Фенита ля комедия!

Сползая по камню вниз — к его основанию, Евгений без сил опустился на холодные плиты, и беспомощно закрыл глаза рукой. Предчувствия Хо сбылись. Ольга оставила его, не поверив иллюзиям, не признав его любви. Она вышла из игры легко и необдуманно. Не выдержав первого испытания. Теперь всё кончено…

Скукожившись, и вцепившись себе в волосы, Евгений сидел, прислонившись спиной к каменной плите, и тихонько выл, как раненый волк, ожидающий последнего выстрела из кустов. И лишь одна искорка надежды почему-то неугасимо светилась в глубине его истерзанной души. Почему она продолжала гореть, не смотря на то, что, казалось бы, игра проиграна, и надеяться уже не на что, Евгений не понимал. Он просто продолжал жить ради неё, упрямо веря в то, чего уже не было. Что-то подсказывало ему, что это ещё не конец, и что рано опускать руки. Время ещё есть. Осталось только ждать. Ждать и верить. Больше ничего.

Дверь в ресторан открылась так тихо, что никто из сидящих в нём ребят этого не услышал и не заметил. Разогретые водкой, они мерно гудели за столом, ведя какой-то свой разговор. Лида прошмыгнула за порог, и почти на цыпочках стала подкрадываться к ним. Она выглядела виноватой и потерянной. Постреляв глазами издалека, она не заметила Ольги среди присутствующих, и направилась дальше уже смелее. Ей было очень тяжело возвращаться назад в компанию после скандала, который она же сама и учинила, но побыв немного в одиночестве, Лидия поняла, что пребывание наедине со своими мыслями оказалось для неё хуже всякой пытки. Тоска и паника настолько круто осадили её, за пару десятков минут сбив всяческую спесь, что девушка поспешила обратно — в коллектив, где всё ещё чувствовалась жизнь и общность.

Друзья заметили её лишь тогда, когда она подошла к их столу, нервозно покусывая пальцы. Лида ожидала реакции на своё последнее выступление и каких-то упрёков, но ничего подобного не последовало. Парни спокойно курили, между дел опорожняя уже вторую бутылку водки (первая, пустая, валялась у них под ногами), все были уже заметно навеселе, особенно Бекас и Сергей, поэтому их реакция оказалась совершенно невозмутимой. На Лиду никто даже не посмотрел.

— Ой, а что же вы без закуски-то пьёте? — с нотками неприкрытой вины пролепетала она. — Вы же с утра ничего не ели. Разве можно на пустой желудок?

— Ну вот и давай, сваргань нам что-нибудь, — лениво перевёл на неё свой осоловелый взгляд Бекас.

— Сейчас, — Лидия поспешно отправилась на камбуз.

— Ты смотри, — Сергей толкнул Ивана локтем. — Как шёлковая вернулась.

— А я тебе что говорил? — удовлетворённо кивнул тот.

— Вы о чём? — не понял капитан.

— Да так, неважно, — Сергей закашлялся и, немного прочистив горло, продолжил. — Ты лучше скажи, Ген, почему мы не можем воспользоваться моторкой?

— Я же вам уже объяснял, — устало ответил тот. — Мы можем ей воспользоваться, но поместимся ли мы на ней все? Нам ведь ещё нужно будет прихватить с собой продукты и воду. Никто не знает, сколько нам путешествовать предстоит. Кроме того, нужен основательный запас горючего. И, наконец, необходимо отремонтировать транспортировочный кран, который этот самый мотобот спускает на воду. Не руками же мы его будем за борт сбрасывать?

— Я считаю, что все поместятся, — решительно заявил Бекас. — Просто не надо ничего лишнего нагружать. А кран — починим.

— Ничего лишнего мы не будем брать однозначно, — развёл руками Генка. — Боюсь, что придётся и от кое-чего необходимого отказаться, лишь бы избежать перегрузки. Не дай бог шторм начнётся.

— Ладно, — мотнул головой Сергей. — Разберёмся с этим делом, успеем. Меня вот что волнует, пацаны. Нельзя, чтобы труп в тепле оставался. Сами понимаете, почему.

— Я об этом позаботился, — заверил его Осипов. — Запустил морозильную установку.

— Это же дополнительный расход топлива.

— Понимаю. Но что поделать?

В ресторан вернулась удручённая Оля, которая, подойдя к столу, молча заняла место рядом с ребятами. Никто не задавал ей никаких вопросов. С одной стороны, она была благодарна им за это, но с другой, это освобождало её нежелательные мысли о том, что она совершила. Поневоле Ольга задумалась о правильности своего поступка, не смотря на то, что он уже был совершён. Чувствовала она себя прескверно, и все убеждения здравого смыла в правильности такого решения сейчас воспринимались как роковое заблуждение.

— Что же вы водку взялись пить на голодный желудок? — вдруг спохватилась она.

— Всё нормально, — медленно проговаривая слова, ответил Бекас.

— Лидка обещала нам приготовить что-нибудь, — добавил Сергей.

— Она где? На кухне?

— Да.

Ольга поднялась, и вышла из-за стола.

— Может не стоит тебе туда ходить? Вдруг опять что-нибудь?

— Всё будет нормально.

— Ну, как знаешь.

Конечно же, Вершинина была обижена на подругу, и ей не особо хотелось сейчас с ней встречаться, но смятение, творившееся в её душе, требовало отвлечения от пустопорожнего зацикливания на навязчивых и бессмысленных мыслях, связанных с избавлением от «Иллюзиума». Внутренний голос, который до этого всегда давал ей советы и направлял во тьме, теперь безнадёжно молчал. Далее находиться в этом подвешенном состоянии Ольга не могла. Ей нужна была встряска, чтобы отвлечься. В то же время ей не хотелось наращивать конфликт с Лидией. Она должна была быть выше этого.

Погружённая в раздумья, Оля пришла на камбуз, где в одиночестве хлопотала Лида. Столь неожиданное пришествие застало её врасплох. Растерявшаяся Лидия сначала сделала вид, что не заметила вошедшую, увлекшись готовкой. Приблизившись к ней, Ольга остановилась, и спокойным тоном спросила:

— Тебе помочь?

— А я уже почти закончила, — сдержанно ответила та. — Спасибо.

— Да не за что.

— На наше счастье тут ещё осталось сухое пюре. Я ссыпала с нескольких пакетиков, получилось много, — рассказала Лида, пытаясь вести себя спокойно и непринуждённо. При этом она всё время отводила взгляд, и в её голосе чувствовалась фальшь. — Срок годности, правда, уже истёк, но я попробовала — на вкус ничего, есть можно. И потом, с водкой-то какая разница, да? А ещё я нашла сушёную рыбу. Она, конечно, пересохла конкретно, стала как деревянная, но выглядит вполне съедобно.

— Угу, хорошо.

— Да, неплохо. Обидно только, что масла катастрофически не хватает. Из тех бутылок, что мы с тобой нашли, только одна оказалась более-менее пригодной к употреблению. Остальное прогоркло. Вроде бы герметичная упаковка, а всё равно…

— Хватит и одной.

— Она маленькая.

— Ну и что.

В этом общении явно ощущалось напряжение, но Лидия вела себя не вызывающе. Не лезла на рожон и Ольга. Взяв тарелки, обе девушки отправились обратно в ресторан. И уже на выходе из камбуза, Лида наконец не выдержала и обратилась к подруге:

— Оль, подожди.

Та остановилась, и повернула голову в её сторону.

— Я хотела сказать. Ты прости меня за то, что я тебе наговорила. Не знаю, что на меня тогда нашло, просто… — всё также отведя взгляд, произнесла она, постоянно запинаясь.

— Всё нормально, — перебила её Ольга. — Я не обиделась.

Конечно же, она солгала. Обида на Лидию была очень ощутимой. Но в этот момент, когда виновница, хоть и с явной неохотой, но всё же признала свою неправоту, ей следовало держаться как можно снисходительнее и достойнее.

Тем не менее, Ольге хотелось дать ей понять, что она всё-таки сердится на неё, поэтому в тоне её ответа сквозили неприкрытые нотки сарказма. Хотя, судя по виду подруги, той было на это совершенно наплевать. Она перешагнула через себя, чтобы загладить этот инцидент, не делающий ей чести, но это был скорее дежурный поступок, нежели акт чистосердечного раскаянья. Спокойно кивнув, Лида обогнала Ольгу и вышла в ресторан первой.