Третий плач матери Вот и пала на меня, Сиротинушку, Осень черная, Непроглядная. Не придет за ней Зима светлая, Ой да весна ясная, Солнце красное! Спит соколик мой Во сырой земле, Мной не убранный, Не увиденный, Не обмыта мной Кровь горячая С тела белого Моего сынка, Не закрыты мной Очи карие, Очи ясные, Ой да соколиные… Как на белый лист со гербом Взгляну, Так подкосятся Ноги старые, Так опустятся Руки стылые, Затуманятся Глаза слезные. Для чего теперь Нужны руки мне, Если некого Приласкать, обнять, Для чего глаза, Если незачем На дорогу глядеть, Ожидаючи!.. Как же писарю Жилось-думалось, Иль железное Сердце писаря? Как рука его Да не дрогнула Таковы слова Взять да вывести… Для чего мне жить, Одной маяться! Мне бы крылья те Журавлиные. Полетела б я В степи дальние, Где уснул сынок Сном небуженым. Попросила б я Землю черную Расступиться бы, Раствориться бы, Рядом с ним легла б Тише тихого, Вечный сон его Ой да не встревожила.. Глава одиннадцатая Война закончилась весною, Когда черемуха цвела. Победа наша Над страною Салютным отсветом прошла… Шли годы. Раны зарастали. О эти мирные года! Из пепла города восстали, Взгляни, какие города! Аж к звездам поднялась Россия Светлей и краше не найдешь. Мы молодость в труде растили, Взгляни, какая молодежь! А в край степной, Где спит Василий Вовеки непробудным сном, Пришли березы и осины Напомнить людям о былом. Пришли с волнующим напевом, Нелегкий путь преодолев, Как говорится, самосевом, Но сколь ужасен тот посев! Из волжского, иного ль края Сюда солдат вела война. И каждый, Сам того не зная, Принес с собою семена. Они до срока тяжелели, Отлеживаясь в рюкзаках, В карманах скатанных шинелей, В подсумках, в пыльных сапогах. И в кровь солдатскую ложились Те семена во дни войны. И вот теперь Они прижились В земле, где спят ее сыны. Обычный лес. Обыкновенный. Стоит над кладбищем свинца. И в каждом дереве, наверно, Стучат солдатские сердца. Здесь не было лесов издревле. И вот пришли они с войной. И близлежащую деревню Уже давно зовут Лесной… Брожу июльскою порою, Как в пантеоне, в том лесу И к сердцу моего героя Цветы обычные несу. Там часто женщину встречаю. Она идет Лицом к заре, Идет по пояс в иван-чае, В росе, как в чистом серебре. Она давно рассталась с Волгой, Давно приехала сюда. Надолго ли! Да что надолго! Теперь уж, видно, навсегда. Не все равно ль? И здесь Россия, И здесь родной земли краса. Вот и сбылась задумка сына: Шумят в степном краю леса! Шумят!.. И мать живет тревогой Всех матерей моей земли. Все беды У ее порога Себе пристанище нашли. Я слышал, как она рыдала По Комарову, А поздней Горючим словом причитала Над новым горем наших дней. Плач матери Василия по Гагарину Уж летал да ты высоко К солнцу красному, Ясен сокол, Ко поднебесью невидному. Кто быстрей тебя летал — О том не ведаю, Кто смелее был — О том не знаю, старая. А случилось, Что машина непослушная О сыру-то землю Громко стукнулась, Громко стукнулась — По всей земле аукнулось. Вот и нет твоей улыбочки Приветливой, Вот и нет твоей головушки, Соловушка, Только есть во Кремле Плита со именем, Со твоим да именем, Громким, памятным. Только есть цветы Да слезы матушки, Слезы женушки Да малых детушек — Неутешные слезы соленые. Да еще отцовские, Горемычные, Слезы горькие, Невидные, Сердце жгущие. А еще есть слезы Да друзей твоих, Твоих верных друзей Да товарищей… Все под солнышком бывает, Всяко деется, Даже верный друг На память не надеется, Не надеются на память Жены верные, Жены верные Да самые примерные. А крепка-надежна память Лишь у трех у жен. Как-то первая жена — Родна матушка. А другая жена — Матерь-Родина. Уж как третья жена — Мать сыра земля, У Кремлевской стены — Камни хладные… Уж они-то С тобой не расстанутся, Уж у них-то ты Не забудешься! |
