Из-за дач выходит девушка. Развинченной походкой напоминает босоножку она. И руки как босоножки. Знает, что профиль у нее интереснее фаса, и все время держится в профиль ко всему. Взгляд ее расплывается в весеннем просторе, как чернила на промокательной бумаге. И, увидя поэта, делает большую кляксу. Большую черную кляксу. Девушка О чем грустнеете! Посмотрите: как в тосте Сталкиваются фужеры, эти ветки стучат! Поэтичную грусть на взвей-ветер бросьте, Улыбнитесь на пляску веселых звучат! Поэт В городе, богатом стуком и мучью, Где в улицах серьги фонарей висят, Где залив моря, точно грудь проститучья, Вываливается из корсета камнистых громад, И на этих грудях прыщами желтеет пена, А утесы жмут морскую ладонь, И витрины глотают пастью бессменной, Как в цирке факиры, рекламный огонь, Где город перебросил на ленте бульваров суму, Незримую даже и мне — поэту, Там видал я его, застывшего ни к чему, Считавшего минуты, как нищий монеты. Он привычным лицом улыбнулся мне, Сознался навыклым тоном в обидах, И вот я беспомощен и снова весне Отдаю свой мечтательный пламенный выдох! Девушка Посмотрите: у меня чуть-чуть незабудки, Я тоже весенюсь и любить прихожу! Растеряв на дорогах февральские шутки, Ни о чем не тужу. Ведь время такое, притягивающее, мокрое! Дни проходят небыстрым гуськом! И я, наполняясь похотью до-края, Не могу согреться календарным теплом. Ты поэт, а они всегда и повсюдно Говорили о любви, и вот, Когда мне от любви особенно трудно, Когда вся я раскрылась, как зарей небосвод, Я зову тебя. Не надо мне вовсе Того, что привык ты всем прошептать! Ты поэт и мужчина. Так иди же за мной, приготовься! Поцелуем маю откозырять! Поэт Ах, упасть на кровать, как кидаются в омут, И телами, Как птица крылами, Как в битве знамя, Затрясти и захлопать. А губы вскипят сургучом и застонут. И всю эту черную копоть Любви до бессилья раскутать. Пропотеть любовью, Как земля утренней росою, ни разу не спутать, Не позабыть, где изголовье! Девушка Да! Да! Между нами Поцелуи заогромнятся, Как белая пена между телами Соостровья! Я хочу! Я нескромница! Я бесстыжая! Но весна такая рыжая! Поэт И солнце бодает землю шилом, Щекоча умелыми пальцами лучей, — Неужели же только тел хочущих вылом, Неужели же только чехарда ночей?! Девушка Но поэты сами нас звали вылиться, Как лавой вулкан, как минутами час. Любовь, как большая Слепая Кормилица, Прокормит обоих нас. Поэт Боже, как скучно! Послушай, ведь это ужасно: Чуть весна своей кисточкой красной На лицах прохожих, слегка туманных, Зарисует веснушки, и после зари, Как жолтые птицы в клетках стеклянных, На улицах зальются пухлые фонари, — Так сейчас же во всех этажах, Как стряхнутый снег, белье срывается, И в кроватях, в корчах, во всех домах Люди катаются, Как на Пасху яйца, Крутятся, извиваются, Голые, худые, тучные! Клешнями рук защемляют друг друга, Слюни смешав, целуются трудно и туго! Не знаю, как тебе, а мне, В моей тишине, Всё это смертельно скучно! Девушка Да, но ведь и Уж с животом противно-стальным На голове несет корону! И в постелях над всем немного смешным Золотят парчу радости страстные стоны. Поэт У лохмотий зимы не могу без сил. Не хлопай глазищами ты, как в ладоши. Я сегодня, тоскливец и совсем нехороший, Пойду зарыдать у чугунных перил. Пусть резинкой тепла снега как-то вдруг Сотрутся, протрутся, не плача, не ноя, По канавам полей, как по линиям рук, Я, цыганка, земле предскажу лишь дурное. Ах, и улицы хотят выволочиться из города, И сам город вывертывает харю свою. И ночь трясет мраком, как козлиную бороду, И вздыхает: Спаси, Господи, полночь твою! Нет! Не коснется весною строфа уст, И не встретить мне, видно, зари той, В которой я, захудалый Фауст, Не спутаю Марты с Маргаритой! Девушка вприпрыжку, попрыгивая и развинченно, напоминая босоножку, уходит. Уходит, насвистывая что-то, веселый мотивчик какой-то из оперетты; высвистывая из оперетты в тон весеннему полю. Медленно приходит женщина, честная, как, конечно, всякая женщина, вся растворенная в весне и воздухе, прополненная весной и лазурью. Поэт Еще и снова! И к этой тоже! И с ней про любовь! И здесь не найду! И вот я пестрею, на себя не похожий, Не похожий на марабу и какаду! Женщина томно, темно, истомно веснеет и укромно шепчет, лепечет. Женщина Я ищу любовника тихого, как сахар сладкого, Умеющего облиться ливнем моих волос. Всё равно мне какого: хорошего, гадкого, Стройного, как восклицание, сгорбленного, как вопрос. Но в теплой прическе вечера спутанного, Где краснеет, как шрам, полоска лучей, Приласкаю его я, беспутного. Еще нежней! |
