Альфонс Ты всеми мыслями влечешься в глубь Своей души. Хоть окружает нас Большая бездна, вырытая роком, Но глубже та, что скрыта в нашем сердце, И кинуться в нее бывает сладко, О, оторвись от самого себя! И пусть поэт уступит человеку. Тассо Напрасно я смиряю мой порыв И день и ночь в груди попеременно. Когда я не могу слагать стихи Иль размышлять, мне больше жизнь — не в жизнь. Кто шелковичному червю пред смертью Прясти его одежду запретит? Он выпряжает дорогую ткань Из недр своих и бросит труд не прежде, Чем заключит себя в своей гробнице, О, пусть и нам дарует добрый бог Завидный жребий этого червя, Чтоб радостно и быстро развернуть Крыла в долине солнечной! Альфонс Послушай! Двойное наслажденье жизнью ты Даруешь многим, научись же сам Знать цену жизни, пользуешься ею Ты в десять раз богаче их. Прощай! И чем скорей вернешься ты назад, Тем более тебе мы будем рады. ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ Тассо (один) Ты поступаешь правильно, крепись, Моя душа, хоть было тяжело Учиться мне притворству в первый раз! Ты здесь услышал не его слова И чувства. Мне казалось, что опять Антонио я различаю голос. Будь осторожен! Ты со всех сторон Теперь его услышишь. Лишь крепись! Притворствовать осталось только миг. Кто поздно в жизни притворяться стал, Того считают честным наперед. Пойдет на лад, лишь упражняйся с ними. (После паузы.) Ты слишком рано стал торжествовать! Она идет, прекрасная княжна! О, что со мной! Она идет, и в сердце Все подозренья разрешились в скорбь. ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ Принцесса. Тассо. К концу явления — прочие. Принцесса Ты хочешь нас покинуть иль еще Останешься немного в Бельригуардо И лишь тогда от нас уедешь, Тассо? Надеюсь я, что на короткий срок Ты едешь в Рим? Тассо Я направляю путь Туда сначала. Если благосклонно Меня друзья там примут, как могу Надеяться, с терпеньем и стараньем Я, может быть, закончу труд мой там, Где люди собрались, учителями Слывущие во всех родах искусств. И разве же в столице мировой Не говорит нам громко каждый камень? Там манят нас в своем величье строгом Не тысячи ль немых учителей? И если там не кончу я поэму, То никогда не кончу. Ах, уже Я чувствую, мне счастья нет ни в чем! Я изменить могу, но не закончить, Я чувствую, великое искусство, Что всех питает и здоровый дух Крепит и освежает, беспощадно Меня погубит. Я уеду прочь! Скорей в Неаполь! Принцесса Ты дерзнешь на это? Ведь в силе приговор, что на изгнанье Обрек тебя и твоего отца. Тассо Уж я об этом думал, ты права. Но я переоденусь пилигримом Иль буду в бедном платье пастуха. Я проберусь чрез город, где движенье Народных тысяч скроет одного. Я поспешу на берег, там найду Челнок с людьми, что ездили на рынок, Теперь же возвращаются домой С крестьянами из моего Сорренто. Ведь надо мне в Сорренто поспешать, Там у меня сестра, она со мною Утехою родителей была В их горестях. Я буду плыть безмолвно, Вступлю на берег, тихо я пойду Родной тропой и у ворот спрошу: «Где здесь живет Корнелия? Скажите! Корнелия Серзале?» Благосклонно Прядильщица мне улицу укажет И дом ее. Я дальше поднимусь. Вот выбегают дети, с изумленьем На трепаного, мрачного пришельца Они глядят. Вот у порога я. Открыты двери, я вступаю в дом… Принцесса Опомнись, Тассо! Что ты говоришь? Пойми, в какую ты зашел опасность! Щажу тебя, иначе бы сказала: Ужель ты благородно говоришь? Ужели благородно думать только Лишь о себе и огорчать друзей? Иль от тебя сокрыто, как мой брат, Как мы с сестрой тебя ценить умеем? Ты это не почувствовал? Не знал? Ужели все мгновенно изменилось? О Тассо! Если хочешь ты уйти, Не оставляй нам скорби и кручины. Как утешительно бывает другу, Что уезжает на короткий срок, Подарок сделать маленький, будь это Оружье только или новый плащ! Но ничего дарить тебе нельзя: Ты все бросаешь прочь, чем обладаешь. Ты черный плащ и посох пилигрима Избрал и добровольным бедняком Идешь в свой путь, лишая нас того, Чем только с нами мог бы наслаждаться. |
