Они людей людской рукой спасают.

Все на земле решает перст богов!

Так знай же: их судьба в твоих руках.

Лишь гнев рассвирепевшего царя

Пришельцам горькую готовит участь.

Дружина о кровавых приношеньях

Богине отучилась помышлять.

Ведь не один, кого злосчастный рок

На чуждый берег вынес, сам познал,

Каким небесным чудом кроткий лик

Тем кажется, кого смущали беды

В неведомой, жестокой стороне.

О, не лишай нас благости своей!

Ужель не довершишь великих дел?

Нигде не может кротость, что с небес

В людском обличье к людям низошла,

Быстрее строить, чем в стране дикарской,

Где племя юное в расцвете сил,

Без помощи сторонней, груз тяжелый

Юдоли человеческой несет.

Не потрясай души моей, когда

Не властен ты душою управлять.

Пока не поздно, не хочу скупиться

Ни на советы, ни на увещанья.

Твои советы для меня — мученье

Напрасное. Так пощади ж меня.

Твои мученья я зову на помощь:

Они совета злого не дадут.

Они мне тяжко уязвляют душу,

Но отвращенья им не превозмочь.

Душе твоей внушает отвращенье

Вознаградить за милости царя?

Да, если благодетель пожелал

Не слов моих хвалебных, а меня.

Кто склонности не чувствует, тому

Нетрудно отговорку отыскать.

Что ж, я иду оповестить владыку.

О, если бы тебе сказало сердце,

Сколь многим ты обязана царю

От первого до нынешнего дня!

От речи мужа этого — совсем

Не вовремя! — перевернулось сердце

В груди моей. И вновь мне стало страшно.

Как волны рек могучих в половодье,

Вдруг затопившие вершины скал

Вдоль берегов, так захлестнула всю

Меня волна восторга: я в руках

Держала непостижное душе!

Как будто снова облако меня

Заволокло и тихо понесло

Над горестной землей и в ту дремоту

Нежданно погрузило, что богиня

Наслала на меня, когда ее

Десница увлекла меня от смерти.

Всем сердцем потянулась к брату я!

Во всем послушная советам друга,

Лишь их спасти стремилась я душой!

И как моряк спешит пустынный берег

Страны безлюдной бросить, так сквозь мглу

Мне виделась Таврида! Лишь напомнил

Мне голос мужа честного, что я

И здесь людей бросаю благородных,—

Как вдвое ненавистна стала мне

Измена! Но уймись, томленье сердца!

Ужель сомненьям буду предаваться?

Ты одиноких дум немой затвор

Должна покинуть! Вновь на корабле

Тебя качают волны! В страхе ты

Узнать не можешь мира и себя.

Так где ж она? Как поделиться с нею

Счастливой вестью о спасенье нашем?

Я здесь — полна тоски, но не теряю

Надежды на спасительную весть.

Знай, брат твой исцелен! Тропой кремнистой

На том неосвященном берегу

Мы бодро шли в беспечных разговорах,

Святилище оставив позади.

И с каждым шагом ярче и светлей

Играло пламя юности чудесной

В его кудрях и разгоралось око

Отвагой беспримерной. Всей душой

Он отдавался радостной мечте:

Спасти тебя, спасти себя и друга.

Благословенный вестник! Никогда

Да не раздастся с уст, вещавших благо,

Стенанье боли, жалоба тоски!

И вот вторая весть! С окольной ратью,

Как властелин, приходит счастье к нам:

Мы и дружину нашу отыскали.

В заливе между скал, укрыв корабль,

Товарищи томились в ожиданье,

Но, чуть узрев Ореста, дружным хором

Возликовали, требуя отплытья

От берегов немилой им страны.

У каждого рука рванулась к веслам.

И, трепеща на легких крыльях, ветер

Замечен всеми, устремился к морю!

Так поспешим же! Проводи пришельца

К святилищу богини! Дай ему

Благоговейно к цели прикоснуться

Паломничества нашего! Один

На плечи крепкие я изваянье

Возьму и понесу желанный груз!