Откинувшись назад, Евгений, весь покрытый чёрной жижей, какое-то время сотрясался в конвульсиях, а потом вдруг начал поднимать голову. Веки его мелко задрожали, словно он пытался открыть глаза, но они слиплись от чёрного налёта. Остолбеневшая от шока Ольга продолжала стоять на месте, глядя, как видоизменяется её друг.

Когда трансформация завершилась, и корчи Евгения прекратились, девушка решилась окликнуть его, но не успела. Веки Евгения вдруг раскрылись, и, вместе с этим, Ольгу как будто бы шибануло порывом шквального ветра. Отбросило далеко-далеко назад, прочь от него. Всё, что она успела заметить — две ярко-зелёные вспышки вместо его глаз, которые сверкнули, и тут же превратились в две точки, исчезнувшие за горизонтом.

Пространство вытянулось, образовав некое подобие трубы, по которой Ольгу волокло безудержным потоком, спиной вперёд. Скорость была такой бешеной, что тело растягивалось, как резина. Была ли это обычная иллюзия, или же какой-то энергетический поток действительно утащил её прочь от Евгения за считанные доли секунд — так и осталось загадкой. Сила, вмиг подхватившая девушку, была настолько могучей, что одним махом вышвырнула её, как пушечный снаряд, за эндосферный предел — прямиком в глобальное информационное пространство.

Всё ещё не веря в своё необычайное везенье, она по инерции мчалась сквозь ноосферу, и в её памяти затухали последние отголоски далёкого уханья оставшегося позади кошмара, только лишь чудом не успевшего её догнать.

— Хо! Хо! Хо!

Сейчас Ольга ощущала себя микроскопической бактерией, копошащейся в чашке Петри. Ноосфера начинала сжиматься вокруг неё своими причудливыми диапазонами. Девушка хорошо запомнила последние контакты с открытым информационным пространством, едва не закончившиеся для неё плачевно. Но, не смотря на это, страха в её душе не было. Она словно чувствовала маршрут, по которому двигалась, и понимала, что он правильный. Это всё равно что держать в руке верёвку, за которую тебя вытягивают из глубины.

Кроме того, что-то отчётливо подсказывало Оле, что она способна самостоятельно выбирать направление своего пути. Отсюда возникает соблазн свернуть куда-нибудь в сторону — в первый попавшийся портал, за которым скрыт чей-то неведомый мир. Такой же удивительный и неповторимый, как у Кирилла… Стоп. Как вообще она может думать сейчас о подобной авантюре? Нет-нет. Об этом даже и мысли быть не может. Она должна возвращаться в реальность.

С мыслей её постоянно сбивало громыхание информационного мусора. Казалось, что она сидит в тесном помещении с шумной компанией, к которой всё добавляются и добавляются новые участники. Но не смотря на умственную перегрузку, избавиться от прилипчивой идеи было не так-то легко. «А ведь это последний мой визит сюда», — мелькнуло в сознании. — «Всё это я вижу в последний раз. И поскольку у меня осталось немного времени перед пробуждением, я должна им воспользоваться, чтобы заглянуть кое-куда напоследок».

Она недолго боролась с сомнениями. Решимость быстро взяла верх над осторожностью, и как только это произошло, перед ней мерцающим окном раскрылся нужный портал. Уроки Евгения не пропали даром.

Ругая себя за легкомысленность, Вершинина прошла сквозь врата, и тут же уткнулась носом во что-то мягкое и холодное. От слишком длительного пребывания в ноосфере, у неё уже начинала болеть голова, и этот неожиданный холод оказал благотворное воздействие, разом отрезвив, и избавив её от большинства лишних мыслей, разрывающих память. Для того, чтобы прийти в себя ей потребовалось относительно недолгое время, но дожидаться окончательного восстановления работы сознания Ольга не стала. Время было слишком дорого. Пошатываясь как пьяная на непослушных ногах, она неуверенно поднялась из этой холодной и сырой перины. Зрение прояснилось. То, что она увидела, заставило её испытать сначала глубокое разочарование, а затем неподдельный страх. Неужели ошиблась? Неужели промахнулась? Она крутила головой по сторонам, и только лишь когда увидела знакомые ворота, смогла издать вздох облегчения. Нет, не ошиблась.

Хоть мир этот успел сильно измениться с момента её последнего визита, без всякого сомнения, это был он. Кучерявые облака сменились тяжёлыми свинцовыми тучами, между которыми, вместо радужных мостиков, была натянута какая-то чёрная слизь. Там, где когда-то высились живописные башенки замков, теперь темнели уродливые развалины. Весь мир стал чёрно-белым.

— Кирилл, — позвала хозяина Ольга.

В ближайшей башне что-то зашуршало. Послышались пронзительные звуки, похожие на скрежет, и через огромную дыру в крыше вылетела стая непонятных птиц, которая, поднявшись в воздух, стала безумно кружить над руинами, истошно вереща и рассыпая перья.

— Недобрый знак, — пробормотала девушка. — Пожалуй, надо отсюда убираться по добру, по здорову.

Уперев пальцы в виски, она постаралась абстрагироваться, для прыжка обратно в ноосферу. Но не успела.

— Даже чаю не попьёшь? — остановил её насмешливый голос Кирилла.

Она подняла голову, и увидела над собой ещё одну тучу, на краю которой задумчиво сидел хозяин этого мира. Махнув рукой, он спрыгнул вниз, и медленно, точно паук, спустился к ней на упругих подрагивающих верёвках чёрной слизи, которые удерживали его как марионетку. Когда его ноги коснулись твёрдой поверхности, слизистые канаты лопнули, и, будто резиновые жгуты, отлетели обратно.

— Привет, Оля.

— Привет. Ты не откликнулся, поэтому я подумала…

— Подумала, что меня нет, — сверкнул улыбкой Кирилл. — А я, как видишь, есть.

— Да. Теперь вижу. А что стало с твоим миром? Он какой-то странный. Удручающий какой-то.

— Я — человек настроения. Человек эмоций. И мой мир подстраивается под меня. Сейчас у меня чёрно-белое настроение. Поэтому и мир чёрно-белый.

— Чёрно-белое настроение? Это как?

— Это невозможно объяснить. Это либо ощущаешь, либо нет.

— А может быть это связано с проблемами, возникшими у тебя?

— Проблемы? Какие ещё проблемы? У меня нет проблем.

— Значит, никто на тебя не нападал? Никто не вторгался в твой размеренный быт?

— А кому это надо? Я ни с кем не связываюсь, и никого не боюсь. Я сам по себе. И всё, что происходит в моём мире — напрямую зависит от моей воли.

— Именно поэтому ты башни разрушил?

— Они давно нуждались в доработке.

— В доработке? Хочешь сказать, что вот это — доработка? Кирилл! Ты можешь сколько угодно пытаться пудрить мне мозги, но ситуация от этого не улучшится. Рано или поздно тебе придётся признать, что в покое тебя не оставят. Твой мир штурмуют. И как бы ты не сопротивлялся, Хо одолеет тебя. Только что оно разделалось с Женей. Мне удалось вырваться, но наверняка оно уже идёт за мной по пятам. Мой долг тебя предупредить, раз уж я накликала на тебя беду. Видит бог, я не хотела тебя подставлять, Кирилл. В любом случае, сейчас поздно раскаиваться. Надо спасать свои жизни.

— Что ты предлагаешь?

— Бежать. Прятаться, пока не поздно!

— Дорогая моя, бегать и прятаться — не в моих правилах. Я уже говорил тебе, что являюсь хроническим домоседом. Такова моя жизнь. Но… — Кирилл как-то странно улыбнулся. — Пожалуй, я готов поступиться своими принципами, и броситься во все тяжкие. Ради тебя.

— Ради меня? По-моему ты до сих пор не осознал всего масштаба катастрофы!

— Да всё я прекрасно осознал. Это ты меня не поняла, милая Ольга. Ты чувствуешь свою вину передо мной, полагая, что именно ты навела на меня Хо. Пусть так оно и есть. Я не собираюсь тебя в этом обвинять. Что случилось — то случилось. Для меня главным остаётся другое, а именно, наше с тобой знакомство. Это событие перевернуло мою жизнь. Заставило меня многое переосмыслить. Взглянуть на бытие сызнова, под другим углом. С той поры я сам не свой. Всё время думаю о тебе. Если ты желаешь, мы убежим с тобой далеко-далеко. Вместе!