Натаскав веток, рысь внезапно стала человеком. Волчок совсем растерялся – пахла странная гостья по-прежнему.
Рысь, ставшая человеком, набросала веток на снежную полянку, под которой скрылось болотце, аж до самых лап волчонка. Волчок испугался и припал к земле, готовясь к драке.
Человек-рысь покричала ему что-то… Снова стала нормальной рысью, зашла с другой стороны полянки да вдруг как прыгнет!..
Волчок рванул по ненадежному настилу, аж в ушах засвистело.
Ядвига приняла человеческий облик, поморщилась, жалея об отсутствии балахона. Увы, одежка ее странствий не выдержала. Зябко, конечно. В рысьей шубе намного теплее. С другой стороны, посторонних наблюдателей в Лесу сейчас нет…
Ах, ошиблась.
- Чего надо? – неласково оскалилась Ядвига на случайного прохожего, видимо, услышавшего, как и она, скуление попавшего в ловушку волчонка.
Ташун жадно втянул воздух расположенными на краю пасти мелкими ноздрями, покачал нелепой башкой, оскалил противные мелкие частые зубы.
- Пшел вон!.. – с угрозой рыкнула Ядвига.
Ташун не понял. Покачиваясь на нетвердых ногах, он сделал шаг в направлении девушки. Второй.
Ядвига приняла более подходящий для сражений облик и зарычала.
Ташун увидел, что еда пропала и заозирался по сторонам, куда ж делся потенциальный ужин.
Не теряя времени, рысь начала копать мерзлую землю.
Ямка, выкапываемая под спутанными корнями травы, тут же затягивалась бурой холодной жижей болотца, запах, и так слабый, порой пропадал совершенно… К тому же голодный ташун ходил кругами, отвлекая и мешая принять человеческий облик. Но Ядвига старалась.
И ее старания увенчались успехом – на дне ямки мелькнула белая крокодилья спинка.
Работать когтями оказалось не очень удобно, и Ядвига рискнула – вернулась в человеческое тело. Дело по извлечению Тройного Оракула пошло веселей – но и ташун сразу же насторожился, обрадовался, облизнулся, зафыркал…
Первый крокодильчик, извлеченный Ядвигой из топи, был непривычно молчалив. Девушка подышала на него, потрясла, потерла, пытаясь догадаться, как же артефакт включается, но он…
- В Кавладорском королевстве три часа ночи. Наступил двадцать восьмой день месяца Восьминога. Согласно предсказаниям астрологов, в последний день месяца можно ожидать неожиданных встреч…
Ядвига уверенной рукой забросила активировавшегося крокодильчика на берег и вернулась к раскопкам. Кажется, она чуяла, что второй и третий элементы артефакта должны быть где-то здесь…
- Сзади! – вдруг крикнул Оракул; Ядвига, сжавшись пружиной, отскочила назад, на лету превращаясь в рысь.
Проклятое земноводное! Подумаешь, лапы нарастил, думаешь, на оборотней имеешь право нападать! Ядвига с рычанием набросилась на охреневшего ташуна.
Тот встретил ее длинными когтистыми лапами. Неожиданно крепкими лапами, покрытыми склизкой чешуей, с перепонкой и крючком-когтем на самых длинных трех из семи пальцев. Да еще у этого монстра челюсти что гномьи клещи, зубы мелкие, но острые и…
Ядвига с трудом увернулась. Отскочила и тут же снова бросилась в атаку.
Крокодильчик с берега в полном восторге комментировал сражение. Ядвига пропустила укус в правое плечо, оскалилась, бросилась на ташуна, целясь в приоткрытый живот…
Ошибка, ошибка, ошибка! Пожирателей зомби специально творили человекоподобными, мэтр Виг как-то ехидно прохаживался на счет ташуно-создателей, утверждая, что фантазии им не хватило! К демонам Вига, сейчас речь о другом: Ядвига горько пожалела, что посчитала живот ташуна таким же мягким, как у другого вставшего на задние лапы животного. Брюхо мерзкого земноводного создания прикрывала плотная, почти крокодилья, чешуя, Ядвига чуть не потеряла левый нижний клык, да вдобавок пропустила мощный удар по хребту. Удар был столь сильным, что оставалось только завизжать от боли, откатиться… и снова вскочить, зарычать и примериться для новой атаки.
- Еще один! – закричал с берега болотца Оракул.
Рысь припала к земле, сжавшись пружиной, выбирая, на какого из противников набрасываться первым. Чувства стократ обострились, и мир пульсировал серыми тенями, шорохами и запахами, сливаясь воедино с черно-серым оборотнем, становясь его частью, сутью, стучащим сердцем, и…
Оборотень прыгнул. Безмолвно, почти беззвучно.
И мгновением позже принес смерть одному из ташунов, распоров когтями шею. Брызнула густая бурая кровь, Ядвига увернулась от капель, перепрыгнула через болотные кочки, глубоко впилась когтями в заснеженную землю, гася скорость, и прицелилась ко второй жертве.
Ташун ничуть не опечалился смертью сородича. Наоборот, с интересом принюхался к трупу, подошел, согнулся, ковырнул лапой неподвижную тушу…
Хорошо, сейчас второй проглот сожрет первого, насытится и успокоится. За сохранность собственной бархатистой шубки можно не волноваться, но Ядвиге-то еще двух Оракулов из болотной грязи выкапывать!
И вообще, оборотень она или избалованная домашняя кошка, чтобы убегать от драки?!!
- А вот и еще… Эй, поставь меня на место! – возмущенно подал голос крокодильчик.
Пока Ядвига примеривалась к своей потенциальной жертве, количество охотников на болоте увеличилось. Из-за стволов деревьев вышли, неуклюже подволакивая ноги, еще трое созданий. Один ташун подхватил нефритового крокодильца, обнюхал, засунув в пасть, попробовал раскусить…
Крокодильчик заверещал дурным голосом, а потом вцепился каменными острыми зубами в лиловый язык ташуна.
Земноводное заверещало еще хуже, чем Оракул.
Воспользовавшись замешательством в стане противника, Ядвига бросилась вперед. Ловко распорола когтями голень ташуна, имевшего глупость посчитать нефритового крокодильчика съедобным; увернулась от лап его сородича, вспрыгнула на спину приступившего к трапезе… Придавив трупоеда, Ядвига прыгнула на следующего, метя в голову. От удара тот повалился, и оборотень впилась клыками в горло, вырывая клок багрового мяса. Тут рысь ударили по спине, что-то острое процарапало по плотной шкуре, поранив бок; пришлось отвлечься на еще одного участника драки.
Ташун уже занес лапу для следующего удара. Ядвига, используя различие в росте, извернулась и подскочила, повиснув на локте атакующего; работая клыками, мигом оторвала предплечье, ташун заверещал от злости и боли, и несколько секунд спустя затих, тоже потеряв кусок шеи.
Добив раненых тварей, Ядвига извернулась, оценивая собственные раны. Заживало на ней как на всяком оборотне, быстро, но ташун такая мерзость… Никогда не скажешь, что эльфы участвовали в их создании: мало того, что ташуны уродливы и отвратительно всеядны, у них еще и когти снабжены подлым ядом, препятствующим заживлению раны. Эльфы и не сознаются… Дескать, они всего-навсего были «техническими консультантами»! Ага, как же… А кто возмущался привычкой людей держать «несчастных животных» в клетке и выпустил их прогуляться в ближайшее болотце?
Впрочем, эльфы и их уверенность в доброкачественности живой природы сейчас к делу не относятся.
Ядвига убедилась в том, что потеряла всего-навсего несколько клочков меха, зло фыркнула на поверженных врагов, мягким прыжком вернулась к болотной кочке. Уже не рискуя превращаться в человека, оборотень разрыла яму заново, когтями и зубами вытащила двух белых крокодильчиков и одного за другим перетащила на твердый берег.
Там все-таки пришлось ненадолго принять человеческий облик. Холодно, ребра ноют, плечо украшает синий отпечаток ташуновых зубов. брр, холодно же…
Крокодильцы вылупились на голою Ядвигу.
Можно было бы сказать, что они захлопали ресницами от удивления, но увы, ресниц у них не было, и веки не смыкались в принципе.
- Хватит пялиться! – зарычала Ядвига. Нет, право слово, ей холодно, а эти каменные твари знай ее прелести разглядывают… - Быстро говорите: где мой дон Текило? Ну?!!
Крокодильчики переглянулись.
- Суровые испытания выпали жителям западной Буренавии текущей зимой, - подал голос первый нефритовый паразит. – Вот уже второй месяц продолжается набег викингов на земли королевства.
