И мама знает это тоже, подумала она. Но если она думает, что папа исцелился достаточно, чтобы идти домой — хотя бы в Лэндинг, по крайней мере, даже если он еще не готов на владение собственностью — то это должен быть хороший знак. И она права, появление дяди Жака вместе с тем очень поможет. Кроме того, это действительно больше дом для них, чем для меня. Это было бы верно, даже если бы я не женилась на Хэмише и Эмили, учитывая, сколько времени я провожу полностью вне мира.

— Это урегулировано, тогда, — сказала Аллисон. — Я свяжусь с М… я имею в виду, я попрошу Мака связаться с персоналом, чтобы предупредить их, что мы едем домой.

Это была такая короткая пауза, и так быстро исправлена, что только Хонор и Нимиц уловили, как она чуть не сорвалась и сказала: «Миранда».

— Ну, казалось бы, это хорошо, что вы обе закончили решать мою судьбу, — сказал Жак с улыбкой. — Я вижу, мы собираемся сойти за то, что, я полагаю, технически называется громоподобной толпой.

Он указал на маленькую группу (или возможно, не такую на самом деле и маленькую все же) пролившуюся из дверей дома, ведущих в сад, и Хонор уловила, что состояние бдительности отряда телохранителей (и одной телохранительницы), рассеянных по всей террасе, покрылось шипами, когда они также обратили внимание на вновь прибывших.

Они еще больше сфокусировались, чем прежде, те охранники, после удара Явато и брифингов Антона Зилвицкого о нано-запрограммированных убийцах, и она попробовала холодное мрачное одобрение ее дяди их бдительности.

Однажды, она знала, он найдет, смотря на ее попытки мириться с личными телохранителями, это забавным, хотя он бы понял (лучше, чем ее родители, на самом деле) то, почему такого рода безопасность является необходимым. Однако сегодня она почувствовала не развлечение в мыслесвете Жак Бентон-Рамирес-и-Чоу, когда он глядел на этот защитный, зелено-форменный кордон.

И мама и папа изменили свое отношение тоже, думала она печально.

Было время, когда ее родители смирились с личными телохранителями близнецов только потому, что закон Грейсона требовал от них. Они поняли, Иеремия Теннард и Люк Блэкетт также наблюдают бдительным оком за ними, но они считали это необходимым (хотя и довольно трогательным) неудобством в их собственном случае. Уклоняясь когда это возможно.

Не со времени удара Явато. Не со времени как Аллисон Харрингтон и ее внук жили только потому, что двое из этих телохранителей умерли за них.

Они не показали даже признака возражение, когда Хонор сообщила им твердо, что с этого момента, у них были свои личные телохранители. И, несмотря на первоначальную сдержанность — оборонительную реакцию возникшей боли от смерти Лафолле и Теннарда — они приспособились лучше, чем она боялась, что они могли. Не то, чтобы она не вкладывала некоторые тщательные соображения в выбор надлежащих охранников.

Во-первых, она решила, любые кандидаты должны быть реципиентами пролонга. Ни один из ее собственных первоначальных телохранителей не получил антивозрастной терапии. Она знала, как это чувствуется, и она не была готова, чтобы ее родители смотрели, что кто-то рядом с ними стареет и умирает на их глазах. И все же это было только первым (и наименее сложным) ограничением, которое она рассматривала, когда она и Спенсер Хаук начали обзор досье.

Сержант Исаия Мэтлок, телохранитель ее отца, был очень редкая птица: сын лесного рейнджер на планете, чья дикая местность точно не приветствовала человеческие вторжения. Энергичные люди, кто рискнул зайти туда, так или иначе расценивались как опасные психи их оставшимися дома друзьями и соседями, но семья Мэтлока была вовлечена в управление лесами Грейсона триста стандартных лет. У них была любовь к тем лесам, которая была, возможно, даже больше, чем у сфинксианцев, как например Альфреда Харрингтона, вероятно, именно потому, что дикая местность их родного мира делала все возможное, чтобы убить их каждый день. Хонор ожидала, что Исаия примет Сфинкс радостно, несмотря на его гравитацию, и она была довольна уже очевидной совместимостью между ним и доктором Харрингтоном. Если кто-то, вероятно, понимает необходимость ее отца в случающейся иногда рыбалке или охотничьего похода, это будет Исайя… который, несомненно, поможет запугать остальной частью команды безопасности в подчинение.

Она ожидала, однако, что выбор охранника для своей матери будет более трудным. Беовульфское воспитание Аллисон сделало это еще сложнее для ее понимания о том, что она должна быть защищена от людей, которых она никогда не встречала. Она могла понять это умом, но даже после нескольких попыток покушения на ее старшую дочь, ей было эмоционально непонятно, что совершенно незнакомые люди могут желать ей вреда. Кроме того, любой беовульфовец должен был иметь некоторые проблемы с пониманием о личном вассале готовым умереть в ее защиту. В завершении всего, и также как продукт воспитания Беовульфа, она… была такой невыносимой, что даже самый либерально настроенный грейсонский телохранитель не мог себе представить.

Хонор болезненно осознавала, с каким геракловым трудом она столкнулась, при нахождении способа справиться со всем этим, и именно поэтому она была в таком восторге от того, насколько быстро она обнаружила капрала Анастасию Янакову, самую первую грейсонскую женщину, завершившую суровый, требовательный учебный курс телохранителей.

Пригоршня дополнительных женщин последовали за ней после, и более половины из них оказались в гвардии лена Харрингтон. Около половины остальных были нарасхват гвардией и службой безопасности дворца Мэйхью, а остальные были раскиданы в охрану некоторых наиболее прогрессивных ленов Грейсона.

Настоящие динозавры собирались противостоять таким странным понятиям до последнего окопа, но их проигрыш (и глупость) был выигрышем Хонор, и Анастасия (четвероюродная кузина гранд-адмирала Иуды Янакова) была прекрасным примером почему. Ее скверно радикальный отец послал ее вне мира на Мантикору для ее обучения, где она получила степень магистра в области криминологии и исполнения закона (и возглавляла свою колледжскую команду по пистолетной стрельбе) перед отъездом домой и борьбой за свое вступление в программу телохранителей. Она окончила третьей в своем классе, а также, не было никаких сомнений, что она направлялась к офицерскому званию. Все телохранители-офицеры поднялись из рядовых, однако. Каждый из них начинал как простой телохранитель, и в то время как любая женщина, вторгаясь в то, что традиционно было мужской прерогативой, скорее всего, найдет восхождение сложнее, чем ее с-Х-хромосомой-соперники парни, Анастасия явно нацелилась высоко.

В то же время, она была очень даже продуктом двух миров. Она была идеальным интерфейсом для кого-то, как Аллисон Харрингтон, и, хотя она обладала коварным чувством озорства, она была достаточно непохожа на Миранду Лафолле, чтобы избежать напоминания Аллисон (или Хонор) о другой женщине с Грейсона, которая научилась лавировать в обоих мирах своего землевладельца.

В данный момент, Мэтлок и Янакова размещались с ее собственным трио личных телохранителей. Все пятеро из них расположились достаточно далеко, предоставляя Хонор и ее семье островок частной жизни, но они сформировали предупреждение, кольцо по периметру террасы, когда они наблюдали, что вновь прибывшие заканчивают появляться из дверей.

Кресло жизнеобеспечения Эмили возглавляло парад, в сопровождении своего личного телохранителя, Джефферсона МакКлура. Вера и Джеймс Харрингтон шли по обе стороны от кресла, и Хонор почувствовала новую болью, глядя на сестру.

Смерть Иеремии Теннарда опустошило Веру. Смерть всегда трудно понять, когда тебе не полных девять лет, и это было бы не так, как если бы Вера не потеряла достаточно семьи — достаточно дядь и теть и кузенов — в тот же ужасный день, чтобы омрачить любое детство. Но Иеремия наблюдал за ней буквально с момента рождения в качестве защитника, охранника, друга и старшего брата, все в одном. Это на самом деле не проникло, что он был там конкретно, чтобы умереть, если это было то, что предпринял, чтобы сохранить ее в безопасности, все-таки она признала его неистовую преданность, любовь, которая выходит за рамки простой обязанности, и она дала ему незамысловатую, бескомпромиссную любовь детства в ответ.