— Сразу за моей спиной, — ответил он. — Лестница направо. Мистер Хоксли сейчас в своей конторе на третьем этаже.

Миновав письменный стол, Изабель повернула направо и стала подниматься по лестнице. И чем выше поднималась, тем сильнее нервничала, ведь ей предстояло объясняться с мужем, то есть надо было как-то объяснить свое постыдное поведение накануне вечером. И в то же время она с нетерпением ожидала встречи с ним, ей очень хотелось увидеть, как он примет ее подарок.

Добравшись до третьего этажа, Изабель зашагала по длинному коридору, по обеим сторонам которого находились двери с медными табличками — на них были выбиты имена хозяев кабинетов.

Внезапно одна из дверей в середине коридора отворилась, и из нее стремительно вышел мужчина. Увидев Изабель, он остановился и взглянул на нее с удивлением:

— Неужели это вы, леди Изабель?

В следующее мгновение она узнала Ральфа Ходжа. А он, приблизившись к ней, с улыбкой сказал:

— Рад вас видеть, миледи.

Мистер Ходж был такой же привлекательный, как и в тот раз, когда она увидела его впервые, — зеленоглазый, с волосами соломенного цвета и с необычайно обаятельной улыбкой. Он был в сюртуке и в шляпе с высокой тульей, а в руке держал трость.

Заставив себя улыбнуться, Изабель сказала:

— Добрый день, мистер Ходж. Я не ожидала, что встречу вас сегодня.

— А я не ожидал встретить вас. — Он рассмеялся. — Видите ли, многие маклеры имеют здесь свои конторы, так что меня тут можно увидеть почти каждый день. Скажите, леди Изабель, неужели вы решили нанести мне визит? — Он подмигнул ей и добавил: — Я всегда к вашим услугам.

Изабель невольно рассмеялась. Его очевидные попытки завязать с ней флирт были нелепы и смехотворны, но в какой-то степени польстили ей.

— Мистер Ходж, вы, похоже, куда-то собирались идти…

Он снял шляпу и окинул ее оценивающим взглядом.

— Ради такой красивой женщины, как вы, я готов изменить свои планы.

— Подозреваю, что в прошлом у вас были неприятности из-за вашего дерзкого языка, мистер Ходж.

При этом намеке на его любовные похождения глаза маклера сверкнули.

— Поверьте, дорогая, дамы никогда на меня не жаловались.

Он сделал шаг к ней, но Изабель отступила, держа перед собой сверток.

— Мистер Ходж, я…

— Дорогая, скажите мне, что вы здесь не ради Хоксли и что вы передумали выходить за него замуж.

— Нет, не передумала. Вчера мы поженились.

Ходж пожал плечами и с усмешкой проговорил:

— Это не имеет значения. Моя контора находится напротив его двери, и я не стану возражать, если вы нанесете мне светский визит.

— А с какой стати?

— Ваш муж, как известно, проводит за работой много времени, долгие часы, и его молодая прекрасная жена может почувствовать, что ей не уделяют должного внимания. Так что едва ли вас можно будет осуждать, если вы начнете искать развлечений в другом месте. Видите ли, Хоксли этого заслуживает.

Изабель снова рассмеялась:

— Сомневаюсь, что мне потребуется именно ваше общество, мистер Ходж.

Он вдруг взял Изабель за руку и поднес ее к своим губам. И в тот же миг где-то рядом хлопнула дверь, затем послышались шаги. Заглянув за спину Ральфа Ходжа, Изабель воскликнула:

— Маркус!..

— Изабель?.. — Он уставился на нее в изумлении.

Ральф Ходж выпустил ее руку и обернулся. А Маркус приблизился к ним и, нахмурившись, заявил:

— Ходж, имей в виду, что эта леди — моя жена.

— Да, знаю, Хоксли, — кивнул маклер. — Именно поэтому я и поздравлял ее.

— Очень хорошо. А теперь убирайся отсюда!

— Маркус!.. — Изабель была шокирована грубостью мужа. Ходж окинул Маркуса презрительным взглядом.

— Будь осторожнее, Хоксли, не то жена быстро разглядит, с кем имеет дело. Такой варвар, как ты…

В следующее мгновение Маркус схватил Ходжа за ворот и, оттащив его, подтолкнул в сторону лестницы.

— Убирайся! Сейчас же! Пока во мне действительно не проснулся варвар!

Ральф обернулся и с усмешкой сказал:

— Мое предложение остается в силе, леди Изабель. — Коротко кивнув, он направился к лестнице.

— Какое предложение? — спросил Маркус.

— Не важно. Почему вы так ненавидите друг друга?

— Это долгая история, Изабель.

— Ничего страшного, в моем распоряжении весь день. Я с удовольствием послушаю.

— Едва ли эта история имеет какое-то значение…

— Мне хотелось бы во всем этом разобраться, Маркус. Мне кажется, Ральфу Ходжу хотелось бы обвинить вас в краже и сгноить в тюрьме.

Маркус вздрогнул и в ярости уставился на Изабель, в какой-то момент ей даже показалось, что муж сейчас отправит ее домой. Но он вдруг тяжело вздохнул и тихо сказал:

— Давайте зайдем в мою контору, где можно поговорить без свидетелей. Там вы и сообщите, что вас сегодня сюда привело.

Они прошли по коридору и вошли в довольно просторную комнату, где было несколько огромных шкафов для папок и пять книжных полок, заполненных всевозможными бумагами. Пол также был усыпан какими-то листками, а на массивном письменном столе громоздились горы документов.

Остановившись у порога, Изабель с изумлением осматривала контору мужа. Она пыталась понять, как можно хранить в памяти такой объем информации и есть ли хоть какой-нибудь смысл в расположении всех этих папок. Во всяком случае, одно было ясно: эта комната представляла собой мужские владения и, по-видимому, не была предназначена для глаз женщины.

— Прошу извинить за беспорядок, — сказал Маркус. — Мой секретарь Джеймс Смит сейчас оправляется от простуды, а я сегодня не ожидал посетителей.

— Ничего страшного, Маркус. У вас здесь очень… интересно. — Изабель улыбнулась. — Мне давно уже хотелось посмотреть место, где вы работаете и где проводите дни.

Она медленно прошлась по комнате, разглядывая шкафы и полки с документами. Потом повернулась к мужу и вдруг заметила, что он с любопытством смотрит на сверток в ее руках.

— Изабель, что это у вас?

Она с улыбкой подошла к нему и вручила ему сверток:

— Вот вам свадебный подарок.

Маркус с искренним удивлением уставился на сверток:

— Подарок… мне?

Изабель лукаво улыбнулась:

— Конечно, вам. Я собиралась вручить вам подарок вчера вечером, но… сами знаете… К сожалению, выпила многовато.

Маркус ухмыльнулся и проговорил:

— «Многовато» не то слово. Вы вчера напились, моя дорогая. Хоть что-нибудь помните из вчерашнего?

Изабель густо покраснела.

— Помню. Вполне достаточно.

Улыбка Маркуса была совершенно неотразимой, и Изабель тотчас же почувствовала, что настроение у нее поднялось, было совершенно очевидно, что никаких объяснений по поводу «вчерашнего» давать не придется.

— Дорогая, давайте забудем об этом, хорошо? Если следующие шесть месяцев нам предстоит прожить вместе, то не стоит смущать друг друга, не так ли?

— Да, конечно. Благодарю вас, — прошептала Изабель.

Маркус снова взглянул на ее подарок:

— Ох, мне не терпится узнать, что преподнесла мне моя молодая жена.

Он потянул за тесемку, разорвал яркую оберточную бумагу, и под ней открылась акварель — изображение торгового этажа Лондонской фондовой биржи.

— Неужели вы сами это написали? — Он уставился на нее в изумлении.

Изабель снова покраснела.

— Да, конечно. Я работала над этой акварелью последнюю неделю. Такой я увидела биржу, когда пришла к вам в первый раз. Это место произвело на меня огромное впечатление, оно показалось мне могучим живым существом, зверем, живущим собственной жизнью, обладающим собственным сердечным ритмом и пульсом. И мне очень захотелось как-то передать свои впечатления.

Маркус снова перевел взгляд на акварель, какое-то время он смотрел на нее с радостью и удивлением, потом, подняв глаза, пробормотал:

— Это потрясающе, дорогая. Вы воспроизвели все до последней детали, до последней мелочи. Но главное — вам удалось передать атмосферу биржи, ваша картина как бы впитала в себя всю ее энергию.