной крепости недостаточно, мой друг. Я знаю, что ждет вас. Вам нужно войско, большое войско, которое сумеет пройти в туннели ущелья и отогнать чудовищ, пока наверху ведется подготовка к закрытию прохода. Еще вам нужен маг. Очень сильный маг. — Он посмотрел на Году. — Другой возможности нет.

Гномка заметила, как изменился его голос.

— И ты, я так понимаю, нам не поможешь?

— Что ты такое говоришь? — возмутился Боиндил. — Конечно, поможет!

— Она права, — спокойно возразил Тунгдил, складывая руки, словно собирался помолиться или что-то зажал в пальцах. — Я уже по горло сыт битвами и не испытываю желания оставаться воином.

У Бешеного челюсть отвисла от изумления.

— Ты шутишь, книгочей! — воскликнул он. — Не делай из меня идиота! Не смей! Столько воинов ждали тебя, возлагали на тебя надежды! Они верили, что ты положишь конец беззаконию в Потаенной Стране. Люди, эльфы… И гномы. Твой народ ждет тебя!

— Я знаю, — прошептал Тунгдил. — Но я никому не обещал, что вернусь и спасу всех. Я остановил первую волну атаки на крепость и предупредил вас о надвигающейся угрозе. Теперь вы знаете, что делать. Больше я ничего предпринимать не намерен.

— Но вчера вечером ты говорил иначе! — в отчаянии выдохнул Боиндил. — Ты же сам сказал…

— Я сказал, что вернулся домой, чтобы обрести покой! — прорычал Златорукий. — И не более того. И что мне нужно время, чтобы…

— О каком доме ты говоришь, Тунгдил? — вмешалась Года. — Скажи мне: где твой дом? В штольнях Лот Ионана? Так штолен больше нет. Или ты хочешь вернуться к Свободным? Третьи запечатали их подземное королевство, и ничто теперь не может проникнуть наружу. Ты вернешься к Балиндис, своей первой возлюбленной? Или хочешь провести остаток жизни с подземными жителями? — Она ткнула пальцем в окно. — Разве твой дом не в той стране, откуда в наш мир ведет проход через Черное Ущелье? Ты провел там большую часть жизни. Стоило бы называть ту страну родиной, тебе не кажется? — Она встала. — Я буду только рада, если ты уйдешь.

— Года! — потрясенно вскричал Боиндил.

— Может, ты просто не решаешься прислушиваться к своим сомнениям, я же не намерена отказываться от своих мыслей. Зачем нам этот Тунгдил в роскошном доспехе, если он не намерен что-либо делать? Во имя Враккаса, это не может быть Тунгдил! — Года презрительно уставилась на одноглазого гнома. — Наш книгочей отдал бы все, чтобы положить конец страданиям народа в Потаенной Стране. Если бы ты сразу спросил меня о ней, у меня не возникло бы никаких сомнений в том, кто ты. Ты не Тунгдил, так что убирайся в свое Черное Ущелье, пока тебе не удалось окончательно сбить нас с толку и подорвать боевой дух гарнизона. Пускай солдаты лучше верят в то, что ты загадочным образом исчез и когда-нибудь вернешься вновь.

Развернувшись, она стряхнула с плеча руку мужа и выбежала из комнаты.

Боиндил посмотрел на друга, совершенно невозмутимо принявшего все обвинения гномки. На его лице не было и следа эмоций.

— Скажи что-нибудь, книгочей! — взмолился Бешеный. — Во имя нашего создателя, Бога-Кузнеца, скажи что-нибудь, что опровергло бы слова Годы! Что заставило бы меня поверить тебе! Ты не представляешь, как подействует на гномов и людей твой отказ сражаться с чудовищами!

Поднявшись, Тунгдил обошел стол и замер перед другом, опустив руку ему на плечо, а потом молча вышел из зала.

— Это не ответ! — возмутился Боиндил. — Вернись и поговори со мной!

Он бросился за Златоруким, схватил друга за плечо и хотел развернуть, но ему не удалось сдвинуть гнома с места.

Кончики пальцев что-то кольнуло, и тут Бешеного отбросило в сторону, прямо на стену. Охнув, он осел на каменные плиты.

В глазах у него потемнело, и он видел лишь очертания лица Тунгдила, склонившегося над ним.

— Я позову лекаря. — Голос Златорукого звучал искаженно. — Тебе не стоило этого делать, мой вспыльчивый друг. Но не волнуйся, вскоре тебе станет легче.