Гораздо смешнее, подумал он сардонически, что несмотря на всё это, его скепсис был направлен против командования самой мощной армадой, которую когда-либо собирала Соларианская Лига. Когда он посмотрел на эти рапорты, на безбрежное море пиктограмм, он заново осознал истинный размер и мощь ФСЛ. В любом случае, его беспокойство из-за военных технологий манти не исчезло волшебным образом, но, несмотря на это беспокойство, он чувствовал в этот момент тяжеловесную, всесокрушающую мощь всех этих миллионов миллионов тонн межзвёздных кораблей.

Четыреста двадцать семь кораблей стены. Тридцать два линейных крейсера, тридцать легких крейсеров, и сорок восемь эсминцев охраняли боевые эскадрильи и обеспечивали разведку, когда в ней возникала необходимость. И пятьдесят быстрых грузовых судов (и транспортов для перевозки людей), все с гипергенераторами военного образца и защитными экранами. Судя по всему, его команда насчитывала почти шестьсот кораблей общей массой более трёх миллиардов тонн. Действительно, масса одних его кораблей стены составляла 2,9 миллиардов тонн, а, учитывая команды грузовых судов и транспортов, он командовал более чем 2,7 миллионами флотского персонала, даже не считая транспортов с 421 000 морских пехотинцев и технического персонала. С любой точки зрения, это была огромная сила, и пятьдесят процентов ракет в арсеналах его СД были новыми двудвигательными технодайновскими «кольчуга-бс». Он предпочел бы более тяжелые боеголовки, но они были эквивалентны пяти тысячам подвесок с «кольчугами-кс». Дальность их активного полёта была больше шестнадцати миллионов километров, что в два раза превосходило аналогичные характеристики стоящих на вооружении «требушетов», которые они заменили.

Он был всё ещё далеко от настоящего равенства на игровом поле, если предположить хоть толику правды в отчетах манти о Шпинделе. Поскольку случилось то, что случилось, он был убеждён, что правды было довольно много, но, почти вопреки себе, он был глубоко впечатлён, увидев показатели «кольчуг». Кто бы их ни поставил — Технодайн или зубная фея — было намного менее важно, чем то, насколько значительно была увеличена эффективная дальнобойность его флота. Он собирался держаться вне досягаемости любых выживших внутрисистемных ракетных подвесок манти, но он должен, по крайней мере, подойти вплотную к тому, чтобы состязаться на равных с их корабельными ракетами. Если была какая-либо правда в оценке Управлением Стратегического Планирования морального духа Звёздной Империи, этого должно было быть достаточно, чтобы убедить их, что никакое качественное превосходство не могло, в конечном итоге, компенсировать абсолютное количественное превосходство Соларианской Лиги.

Уверен, что это так, сказал он сам себе. Все размышления ведут к этому. Но не подставь свою задницу, настолько поверив в эту концепцию, что в конечном итоге подведёшь под смерть себя и несколько миллионов других людей!

— Очень хорошо, — сказал он наконец, затем глубоко вздохнул и снова повернулся к Дэниэлсу.

— Полагаю, у нас назначено свидание с манти, Билл. Давайте отправимся на это шоу.

Май 1922 После Расселения

«Какого чёрта! Мне всегда нравились проблемы»

— Королева Мантикоры Елизавета III.

— Ещё кофе, Ваше Величество?

Елизавета Винтон посмотрела на пробормотавшего вопрос, улыбнулась и протянула чашку. Джеймс МакГинесс налил, улыбнулся ей в ответ, и двинулся дальше вдоль стола, вновь наполняя другие чашки, а она пила и смотрела ему вслед. Кофе был, как всегда, восхитителен, и она в очередной раз подумала, как жаль, что МакГинесс делал такой великолепный кофе, тогда как Хонор не переносила этого напитка.

Привычные мысли крутились в ее мозгу, она поставила чашку обратно на стол и заставила себе мысленно встряхнуться. Без сомнения, сотрудники ее администрации на горе Королевского дворца приложили большие усилия, чтобы полностью прикрыть ее отсутствие, но им просто придется продержаться еще какое-то время. Несмотря на изматывающую усталость, вызванную многочасовыми переговорами, огромным количеством адреналина, и слишком большим количеством потрясений Вселенной, она думала, что она понимала, точнее, она знала, что их дела с Элоизой Притчарт были все еще были далеки от завершения.

Она смотрела через стол в обеденной каюте адмирала на борту КЕВ Император на президента Республики Хевен, которая только что прикончила порцию фирменного блюда МакГинесса «яйца Бенедикт» и принялась за свою чашку кофе. Несмотря на бессонную ночь и следующий день, даже более усталая, чем Елизавета, другая женщина выглядела невероятно красивой. И при этом она излучала большое присутствие духа. Елизавета сомневалась, что кто-то мог намеренно запланировать такой больший физический контраст, чем тот, который был между ее собственной кожей красного дерева с темными глазами и платиновой блондинкой Притчарт с ее топазовыми глазами. Они вышли из разных политических и социальных систем, которые были по крайней мере были столь же отличны, как и их внешности. Однако за последний день или около того она пришла к выводу, правда нехотя, почти крича и пиная себя ногами, что где-то в глубине они обе были очень похожи друг на друга, несмотря на внешний облик.

Интересно, как бы я нервничала, если бы должна была бы прибыть прямо в домашнюю систему своего злейшего врага, особенно после того, что эти «тайные рейдеры» сделал с нами, и вынуждена была бы признать вину свою госсекретаря в подделке переписки, которая стала причиной возобновления войны? После столь длительного времени ведения боевых действий и такого количества жертв, и все потому, что я действовала по прихоти кого-то другого? Даже имея информацию, полученную от Симойнса, чтобы подтвердить мою позицию, да еще и с моей репутацией смертельной обидчивости, которая вызывала обычную старомодную злобу, большую, чем могли иметь любые три женщины. Особенно после того как я доказала бы, что это «Выравнивание» может сыграть со мной так же эффективно, как это когда-то сыграло с ней.

Мысленно Елизавета прокрутив памяти события последних двух дней. Даже ее мощный интеллект с трудом справлялся с тем тектоническим шоком, который только что прогрохотал по всей известной вселенной. Это казалось до невозможности нелепым на самом деле, что за два дня, изменилось, возможно, все, что она думала, что она знала о двух горьких десятилетиях войны о миллионах смертей. И все же это случилось. И это объясняло многое.

— Итак, — спросила она, отодвигаясь от стола, который с ней делили только Хонор, Притчарт и Томас Тейсман, — Симойнс говорит правду или нет, Хонор?

Оба хевенита посмотрели на Хонор со слегка удивлёнными выражениями на лицах, и Хонор улыбнулась. Нимиц крепко спал на своём насесте, и после только что прошедшей ночи она не видела никакого смысла его будить.

— Есть причина, по которой её Величество спрашивает меня, а не Нимица или Ариэля, — сказала она гостям. — Так уж вышло, что я долго общаясь с древесными котами, и уловила по крайней мере некоторые из их способностей. Я не могу читать мысли, но я могу читать эмоции, и я знаю, когда кто-нибудь лжёт.

Ей было поразительно легко признаться в этом руководителям звёздной нации, с которой она сражалась всю свою сознательную жизнь.

Притчарт моргнула, потом её топазовые глаза задумчиво сузились, и президент закивала, сначала медленно, а затем более оживленно.

— Так вот почему из вас вышел такой дьявольски эффективный дипломат! — воскликнула она почти торжествующим голосом. — Я не могла поверить, что абсолютный новичок сможет так хорошо просчитать нас. Теперь я поняла — вы плутовали!

Последние слова были произнесены почти со смехом, и Хонор кивнула в ответ.

— В дипломатии, как говорили мои наставники из министерства иностранных дел, не бывает «плутовства», Госпожа Президент. В подтверждение этого, один из этих наставников привел мне старинный постулат. Он сказал, что в дипломатии, если вы не плутуете, то вы просто плохо стараетесь.