Неожиданно Мануэла замолчала и повернулась к служанке и настороженно спросила:

— Селеста, где та фотография, которая стояла на моем столике?

— Не знаю, — пожала плечами девушка и уточнила: — Та, на которой вы вместе с сеньором на мотоцикле?

— Да.

— Я ее не видела.

— Как странно, — пробормотала Мануэла и попыталась воспроизвести события, предшествующие пропаже снимка. — Когда я вышла из ванны, ее уже не было. Я подумала, что ты или Чела взяли протереть фотографию от пыли.

— Обычно Чела чистит серебряные вещи, — задумчиво протянула Селеста и пообещала: — Я спрошу ее об этом.

— Пожалуйста, — попросила хозяйка.

Служанка вышла за дверь, оставив Мануэлу в одиночестве. Пропажа фотографии немного расстроила девушку, однако она понадеялась, что расторопная Селеста ее быстро обнаружит. Сеньора немного побродила по дому и, выйдя из библиотеки, вновь столкнулась со служанкой. Увидев Мануэлу, Селеста почему-то оглянулась. Настороженность девушки передалась и жене Фернандо.

— Какие-нибудь новости? — спросила она.

— Да, я ее нашла, — шепотом ответила служанка.

— Кого? — не поняла сеньора.

— Фотографию.

Эта новость очень обрадовала Мануэлу.

— Где она?

— Идемте, я вам покажу ее, — Селеста двинулась по коридору, приговаривая: — Это такой кошмар…

Служанка повела сеньору по лестнице и на самом верхнем этаже, толкнув маленькую дощатую дверь, пропустила вперед хозяйку. Войдя в тесное полутемное помещение, Мануэла оглянулась и чихнула.

— А что здесь такое? — поинтересовалась она.

— Чердак, — пояснила служанка. — Здесь хранят всякий хлам.

Вдруг Селеста нагнулась и, подняв с пола измятый снимок, подала его хозяйке.

— Ну что это такое?! — Мануэла всплеснула руками, разглаживая фотографию.

— Она валялась на полу, — Селеста кивнула на пыльные, давно не мытые доски. — Видите, здесь еще разбросаны осколки стекла… Кто-то нарочно ее растоптал.

Прижав снимок к груди, Мануэла расстроенно поинтересовалась:

— Ну кто мог сделать такое?!

— Не знаю… — пожала плечами Селеста.

Хозяйка, поведя носом, почувствовала знакомый запах.

— Пахнет краской… — заметила Мануэла. — Она совсем свежая…

— Краски сеньора Уильсона, — Селеста кивнула на множество баночек, стоящих в углу, и пояснила: — Все это принадлежит художнику, который приехал реставрировать портрет сеньоры Исабель.

Неожиданно Мануэла заметила, что одна из баночек приоткрыта. Сеньора присела на корточки и попыталась поплотнее захлопнуть крышку, однако испачкалась и бросила свое занятие.

— Давай уйдем отсюда, — предложила она и двинулась к выходу.

У самой двери Мануэла столкнулась с Бернардой, которая, очевидно, собиралась заглянуть на чердак.

— Прошу прощения, я не ожидала увидеть вас здесь, — домоуправительница удивленно вскинула брови. — Что-нибудь нужно, сеньора?

— Нет, я уже собиралась уходить, — Мануэла, прижимая снимок к груди, быстро спустилась по лестнице в холл.

Ощущая глухие удары сердца, хозяйка нервно заходила из угла в угол, размышляя над тем, кто мог испортить фотографию. Ей почему-то вспомнился таинственный гость, и показалось, что эти два события, каким-то образом взаимосвязаны.

Когда Фернандо вернулся с работы, жена показала ему измятый снимок. Мужчина внимательно осмотрел его и недоуменно пожал плечами.

— Я этого не понимаю…

— Я тоже не понимаю, зачем кто-то захотел порвать его, — Мануэла выглядела очень расстроенной.

Чтобы успокоить ее, Салинос выдвинул свою версию.

— Скорее всего, его никто не хотел рвать. Наверное, кто-то его уронил и просто спрятал подальше, чтобы избежать твоих упреков. Только и всего…

Поддавшись на уговоры мужа, Мануэла согласно кивнула.

— Но кто это мог быть? — задумчиво протянула она и принялась рассуждать вслух: — Это точно не Селеста, потому что она мне нашла фотографию… Чела на такое вовсе не способна…

— Лоренцо тем более, — уверенно продолжил Фернандо. — Тогда кто?

Вспомнив о встрече на чердаке, жена предположила:

— Может быть, это Бернарда?

— Бог с тобой… Почему Бернарда? — Салинос сказал это таким тоном, что девушка засомневалась.

— Она меня не любит…

Фернандо громко рассмеялся.

— Дорогая, Бернарда работает у нас экономкой. От нее не требуется любить тебя, как и тебе не нужно любить ее. Достаточно взаимного уважения и больше ничего…

Муж, пытаясь убедить Мануэлу, взял ее за руку и вдруг заметил, что ладонь у жены выпачкана красной краской. Девушка резко вырвала ладонь и отошла к окну.

— Что с тобой? — удивился Салинос.

— Ничего…

Фернандо приблизился к жене и ласково обнял ее за плечи.

— Радость моя, расслабься, поцелуй меня…

Мануэла повернулась к мужу и подставила для поцелуя губы. Однако не успели супруги осыпать друг друга нежностями, как по всему дому разнесся громкий вопль Бернарды. Салинос вздрогнул и, сразу же подумав об очередном приступе, бросился на крик. Мануэла, не отставая ни на шаг, побежала за ним.

Молодые люди нашли Бернарду в маленькой гостиной. Домоправительница рыдала и указывала рукой на портрет Исабель, висевший на стене. Картина была безнадежно испорчена — некогда прекрасное лицо сеньоры какой-то варвар обезобразил полосами красной краски…

Всю ночь Мануэле снились кошмары, и потому, проснувшись, она почувствовала себя уставшей и разбитой. Одного взгляда на мужа было достаточно, чтобы понять — он чувствует себя так же.

— Вчера я не могла заснуть от мысли об этом портрете, — Мануэла тяжело вздохнула и вылезла из-под одеяла.

Фернандо взъерошил волосы и глухо произнес:

— Я, признаюсь, тоже…

Девушка умылась, привела себя в порядок и лишь тогда вновь вернулась к прерванному разговору.

— Кто это мог сделать? — спросила она у мужа.

— Я не могу допустить мысли, что это кто-то из живущих в этом доме, — уверенно заявил Салинос. — Такого раньше никогда не было…

Мануэла, медленно водя щеткой по волосам, задумалась. Через несколько минут она подняла на Салиноса полные печали глаза.

— Фернандо, можно я скажу, что думаю об этом?

— Конечно, — муж, закряхтев, как старик, поднялся и принялся одеваться.

Девушка закусила губу и, не смотря на Фернандо, спросила:

— Ты не будешь на меня сердиться?

— Я не буду на тебя сердиться, — вздохнул муж.

— Я думаю, что тот, кто это сделал, хочет причинить мне большое зло.

Слова жены несколько обескуражили Салиноса.

— Ради Бога, Мануэла… Что у тебя за мысли?

Девушка присела на кровать и горячо зашептала:

— Вначале эта фотография с ночного столика, которую разорвали, а затем разукрашенная картина…

— С какой стати это должно быть связано между собой? — в таком сопоставлении фактов Фернандо не видел логики. — На фото сняты мы с тобой, а портрет принадлежит Исабель, которая умерла.

— Но у нее было мое лицо, — упрямо возразила Мануэла и опустила глаза.

Салинос повязал галстук и уже собирался спуститься завтракать, как вдруг жена остановила его.

— Разве ты не заметил, как на меня смотрела Бернарда, — с обидой проговорила девушка и, видя, что Фернандо ничего не понимает, пояснила: — Она смотрела на меня, как бы желая сказать: «Я знаю, портрет испортила ты!» Будто бы она обвиняла меня…

— Почему ты непрестанно думаешь об этой женщине?! — взорвался Салинос. — Я понимаю, Бернарда весьма своеобразна, но при этом мне не кажется, что она может кого-то убить или поступить странным образом.

— Она меня ненавидит! — возразила Мануэла, полностью уверенная в своей правоте.

— Помни, что ты хозяйка в этом доме. Так что ты здесь приказываешь, а не она, — Фернандо взялся за ручку двери.

— Тогда я попрошу тебя об услуге… — в голосе жены послышались незнакомые интонации.

— Какой?

— Дай ей расчет!

Услышав такое, Салинос замер как вкопанный.

— Я дал обещание Исабель опекать Бернарду до конца ее жизни… А я из тех людей, которые держат слово… — как можно мягче произнес мужчина и умоляюще попросил: — Дай мне право самому во всем этом разобраться… Поверь, я не хочу, чтобы ты так страдала…