Он замолчал и в помещении долговременных архивов воцарились хрупкие секунды тишины. Потом Окику покачала головой.

— Мой Бог, — тихо произнесла она. — Неудивительно, что люди считают Вас долбанным сумасшедшим! Но Вы действительно можете быть правы. — Она вновь покачала головой, со странным выражением объединившем в себе страх и изумление. — Может быть Вы правы.

— Поверьте, нет ничего, что я не отдал бы, чтобы оказаться неправым, — столь же тихо ответил он.

— Тогда зачем вмешивать меня в это? — поинтересовалась она почти сразу. — Поверьте, я не собираюсь благодарить Вас за это. Если вообще что-то есть в этой вашей теории, то заговорщики –«Мезанские Уравнители» или кто-то там ещё — безусловно не стесняются убивать людей. И мне не хочется давать им причину для добавления меня к списку на устранение.

— Нас обоих, — пожав плечами, с чувством поправил её аль-Фанудахи. — Проблема в том, что они связаны с верхними эшелонами власти, а у меня нет никаких идей, как искать их там. Я — специалист по анализу разведданных, а не следователь по уголовным делам. Я действительно думаю — даже боюсь — что я на что-то наткнулся, но я не имею понятия, как вести расследование, а Управление Контрразведки на протяжении многих десятилетий является местом, где люди получают должности скорее благодаря семейным связям, нежели своей компетентности. Способности контр-адмирала Яу, скажем так, менее чем блестящие и остальная часть его подчинённых недалеко от него ушла. Собственно говоря, если бы в мои служебные обязанности входило тайное проникновение во флотские структуры противника, то самое первое, что я бы сделал в этом случае — это внедрение в его службу котрразведки, чтобы быть уверенным, что мои люди не попали в поле её зрения. Я не решаюсь передать эту информацию в руки УКР без какого-либо предварительного выяснения того, кто на кого работает, я также не могу, минуя УКР, просто пойти в Управление Юстиции или передать эту информацию Главному Военному Прокурору для следствия. Процедуры просто не существует, и меня просто развернули бы обратно к Яу, скорее всего с довольно резким указанием на недопустимость обращения минуя установленные инстанции. Таким образом, мне нужен ваш опыт и ваша помощь, и нужны они мне неофициально, без упоминания где-либо об этом разговоре.

— Из-за тебя нас всех убьют, — с неудольствием заявила Окику.

— На самом деле всё может быть ещё хуже, чем Вы думаете, — сказал он и снова пожал плечами в ответ на её сузившиеся глаза. — Это ещё не достигло новостных лент, но рано или поздно это случится.

— Что Вы имеете в виду? — потребовала она.

— Я считаю, что выяснил, кто был самым высокопоставленным агентом Уравнителей во Флоте, — последовал ответ. — И всё это выглядит так, словно дикие россказни манти — и хевов — о неких нанотехах, способных управлять разумом и заставлять людей выполнять некоторые действия вопреки их собственной воли, имеют под собой веские основания.

— Совсем с ума сошёл! — Вспылила Окику. — «Похоже она всё-таки сорвалась», — решил он. — Я ещё могу предположить существование Вашего обширного межзвездного заговора, но управление сознанием?

«Я думал так же,» сказал аль-Фанудахи. «Но это было, до того как я узнал, что адмирал Раджампет сунул ствол бластера себе в рот и нажал на курок прошлой ночью».

«Адмирал Флота Уинстон Сет Кингсфорд вдвое моложе Раджампета Кошел Раджани», — отметил про себя Иннокентий Колокольцев, встречая вошедшего в его кабинет Кингсфорда, — «но, по меньшей мере, вдвое превосходит того габаритами».

«И, в отличие от Раджани, этот пока ещё жив», — крутилась в голове у него мысль, — «что можно расценить как плюс, так и минус».

— Господин Постоянный Старший Заместитель Министра, — с уважением поприветствовал его вошедший и удостоился ответного кивка Колокольцева.

— Адмирал Флота Кингсфорд. Спасибо, что прибыли так быстро. Я, честно говоря, не ожидал Вас увидеть ещё в течение нескольких часов.

— Не буду притворяться, что ситуация в Адмиралтействе уже нормализовалась, — пояснил Кингсфорд. — Конечно, нет. И моё присутствие там не было бы лишним. Но, тем не менее, мне показалось важным как можно быстрее лично переговорить с Вами. — На мгновенье он поморщился, — После самоубийства адмирала Раджампета осталось слишком много нерешённых проблем в самый неподходящий момент.

«Кингсфорд», — решил Колоколцев, — «обладает исключительным талантом констатировать очевидное», — и тут же одёрнул себя. Больше никто не смог сделать столь короткого и столь всеобъемлющего заявления по поводу смерти Раджампета. Неуживчивый, тот, тем не менее, большую часть ста десяти лет занимал офицерские должности во Флоте Солнечной Лиги и в течение почти четырех десятилетий являлся начальником штаба ФСЛ. Его отсутствие будет ощущаться ещё очень долго.

«Но, по крайней мере, Кингсфорд — или, по правде, любой другой — обязан быть лучше!»

— Пожалуйста, присаживайтесь, Адмирал Флота, — предложил он и, лишь дождавшись когда Кингсфорд устроится в кресле, вернулся на своё место. — Вы, как я понимаю, — законный преемник адмирала Раджампета?

— Сэр, я следующий в цепочке командования и это делает меня исполняющим обязанности начальника штаба, — поправил Кингсфорд. — Назначение на должность на постоянной основе несколько более сложная процедура. Министр Обороны Такетомо должен официально выдвинуть кандидатуру. Потом, в соответствии с Конституцией, Ассамблея должна одобрить предложенного кандидата.

«Он фактически признал это», — с невозмутимым видом отметил Колоколцов. Министр Обороны Кунимичи Такетомо был полным нулём с точки зрения реального влияния. Он выдвинет ту кандидатуру, которую предложат Колоколцев и его коллеги, а «одобрение Ассамблеей» последует автоматически.

— Я знаю, — улыбнулся Постоянный Старший Заместитель Государственного Секретаря. –Учитывая тот факт, что — как давно это было? Тридцать семь стандартных лет назад? — мы не меняли начальника штаба ФСЛ — я предполагаю, что процедура несколько забылась. Так что я думаю, что мы можем рассчитывать, что Ваш действующий статус будет подтвержден и сделан постоянным в самом ближайшем времени.

— Я ценю это, Сэр, — Кингсфорд позволил себе слегка улыбнуться. — Вы понимаете, что в данной ситуации, я не уверен, что это будет очень приятной работой.

— О, поверьте мне, я понимаю. Я очень хорошо это понимаю.

В на мгновение наступившей в кабинете тишине Колоколцев откинулся на спинку своего кресла и сложил пальцы домиком перед грудью.

— Адмирала Флота, я понимаю, что Вы стали начальником штаба Флота меньше двенадцати часов назад, и я не хочу оказывать на Вас чрезмерное давление. Но Вы являлись командующим Боевого Флота, и, я предполагаю, в течение некоторого времени Вы работали в тесном сотрудничестве с Адмиралом Флота Раджампетом. Полагаю, откровенно говоря, эта преемственность — одна из причин, по которым Министр Тэкетомо рекомендует именно Вас на замену Адмирала Флота Раджампета. Я надеюсь, что это также означает, что Вы имеете возможность дать нам свою оценку текущей военной ситуации и наилучших, по Вашему мнению, путей её разрешения?

— Нетривиальный вопрос, господин Постоянный Старший Заместитель Министра, — после секундной паузы ответил Кингсфорд. — И ответ на него вызывает некоторые сложности, учитывая что мы с Адмиралом Флота Раджампетом придерживались несколько разных точек зрения на эти проблемы.

— Разных? — Колоколцев ещё дальше откинулся в кресле. — Даже так?

— У меня были некоторые замечания по поводу операции «Акт Правосудия», — пояснил Кингсфорд. — Я не возражал против самой операции. Зная то, что мы знаем сейчас — я жалею об этом. Но когда мы только готовились к ней, я всего лишь предположил, что тогдашняя спешка, возможно, не самый лучший подход к операции. Раджани, я имею в виду — Адмирал Флота Раджампет — почуяв открывшиеся возможности, хотел нанести удар как можно быстрее, до того как манти смогут оправиться после нападения на их домашнюю систему. Я понимал логичность этого решения, но чувствовал, что неизбежные задержки в планировании и реализации атаки на столь удалённую звёздную систему, скорее всего, дадут противнику достаточно времени для восстановления своего оборонного потенциала.