Отряд разбежался.

Каждый пытался обойти врага. Бешеный, Балиндар и Слин последовали за Родарио. Несмотря на все подвиги Седьмого, гномы не верили, что он сможет достаточно быстро укрыться от смертоносного монстра, неся на плече бесчувственную девушку.

Оглянувшись, Боиндил увидел, что враг тоже разделился на несколько частей. Вращающиеся лезвия разрубили двух жадаров. Чудовище нисколько не страдало от того, что часть клинков ломалась о доспехи. Оно просто отбрасывало поврежденное оружие и подбирало новое. Во все стороны летели внутренности и ошметки плоти.

— Главное, не попадитесь в лапы этой гадине! — сказал Бешеный своим спутникам.

Наконец они добрались до спасительной пустыни.

Родарио остановился только после того, как пробежал по песку еще метров двадцать, и то потому, что силы оставили его. Упав на колени, он осторожно опустил Койру на землю, обернулся и посмотрел на город.

Трое гномов и человек беспомощно наблюдали за тем, как металлическое чудовище, непрерывно менявшее форму, чтобы проникнуть в самые узкие переулки, убивало одного жадара за другим. Похоже, ему больше нравилось охотиться на Незримых, чем на остальных.

Тунгдил, Франек и Малления через некоторое время тоже проскочили в ворота. Они тщетно дожидались Барскалина и его отряд.

Словно одного только железного голема было недостаточно, на улицу вышло огромное существо из песка.

— Склочник! — заорал Боиндил.

Из небольшого дворика выскочили три жадара. Вскоре они присоединились к друзьям.

Остальным выжить не удалось.

Года сидела в своей комнате, перебирая письма, которые ей доставили из Потаенной Страны. Если свести их содержание к нескольким словам, то получилось бы что-то вроде: «Везде дела идут лучше, чем у вас».

В Вейурне и Табаине начались восстания против драконников. Вскоре люди заметили, что ни Светложар, ни орки не пытаются мешать им, и тогда уже ничто не могло загасить пламя народного гнева — пожар, искру которого разожгли потомки Родарио.

Конечно, без жертв не обошлось, но людям из оккупированных земель удалось выбить свинорылых в Красные горы. Над драконниками и их вассалами устраивали суды. В основном народ приговаривал преступников к смертной казни. Годе показалось странным, что после двухсот солнечных циклов мучений люди оказались готовы созывать суды, а не вешали драконников на месте, но…

Красные горы вновь перешли детям Кузнеца. Ксамтор, называвший себя королем Первых, написал Годе письмо, в котором сообщал об уничтожении орков, которым удалось скрыться от людей в Табаине и Вейурне.

Придвинув карту Потаенной Страны, гномка коснулась кончиками пальцев западной границы. Там уже пали оковы зла.

— Враккас, не оставь нас! — взмолилась она.

В дверь постучали.

— Войдите!

В комнату заглянула Кира.

— Ты искала меня? — На лбу девушки виднелась повязка, скрывавшая следы ожога.

— Да. — Года придвинула подземной стул. — Как мои дети? Ты их проведывала, да?

— Да, но… — Кира замялась. — Стражник сказал, что ты приходила к ним сегодня утром.

— С тех пор прошло много времени.

— Твоему сыну лучше. — Девушка опустила ладонь на руку волшебницы. — Да и разум Занды постепенно справляется с воспоминаниями обо всем, что ей пришлось пережить. Скоро она вновь будет прежней. Жаль, что она отрубила себе пальцы.

Обе женщины знали, что прежней Занда не станет никогда.

— Я получила много писем. Есть новости. Хорошие новости. — Года протянула девушке уже прочитанные свитки и взяла очередное письмо. — О, надо же. Пожар восстаний докатился и до Гаурагара. Третьи оставили свои крепости и отошли в Черные горы. Они отказываются сражаться с людьми. Судя по тому, что здесь написано, — она передала свиток Кире, — южные альвы недалеко от крепости Огрова Смерть.

— Не хватает только письма от Боиндила.

— Да, и это очень меня беспокоит. — Года прислушалась к своим чувствам, пытаясь понять, жив муж или мертв. У нее не было плохого предчувствия, и потому волшебница предполагала, что отряд в целости и сохранности приближается к цели. — Но я знаю, что они победят.

— Значит, все в порядке. Нам понадобится помощь чародея. — Осекшись, подземная виновато посмотрела на гномку.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. — Года слабо улыбнулась.

— Стражники говорят, что по ту сторону барьера все спокойно. Чудовища не пытаются отстроить лагерь. Очевидно, в битве у северных ворот они понесли большие потери. Наверное, сейчас монстры попрятались и зализывают раны.

Волшебница с облегчением вздохнула. Остался всего один осколок бриллианта, тот самый, который она потеряла при падении в шахту. Но Года не могла его найти. Невзирая на то что много гномов искали камень, осматривая все вокруг шахты, осколок так и не нашелся. И никто не знал, как обстоят дела с силой чародейки.

— Все думаю, сумела ли я ранить того гнома. Может быть, именно поэтому он и не начинает атаку?

— Он увидел, насколько ты могущественна. Наверное, изначально маг полагал, что ему легко будет справиться с защитниками крепости. Теперь же он понимает, с кем связался. — Подземная поправила повязку на лбу.

Года посмотрела на ее бритую голову.

— Болит?

— Нет. Только печет и чешется немного, но так всегда бывает с заживающими ранами, — отмахнулась Кира. — Больше меня беспокоит то, что я ношу на лбу неизвестный символ. — Она взглянула на волшебницу. — Когда все закончится, я пойду к лекарю и попрошу его срезать кожу с этим знаком. А то вдруг гном выжег этот символ, чтобы с его помощью управлять моей волей? Я этого не допущу.

— Я не думаю, что символ имеет магическую природу, но понимаю твое беспокойство. — Года улыбнулась. — Я хочу попросить тебя обсудить с офицерами ситуацию и рассказать им новости. Поэтому я тебя и позвала.

— Тебя не будет на совете? Что сказать им, если они спросят?

— Скажи, что мне нужно кое с чем разобраться. — Поднявшись, волшебница провела подземную до двери. — Не знаю, много ли времени это займет.

Кире очень хотелось узнать, что скрывается за намеком, но Года решила не посвящать ее в свою тайну.

Оставшись одна, гномка обернула колени и ладони плотной тканью, а потом пошла на первый этаж. Она хотела отыскать осколок бриллианта.

Годе нужна была Сила, и потому она не собиралась мириться с потерей. Гномка решила найти осколок, сколько бы времени у нее это ни заняло. Крохи Силы могли оказаться незаменимыми в следующей битве.

И тут волшебнице в голову пришла весьма неприятная мысль. Кто-то мог уже найти осколок и забрать его, ничего ей не сказав. «Говорят, Занду видели на первом этаже».

Синие горы темной полосой раскинулись на горизонте, едва видимые, едва заметные, лишь обещание того, что на краю пустыни возвышается горный хребет, словно спасительный остров в море песка.

— Как думаешь, книгочей, до крепости миль восемьдесят, а? — Боиндил чувствовал, как болтается на нем кольчуга.

Все сильно исхудали в дороге. Еды было мало, а усилий путешествие требовало много.

— Да, около того. Но мы не пойдем в Огрову Смерть. — Тунгдил жестом подозвал Франека. — Как ты считаешь, нам следует пойти другим путем?

Чародей кивнул.

— Бумина ходила по одной тропе… Она пользовалась ею, когда хотела незаметно для Лот Ионана выйти из подземелья и спокойно заняться своими опытами.

— Та самая Бумина, которая устроила ловушку в Пустограде, потому что знала, что ты вернешься туда? — Бешеный недовольно поморщился.

— Да, но ей неведомо, что я знаю ее секрет, — ответил Франек. — Поэтому тропа безопасна.

— В этих землях не осталось ничего безопасного, — проворчал Боиндил, пиная песок. — Даже эти песчинки могут убить.