Ну, конечно, они все это знают и помнят, отвечали старатели. Они вовсе не думают, что Том был заодно с теми прохвостами, которые смеху ради или ради наживы подбили людей на этот поход. Просто они считали своим долгом сообщить ему о том, какие идут разговоры, и расследовать эту сплетню.

Том с ними вполне согласился и выставил всем угощенье. Волна старательских поисков, поднятая неосторожными словами отца Лонга, не сразу улеглась. Были и другие, меньшего масштаба походы: в Золотую Долину, Широкую Стрелу и Муллин. И отцу Лонгу еще не раз грозила расправа, и говорили, что он едва уцелел.

Хотя священник и продолжал жить на приисках, но это уже был не прежний отец Лонг: от него осталась одна тень. Думы о легендарном самородке и страшных последствиях похода не давали ему покоя, и многие считали, что это и свело его в могилу, а вовсе не тиф, от которого якобы он умер несколько месяцев спустя в Перте.

Вскоре Том Дойль был избран мэром Кэноуны. Это произошло после того, как борьба старателей вступила в новую фазу.

А началось это так: Майка Бэрка, Джимми Миллера, Эда Бернса и Тэсси Ригана арестовали по обвинению в краже руды, которую они увозили в мешках со своих участков на отводе синдиката «Айвенго».

Старатели по-прежнему продолжали разрабатывать свои участки на айвенговском отводе. Все последнее время синдикат свозил породу с отвалов. Майкл Бэрк, участок которого находился возле главной шахты синдиката, тоже начал работу на отвале. Его товарищи помогали ему сгребать песок, набивать им мешки и отвозить на толчею. Они утверждали, что весь золотоносный песок с этого отвала принадлежит им.

А несколько дней спустя Майкла Бэрка, Тэсси Ригана, Джимми Миллера и Эди Бернса арестовали и предъявили им обвинение в краже руды, являющейся собственностью синдиката «Айвенго». Но рассмотрение дела было отложено до решения суда присяжных по аналогичному делу, которое должно было слушаться в Пик-Хилле.

Когда стало известно, что судебное разбирательство откладывается, старатели на собрании заявили, что сидеть сложа руки и ждать суда им не по карману. И они возобновили работу. На многих участках добыча золота шла весьма успешно, и это укрепило их решение. Руда Бэрка дала двести десять унций на толчее. Но до поры до времени, пока не выяснится вопрос о праве собственности, золото приходилось вносить в банк, в депозит. Старатели с возрастающим волнением ждали решения суда в Пик-Хилле, но не теряли уверенности.

Когда же решение было вынесено, все их надежды рассыпались прахом.

— Нет, что вы скажете? — возмущались они; их словно обухом по голове ударило.

В постановлении суда говорилось, что старатели могут искать золото на территории отвода, но выносить золото не имеют права.

Такое решение, по мнению старателей, было просто издевательством над правосудием и над здравым смыслом. Кто станет с этим мириться? Уж во всяком случае, не старатели австралийских приисков. Но владельцы отводов и золотопромышленные воротилы, разумеется, ликовали.

Правда, решение суда присяжных не было единогласным. Можно было подать апелляцию в Тайный совет, но старатели и так уже потратили несколько тысяч фунтов, добиваясь правильного истолкования закона. Если дело будет передано в Тайный совет, то расходы должно нести государство, утверждали они.

Старатели заявили о своем намерении продолжать борьбу за право на россыпное золото. Ни аресты, ни судебные преследования не заставят их отступить. Закон и справедливость на их стороне. Продажные политики показали, как они умеют попирать законы и заставлять служителей правосудия плясать под их дудку. Теперь трудящимся приисков ничего другого не остается, как показать ту силу, на которую они опираются, отказываясь подчиниться такому произволу.

Старатели продолжали работать, как обычно. Бэрк и его товарищи по-прежнему увозили руду с отвалов своего участка. А когда однажды из дома управляющего вышел полицейский и велел им прекратить работу, они потребовали, чтобы он предъявил им предписание. Предъявить он ничего не мог, и старатели, посмеиваясь про себя, продолжали работать.

К полудню на участок прибыл помощник полицейского инспектора Холмс и с ним капрал Николс. Они забрали Майкла Бэрка, Тэсси Ригана, Джимми Миллера и Эди Бернса и отвезли их в полицейский участок. Старатели могли бы, конечно, их отбить, но они строго следовали указаниям союза.

Ну что ж, этого следовало ожидать, а Майклу Бэрку и его товарищам уже не впервой! И старатели не вешали нос, они напутствовали товарищей криками «ура» и отвели душу, послав несколько крепких словечек по адресу инспектора и правительства.

Заручившись помощью лучших юристов прииска, старатели точно следовали их советам, и союз и из этой схватки снова вышел победителем.

В Верховном суде, куда была подана апелляция, судья Хенсман вынес решение, которое гласило: «Поскольку первоначальный владелец отвода синдиката „Айвенго“ умер, не назначив преемника, и поскольку никто не был введен во владение, означенный отвод остался без владельца, а следовательно, лица, именующие себя истцами по данному делу, неправомочны предъявлять какие-либо жалобы на нарушение границ отвода».

В решении указывалось также, что при обычных обстоятельствах действия Бэрка квалифицировались бы как обыкновенная кража, ибо участок находился на территории отвода; но так как право на владение отводом было утрачено, то, следовательно, Бэрку, как и всякому другому лицу, обладающему старательским свидетельством, не возбранялось искать россыпное золото, а также брать руду с отвалов или из любого другого места, отстоящего на пятьдесят футов от рудной жилы, тем более что на Айвенго наличие жилы даже не было еще доказано.

Это надо было понимать так: пусть по закону старателям воспрещается брать руду с отвода какой-либо компании, однако, рассуждая по справедливости и по здравому смыслу, Бэрк действовал вполне правильно, когда брал золотоносный песок с незаконно удерживаемой, по мнению судьи, территории.

Приговор суда был встречен восторженно, хотя новый закон и судебное решение в Пик-Хилле оставались в силе и борьба с ними была еще впереди.

Каждый день происходили какие-нибудь события, разжигавшие гнев и возмущение старателей. Месторождения россыпей, в обход первоначального закона о добыче золота, отдавались золотопромышленным компаниям. На Широкой Стреле и Холме Самородков старатели созвали митинг в знак протеста против незаконных действий компании, захватившей их участки. Синдикат «Айвенго» по-прежнему добивался судебного преследования старателей, а старатели, несмотря ни на что, по-прежнему работали на своих участках.

Много стариков, уже неспособных к тяжелому труду, промышляло, роясь в отвалах и просеивая песок на заброшенных участках вокруг Маританы и Боулдера. Они кое-как перебивались на те крупинки золота, которые им изредка удавалось найти. Но вдруг полиция ни с того ни с сего стала требовать у них старательские свидетельства, а когда они предъявляли документы старого образца, безжалостно сгоняла их с участков.

— Стыд и срам! — возмущался Динни. — Всякому известно, что у этих бедняг нет ни гроша за душой.

У старателей на Аделине, одном из боулдерских рудников, дела шли довольно успешно. Но когда на отвод нахлынула сотня старателей и застолбила участки, промышленники опять перешли в наступление. Арендаторы-издольщики, за спиной которых действовали компании, начали брать руду со старательских отвалов.

Старатели не успели опомниться, как двадцать человек с Аделины очутились во фримантлской тюрьме; в их числе оказался и Динни Квин.

Снова на приисках начались митинги протеста; они вспыхивали стихийно — и на улицах и в городских общественных зданиях.

— На какие только грязные проделки не пускались компании, — рассказывал впоследствии Динни. — Взять хотя бы то, как нарочно состряпали иск против своих издольщиков на Боулдере и подсунули его в Верховный суд, чтобы потом было на что ссылаться. Когда до старателей дошел слух, что в суде будет рассматриваться иск Хэннанского общества золотопромышленников к издольщику Каули, руководители союза сразу насторожились.