И вот тут Евгений испытал новый, гораздо более сильный страх. Страх перед своим будущим. Он понял, что на самом деле почему-то желал, чтобы Хо остановило его, не дав покинуть пределы этого странного мира. Да, пусть мир странен и страшен, но в нём всё понятно, всё знакомо и привычно. А что ждало его там — на свободе, он даже и представить себе не мог. Оставить здесь всё, даже мысли и воспоминания, и выйти наружу нагим… А надо ли это ему?

Каждый шаг давался всё тяжелее. Ноги вязли в полу, словно в тесте. Коленные суставы каменели. И Хо здесь было совершенно не причём. Он сам себя задерживал.

«Господи, как я мог? Как у меня могли возникнуть такие пошлые мысли, во время общения с этим суккубом? Да, она чертовски соблазнительна. У любого мужика крыша поедет. Но я ведь выше этого всего! Я — уникален, чёрт побери! И я мог противиться. Мог. Но едва не поддался. А ведь это же было испытание. Испытание моих чувств! И я чуть было его не провалил. Я чуть было не предал Ольгу. Мою любовь. Не мудрено, что она так холодна со мной. Всё потому, что я не достаточно крепок. Не достаточно силён, чтобы быть с ней. Но я смогу ей доказать. Я верну её».

Он остановился в паре шагов от двери выхода.

«Я не могу бросить её здесь. Теперь, когда я знаю где выход, осталось лишь забрать её, и покинуть эту выгребную яму. Да, я начну всё заново. Но начну вместе с Ольгой!»

— Неееет!

Сначала показалось, что закричал кто-то из присутствовавших в зале. Но тут же стало ясно, что крик раздался в его собственной голове. На долю секунды промелькнула странная иллюзия. Словно какое-то прозрачное тело вырывается из его физической оболочки, и обеими руками тянется к двери. Поворот головы, и эфирная сущность с воем втянулась обратно, заняв своё прежнее место.

Развернувшись, Евгений отправился назад, чувствуя, что в солнечном сплетении у него что-то съёживается и увядает. Но эти неприятные ощущения не могли сравниться с волной новых, уже знакомых, и столь понятных чувств, придавших ему необычайную решимость. Ноги теперь не подгибались под ним. Он шёл прямо и уверенно. Лунная дорожка успела затянуться, и теперь ему приходилось расталкивать танцующих людей, мешавшихся на пути. Музыка грохотала с новой силой. Но это его не раздражало. Он знал свою цель, и чётко к ней следовал.

Хо сидела на стойке бара, о чём-то щебеча с барменом. В её пальчиках была зажата очередная рюмочка коньяка. За время отсутствия Евгения, сумеречница успела сменить свой стиль. Теперь вместо пышных распущенных волос у неё были забавные хвостики. Платье сменила расстёгнутая рубашка, стянутая узелком, и гофрированная юбка, короткая до неприличия. Изящные туфли на шпильках превратились в громоздкие боты на огромной платформе, напоминавшие своим видом гибрид армейских ботинок и копыт. Дополнялось всё это «великолепие» чулками в крупную сетку чуть выше колен.

— Ты что-то забыл? — судя по всему, она не сильно удивилась возвращению Евгения.

— Где Ольга?

Хо сделала знак бармену, чтобы тот наполнил вторую рюмку, но Женя остановил его жестом.

— Ты всё ещё заморачиваешься по ней?

— Да! Всё ещё заморачиваюсь! Где она?!

— Спокойно, — Хо осушила рюмочку, зажевала коньяк кусочком шоколадки, и продолжила, накручивая хвостик на палец. — Чё ты так нервничаешь? Она там.

Бегло указав куда-то в противоположную сторону, сумеречница забросила ногу на ногу, и с улыбкой обернулась к бармену.

— Где, там?! — стараясь переорать всё сильнее громыхавшую музыку, воскликнул Евгений. — Не пудри мне мозги!

— Да вон же, во-он! — Хо одной рукой повернула его голову, а второй указала точное направление.

Теперь Евгений увидел другую дверь с табличкой «VIP», располагавшуюся в противоположном конце от выхода. Над ней горел красный огонёк, и охраняла её пара здоровенных амбалов в пиджаках.

Не медля ни секунды, он двинулся в указанном направлении, но Хо успела поймать его за запястье.

— Уверен, что именно это тебе нужно?

— Да, — он выдернул свою руку, и поспешил к двери.

— Горбатого могила исправит, — пожала плечами Хо, после чего вновь повернулась к бармену.

Евгений двигался напрямик, то и дело получая тычки с разных сторон от энергично танцующих людей. Но это лишь подзадоривало его. Давно он не был таким сильным и уверенным в себе. Вперёд! Мимо беснующегося стробоскопа, мимо душераздирающе вопящих колонок, мимо диджейского пульта, за которым дрыгался невменяемый диджей, на голове у которого был надет прибор ночного виденья, имевший вместо бинокуляра пару лазерных прицелов.

Вот он достиг противоположной стены зала. Перед ним заветная дверь с красной надписью «Проход запрещён!», выглядевшей скорее подбадривающее, нежели предупредительно. Заметив его, охранники ближе придвинулись друг к другу, загораживая дверь своими широченными телами.

— Пропустите! — как можно требовательнее попросил Женя.

— Сюда нельзя, — один из «шкафов» демонстративно выставил вперёд руку. — Вход только для VIP-персон.

— Вы должны меня пропустить!

— Вход только по предъявлению VIP-карточки, — заговорил второй здоровяк.

— Нет у меня никаких карточек!

— Тогда Вам нечего здесь делать.

Охранники ни в какую не желали его пропускать. Драться с ними было бесполезно. Даже с одним из этих громил справиться не представлялось возможным. Не говоря уже о двух сразу. Но Евгений решил пробиться через них во что бы то ни стало. Он чувствовал, что это был его единственный верный путь.

Попытка прорваться, естественно, завершилась неудачей. Когда он попробовал проскользнуть между охранниками, один из них тут же преградил ему путь, и совершенно бесцеремонно толкнул своим необъятным торсом. Евгений отлетел назад как кегля от шара в боулинге. Очень больно ударившись об пол, он с ненавистью глядел на неприступную охрану, спешно продумывая варианты новой атаки. Но его горячие мысли прервались, когда между ним и охранниками вдруг возникла Хо. Положив руку на бедро, она покачала головой, и строго произнесла:

— Почему не пропускаете молодого человека?

— Так ведь это, — поправил очки охранник, толкнувший Евгения. — Не положено.

— Ему можно.

— Но ведь согласно инструкции… — замычал второй. — У него ведь нет карточки.

— Ты что, оглох? Я сказала — «ему можно»!

— Мы лишь придерживаемся правил…

Охранники вроде бы начали расступаться, но, в то же время, продолжали настаивать на своём.

— Правила, говорите, — Хо прошла между ними, развернулась, и, как бы лаская, погладила обоих по коротко стриженным головам. — А вы знаете, кто здесь устанавливает правила?

Её руки соскользнули ниже, ногти впились в их толстые щёки, и одним мощным ударом сумеречница столкнула головы охранников друг с другом. Удар был настолько чудовищным, что их крепкие черепа раскололись подобно кокосовым орехам. В разные стороны брызнула красная мякоть. Тела здоровяков одновременно грохнулись на пол, вызывав его лёгкое сотрясение. Никто из танцующих не обратил на это внимание.

— Вот ведь болваны тупые, — Хо перешагнула через трупы, оттирая кровь с ладоней. — Всё. Путь свободен. Топай.

Проходя мимо поднимающегося с пола Евгения, она указала оттопыренным большим пальцем себе через плечо. Перепрыгнув через бесформенные туши охранников, вокруг которых быстро расползалась чёрная лужа, тот кинулся к двери, и без малейших проволочек распахнул её.

Сбившееся сознание заработало лишь когда дверь захлопнулась где-то за его спиной. Впереди вырисовывался длинный, полутёмный коридор, освещаемый красными дежурными лампами. Цветовая палитра в нём распадалась на два основных цвета — красный и чёрный. Её спектр строился на оттенках, плавно переходящих из багровой красноты — в непроглядный мрак сажи газовой, почти скрывающей стены этого сдавливающего сознание коридора от беглого взгляда. Лишь потолок и пол освещались кровавым светом, источаемым продолговатыми матовыми лампами, расположенными вдоль всего пути строгой пунктирной линией.