Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Я не хочу быть грубым, — сказал комиссар, — но при такой тучности жертвы маловероятно, что ее тело протащили через всю территорию «Мюзеума», чтобы здесь устроить эту… инсценировку, как вы изволили выразиться.

— Следовательно, она пришла по своей воле, — заключил лейтенант Вуазен.

— Именно, — сказал Руссель. — И если она оказалась здесь, у нее были на то веские основания. Можно предположить, что она знала своего убийцу и что убийца вошел в здание после закрытия сада, поскольку судебно-медицинский эксперт утверждает, что смерть наступила в промежутке между восемью и девятью часами вечера.

— Увы, комиссар, — в знак бессилия развел руками Мишель Делма, — в «Мюзеуме» работает более двух тысяч человек! И большинство из них имеют доступ в помещения как днем, так и ночью! Невозможно же допросить всех!

— Согласен с вами, но мы должны по крайней мере ограничить наши расследования теми людьми, у которых были основания негодовать на госпожу Эльбер.

— Как я вам уже сказал, у нее было много недругов. Мне прискорбно повторять это, но у Аниты был скверный характер. И все же я не вижу, кто мог бы… так безрассудно…

— Не так уж безрассудно, — поправил его комиссар Руссель. — Убийца продуманно выбрал место и время. Гроза, раскаты грома заглушили крики жертвы, в нескольких сотнях метров вовсю шла репетиция хора.

— Я ничего не понимаю… — обхватив руками голову, произнес Делма.

— К тому же тот, кто нанес удар, должен был быть хорошо информирован о том, ходят ли здесь постоянно. Он не побоялся, что его застигнут в самый разгар дела.

— Он все хладнокровно продумал, — подтвердил лейтенант Вуазен.

— Да, и проявил невероятную смелость. Согласно заключению судебно-медицинского эксперта, он явно обладал профессиональными навыками. Я не хочу возвращаться к трупу…

— Прошу вас, — взмолился Мишель Делма, у которого это воспоминание вызывало тошноту.

— Разрезы сделаны чисто и точно. И это при том, что убийца рисковал быть застигнутым и потому должен был действовать быстро.

— Быстро и хорошо, — вдохновенно заключил лейтенант Вуазен.

— Хотел бы я знать, где вы там находите «хорошо», молодой человек? — бросил Мишель Делма, метнув на него яростный взгляд.

— Выражение и правда неподходящее, — согласился комиссар Руссель с огорченным видом. — Я бы скорее сказал, что этот человек действовал энергично. Но есть еще одна смущающая деталь…

— Вы не находите, что уже и этого достаточно? — спросил удрученный директор.

Комиссар раздумывал, словно взвешивал последствия того, что он собирался заявить.

— Есть еще рана на голове. Удар был достаточно сильный, чтобы убить жертву. Этот окровавленный камень, что был найден на полу, похоже, стал орудием преступления.

— Полагаю, это все, что он имел под рукой, — сказал директор.

— Так вот, согласно нашим сведениям, речь скорее всего идет о каком-то метеорите типа хондритов.[17] Следовательно, такого рода экземпляры хранились не в галерее палеонтологии и не в зале сравнительной анатомии, где было обнаружено тело.

— И что это означает? — с тревогой спросил директор, которого начинал беспокоить такой оборот дела.

— Что автор содеянного принес предмет, о котором идет речь, с собой. Согласно нашему расследованию, об исчезновении этого метеорита из коллекции было заявлено неделю назад. Хранитель господин Кирхер только что информировал об этом одного из наших коллег.

— Конечно, это досадно, — согласился Мишель Делма, — но, видите ли, в «Мюзеуме» постоянно исчезает большое количество экспонатов, а потом они находятся. У нас мало места, и некоторые комнаты иногда превращаются во временные склады, для которых они вообще-то почти не предназначены.

— То, к чему я клоню, — сказал комиссар Руссель, который становился все более и более задумчив, — это заключение, которое только что передал мне судебно-медицинский эксперт, о вскрытии тела профессора Хо Ван Ксана, погибшего на прошлой неделе.

— Не возвращайте меня к этому ужасному воспоминанию, — простонал Мишель Делма.

— Так вот, выяснилось, что смерть профессора Хо Ван Ксана вызвана не только взрывом. Теперь установлено, что жертве сначала был нанесен смертельный удар каким-то предметом.

— Вы хотите сказать…

Делма не осмелился закончить фразу. Лейтенант Вуазен взял это на себя.

— …что профессор Хо Ван Ксан был убит.

— И по всей вероятности, с помощью того же самого метеорита, который послужил для убийства профессора Эльбер, — добавил Руссель. — Судебный эксперт утверждает это с достоверностью почти стопроцентно.

Директор «Мюзеума» потрясенно уставился на комиссара Русселя.

Что касается Леопольдины, то она смогла сказать юному лейтенанту Коммерсону лишь то немногое, что сама видела и слышала: о репетиции хора, о криках Питера Осмонда, о том, как она бежала по коридорам и как увидела тело Аниты Эльбер. Она также описала позу американца: он стоял, прислонившись к шкафу, метеорит лежал у его ног. Аниту Эльбер она знала лишь по имени и никогда не разговаривала с ней.

Теперь возникает вопрос: почему Леопольдина не сказала полицейскому о том, что профессор Осмонд снял бирку, которая свисала с пальца ноги жертвы? Была ли она еще в шоке? Хотела ли сама понять его поступок, прежде чем выдвинуть обвинение, которое в такой ситуации могло обернуться крайне тяжелыми последствиями? Тайна. Во всяком случае, самое меньшее, что можно сказать это то, что американский ученый проявил невероятное хладнокровие. И тем более Леопольдина не упомянула о ссоре, которая за несколько часов до этого произошла между Анитой Эльбер и Аланом, молодым служителем зверинца. Она просто забыла о ней? Сочла Алана неспособным на такой поступок? Предпочла говорить как можно меньше, чтобы не оказаться втянутой в это грязное дело? Или у нее были другие мотивы, менее благовидные?

Хранитель коллекций Иоганн Кирхер не оказал большой помощи в расследовании. Он повторил то же, что сказала Леопольдина: профессора Аниту Эльбер он знал лишь понаслышке, и этого ему вполне хватало. Во всяком случае, хотя сам он признанный ученый, с научными сотрудниками у него контакты были минимальны, ведь Кирхер в «Мюзеуме» для того, чтобы привести в порядок коллекции. Впрочем, в рамках этой работы один специалист, занимающийся метеоритами, профессор Жорж Мюлле, поставил его в известность о пропаже одного.

А вот американцу пришлось объяснять свои злоключения: почему он прошел в здание не через главный вход, а через дверь, оставленную открытой, несомненно, убийцей; подробно рассказать, как он блуждал по галерее палеонтологии, как прошел в полуподвал и случайно обнаружил ужасную картину. Он не постыдился сказать, что эта сцена потрясла его до такой степени, что он принялся кричать и звать на помощь. Очевидно было, что Аниту Эльбер он не знал по той простой причине, что прибыл в Париж лишь этим утром.

Необходимо отметить два главных момента: что его блуждание по галерее палеонтологии продлилось двадцать минут между восемью и девятью часами и что он ни словом не обмолвился о бирке, которую обнаружил на большом пальце ноги жертвы. Протоколы категоричны на этот счет.

ВТОРНИК

Нагромождение фактов не есть наука, как куча камней не есть дом.

Анри Пуанкаре. Наука и гипотеза

ГЛАВА 11

Главные действующие лица этой истории провели остаток ночи в возбуждении. Леопольдина, к примеру, не сомкнула глаз. Она пыталась углубиться в роман, но ее разум не воспринимал слов — так колесико скользит без передышки на зубчатой передаче. Одна в темноте, она снова и снова видела бездыханное тело Аниты Эльбер и американца, украдкой снимающего смертную бирку. А Питер, наоборот, свалился от усталости, но сон не принес ему отдохновения, ему виделись кошмары; вспомним в его оправдание, что перед тем он провел бессонную ночь, да и день оказался для него морально тяжелым. Итак, в лаборатории только отец Маньяни в это утро выглядел вполне бодрым.

вернуться

17

Название группы каменных метеоритов.

11
{"b":"175750","o":1}