27 августа 1914 года — в заглавие стихотворение вынесена подлинная дата отбытия на фронт одиннадцатого гренадерского Фанагорийского полка, в составе которого находился и А.И. Митропольский. Брестский вокзал (в Москве) — ныне Белорусский.

В затонувшей субмарине — стихотворение представляет собой развернутый ответ на стихотворение Николая Гумилева «Волшебная скрипка».

В этот день — неодобрительное стихотворение о февральской революции, приведшей в конце концов к октябрьскому перевороту, вызвало раздраженные отклики в эмигрантской печати. Кроки — наброски рисунка или чертежа, здесь в значении «черновики». «…В этот день маршировали к Думе / Первые восставшие полки!» — 28 февраля 1917 года градоначальник Петрограда А.П. Балк и его приближенные на полуразбитом автомобиле были доставлены в помещение Государственной думы. «…В этот день… одни городовые / С чердаков вступились за режим!» — Министр внутренних дел, А.Д. Протопопов писал: «27 февраля утром я хотел пройти к брату своему, С.Д. Протопопову, на Калашниковскую наб, д. 30. Идти было трудно. Дойдя до Ямской ул., д. 12, я зашел к портному Ивану Федоровичу Павлову, где оставался до вечера. От него я узнал, что полиция, переодетая в солдатскую форму, занимает верхние этажи домов, стреляя из ружей и пулеметов» (цит. по: Н. Голь. «Первоначальствующие лица. СПб, 2001, с. 413) «…В этот день садился где-то Ленин / В свой запломбированный вагон» — «В запломбированном вагоне» Ленин выехал из Цюриха 27 марта 1917 года, — т. е. месяцем позже.

Цареубийцы — «Нет, давно мы ночами злыми / Убивали своих царей» — автор неожиданно привлекает внимание читателя к тому, что до убийства Николая II (в 1918 году) были убиты Петр III (в 1762 году), Павел I (в 1801 году), Александр II (в 1881 году) — не говоря о временах более давних.

Божий гнев — в журнальной публикации имело заглавие «Батька-атаман», конкретный сюжет стихотворения ни с чем достоверно не идентифицируется.

В Нижнеудинске — В конце декабря 1920 года в Нижнеудинске поезд адмирала А.В. Колчака был взят под стражу чехами. 4 января 1920 года по просьбе своих министров Колчак передал права "Верховного правителя" генералу А.И. Деникину. Вечером 15 января в составе эшелона чехословацкого полка вагон с адмиралом прибыл в Иркутск и в тот же день глава французской военной миссии генерал Жанен отдал приказ выдать Колчака эсеровскому Политцентру в обмен на беспрепятственный проезд союзнических отрядов и иностранных военных миссий по Байкальской магистрали. Затем адмирал был передан большевистскому ревкому. С приближением к Иркутску отступавших с боями на восток белогвардейских частей генерала Войцеховского, Иркутский РВК получил секретное распоряжение В.И. Ленина о ликвидации Колчака. В 5 часов утра 7 февраля 1920 года адмирал А.В. Колчак вместе с главой своего правительства В.Н. Пепеляевым был расстрелян на берегу реки Ушаковки. Трупы были спущены в прорубь на Ангаре вблизи места впадения в нее Ушаковки. По имеющимся данным, именно в армии Колчака Митропольский-Несмелов получил чин поручика; образ «Адмирала» возникает в его поэзии и прозе многократно.

Жена — «Он чертыхался. Жил еще Арбатом…» — т. е. герой стихотворения вспоминает эпизоды неудачного восстания юнкеров осенью 1917 года, в котором принимал участие и сам Митропольский. Сведения о первой жене Митропольского отрывочны; дочь поэта от второй жены, Е.А. Худяковской, смутно вспоминала только, что имя первой жены отца было "Лидия".

Моим судьям — отжену (одновременно укр. церковнослав.) — отгоню.

Цветок — «…Одной маранки дело разбирал» — Мараны (исп. Marranos, от араб. maran alha — проклятый; у евреев анусим, т. е. отпавшие от веры по принуждению) — в Испании в Средние века так назывались евреи, официально принявшие господствующую религию (сначала мусульманство, потом христианство), но втайне сохранившие веру своих отцов; впоследствии название это было распространено и на мавров, подобным образом обратившихся в христианство.

Ламоза — «ламоза» — в китайском просторечии «русский». Русские дети в Маньчжурии часто попадали в китайские семьи и воспитывались в них, однако кличка «ламоза» обычно так и оставалась с ними на всю жизнь; в Маньчжурии русских и сейчас называют ламозами.

В лодке — «… Юнкер Шмитт хотел из пистолета…» — полу-цитата из стихотворения Козьмы Пруткова «Вянет лист. Проходит лето./ Иней серебрится… / Юнкер Шмидт из пистолета / Хочет застрелиться».

«Ночью думал о том, об этом…» — эта часть диптиха была опубликована значительно раньше, нежели в сборнике «Белая флотилия»; в харбинском еженедельнике «Рубеж», 1932, № 43 имело заголовок («Орбита») и еще две строфы в начале; см. наст. изд.

Эпитафия — «желтоводная река» — Сунгари, река, на которой стоит Харбин (вода в реке насыщена лессовой взвесью).

Книга о Федорове — Федоров Николай Федорович (1828–1903), русский мыслитель-утопист, создатель философии «общего дела» (таковым общим делом, по Федорову, должно стать полное воскрешение всех когда-либо живших на земле людей). Среди учеников Федорова более других известен К.Э. Циолковский, из числа живших в Харбине ученых и поэтов — Николай Сетницкий (1888–1937) (писавший под множеством псевдонимов, но в поэзии известный как Яков Кормчий). Под «Книгой о Федорове» Несмелов мог иметь в виду какую-то книгу последнего, либо одну из книг А.К. Горского (1886–1943), жившего в Москве, но печатавшегося в Харбине под псевдонимом «Горностаев». Вероятнее всего, имеется в виду книга Н.А. Сетницкого и А.К. Горского «Смертобожничество» (Харбин, 1926), или один из очерков (всего вышло 4, все в Харбине) А.К. Горского «Николай Федорович Федоров и современность» (1928–1933) (очерки вышли под псевдонимом А. Остромиров).

Родина — «…почти через двенадцать лет» — если учесть, что Несмелов эмигрировал из СССР летом 1924 года, то стихотворение создано не позже 1936 года. Между тем описывает Несмелов — по всей видимости — не Москву, а Тихвин (см. одноименную поэму и примечания к ней, а также стихотворение, помещенное следом за данным) — так что стихотворение может быть отнесено и к 20-м годам.

Новогодняя ночь — фабльо — короткая сатирическая повесть во французской средневековой литературе.

Евгений Витковский (Москва) Ли Мэн (Чикаго)

“И отдельно необходимо сказать об Арсении Несмелове. Это действительно большой русский поэт, издание которого в “Библиотеке поэта” представляется необходимым. Несмелову при жизни повезло больше, чем его друзьям: его заметили на Западе, печатали в парижских изданиях. Пора и родине обратить на него самое серьезное внимание”, — пишет Владимир Александров в московском Ex Libris (27 июня 2002 года), рецензируя антологию “Русская поэзия Китая”, вышедшую в Москве в издательстве “Время” (составители — Вадим Крейд и Ольга Бакич, научный редактор — ваш покорный слуга). “Обидно, что над всеми возвышается ставший фашистом Несмелов <…> Как мог восхищаться фашизмом не итальянского, а именно немецкого образца человек, писавший такие стихи…” — пишет Анатолий Либерман, рецензируя ту же книгу (НЖ, № 227).

Мне, как человеку, видимо, дольше всех прозанимавшемуся собиранием творчества Несмелова (с 1968 года минуло уже полных 35 лет), надо что-то на эти слова ответить. Например — то, что двухтомник Арсения Несмелова (два тома по 560 страниц, в первом — поэзия, во втором — проза и воспоминания), у меня и моего соавтора Ли Мэн (Чикаго) к печати давно готов. Но “Библиотека поэта” не получит его: по определению, том прозы пришлось бы издавать где-то в другом месте, а мы — ну никак не согласимся.

Может, и мне обидно вместе с Либерманом, что Несмелов “записался” в Харбине в фашисты, — только если б стал он восхищаться “немецким” фашизмом, то и антисемитом, наверное, тоже стал бы. А откуда тогда стихотворение 1944 года “Старый часовщик”, одно из лучших стихотворений еврейско-русской темы?.. Покуда предмет не изучен со всех сторон, давать оценки ему рано. А время приносит все новые находки, связанные с творчеством поэта, взявшего во Владивостоке весной 1920 года псевдоним Арсений Несмелов.