— Ты считаешь его страшным? — искренне удивилось Хо. — А на мой взгляд, его облик комичен и нелеп. Людям почему-то свойственно использовать образы животных для придумывания каких-либо мифических существ, в том числе и демонов ада. Ума не приложу, что такого плохого вам сделали козы, из-за чего вы наделили их чертами воплощение потустороннего кошмара. Не понимаю.

— Наверное, это из-за запаха, — усмехнулась Ольга. — Фу! Ну и воняет же от него.

— Возможно, — пожал плечами сумеречник.

Затем он указал рукой на тропинку, уходившую в сторону от моря. — Продолжим экскурсию. Теперь нам сюда.

Тропа из застывшего вулканического туфа уводила их в сторону бесформенных нагромождений гигантских раскалённых балок, пронизанных насквозь сетью пульсирующих огненных трещин. На поверхности, покрытой белесой золой, то и дело вспыхивала полупрозрачная вуаль пламени. Это напоминало необычайно увеличенный в размерах костёр.

— Ход твоих мыслей правилен, — кивнуло Хо. — Мы приближаемся к Кострищу. Оно состоит из вечно полыхающих брёвен Заккума. Именно они поддерживают здесь правильную температуру. Смотри, как красиво переливается накал по брёвнам. Удивительно живописное зрелище. Можно любоваться бесконечно.

— У меня лицо горит.

— Потерпи немного. Сейчас мы минуем Кострище, и температура ощутимо спадёт.

Абстрактная беспорядочная свалка брёвен представляла собой сплошной огненный лабиринт, раскалённый до такой степени, что в ложбинах на земле скапливались лужи расплавленного стекла. Сверху, непрекращающимся дождём капали крупные капли смолы, вытапливаемой из недр древесины. Смола с шипением текла по раскалённым брёвнам. Падая на землю, она тут же испарялась, взметаясь в воздух столбиками чёрного, едкого дыма.

Хо уверенно вело её знакомыми только ему тропами, постоянно показывая на какие-то новые достопримечательности, которые Ольга уже не могла рассмотреть, закрывая лицо руками от палящего жара. Перед глазами всё слилось в одну огненно-красную завесу, без чётких очертаний. Дополнительные неудобства причинял летучий пепел, вездесущий, словно горячий снег.

— А вот здесь страдают заблудшие души, — рассказывало Хо, как ни в чём ни бывало. — Так как они заблудшие, им приходится вечно плутать по Кострищу, в поисках выхода. Но найти выход невозможно… Впрочем, к нам с тобой это не относится. А вот здесь…

— Хо, умоляю, давай уйдём отсюда! Жар нестерпим!

— Но я же ещё не успело показать тебе… Ну да ладно. Не принципиально. Пойдем к следующей диораме.

Когда треск горящего дерева, вихри искр, и обжигающие капли смолы остались позади, Ольга наконец-то смогла убрать от лица обожженные руки, и приоткрыть лишённые бровей и ресниц глаза. Хо деликатно стряхнуло пепел с её головы и плеч, после чего, широким жестом пригласило осмотреть новый, не менее жуткий пейзаж.

— Мы на вулканических озёрах. У входа в дьявольскую галерею. Эти неглубокие озерца наполнены кипятком — гляди, как они булькают и пузырятся.

— Зачем они нужны?

— Для красоты. Полюбуйся, как красиво светятся на их берегах раскалённые докрасна камни. Эту идею я позаимствовало во время одного из своих путешествий по вашему миру, когда наткнулось на прелюбопытнейшее место — долину смерти. Кратер, чьё дно заполнено кипятком. Неразумные живые существа, вместо того чтобы обойти это гибельное место, наивно пытаются миновать озеро вброд, и находят в нём свою смерть. Ты представить себе не можешь насколько это глупо, и потрясающе одновременно.

— Не вижу в этом ничего потрясающего. Ну а здесь-то они для чего, эти озёра?

— Здесь они разграничивают две диорамы. Некоторые экспонаты наивно полагают, что вход в дьявольскую галерею — это выход из ада. Надеясь добраться до него, они пытаются форсировать эти озёра. Но безуспешно. Их попытки выглядят весьма забавно. А вон, как раз, ещё один непутёвый грешник.

На противоположном берегу ближайшего озера показался безумно мечущийся, обнажённый человек. Какое-то время он бессмысленно бегал взад-вперёд, не решаясь ступить в воду. И тут, позади него, из-за нагромождений обсидиановых кристаллов, неторопливо выбралось крупное ракообразное существо с огромными клешнями. Направляясь к человеку, чудовище угрожающе клацнуло клешнёй. Этого было достаточно, чтобы обратить его в бегство. А так как других путей к отступлению у него не осталось, он бросился напрямик, через озеро — в сторону Хо и Ольги.

Глубина озерца была ему по колено, да и расстояние которое требовалось преодолеть, не превышало полутора десятков метров. Казалось бы, нет ничего проще, чем миновать эту мнимую преграду. Однако, это была лишь видимость. Бегущий по кипятку, вдруг начал совершать немыслимые прыжки, в совершенно непредсказуемых направлениях. Затем он упал в воду, где плескался ещё несколько секунд, после чего затих, и медленно поплыл в сторону, опускаясь на дно.

Рак-монстр ещё раз щёлкнул клешнями, и, попятившись задом, неспешно скрылся в своём кристаллическом убежище.

— Некоторых надо подогнать. А то не решаются, — самодовольно отметило Хо.

— Он что, умер? — спросила Ольга. — Разве могут умирать те, кто уже умерли?

— Варёная оболочка останется здесь, для красоты. А душа отправится на Кострище. Ладно, поглядели, теперь идём дальше.

Приблизившись к озеру, Вершинина смогла разглядеть, сколько в нём плавает раздутых, бесформенных тел омерзительно-белого цвета, с колышущимися лохмотьями отстающей от костей переваренной плоти. Особенно пугающе смотрелось лежащее на камне тело женщины, успевшей лишь наполовину выбраться из воды. Словно с линяющей змеи, кожа слеза с неё целиком, подобно белесому раздувшемуся чулку, и держалась лишь на ногах.

Ольга сморщилась, и отвернулась. Даже не смотря на столь ужасную жару, по её спине пробежал холодок. Хо это заметило. Оно вообще подмечало каждую мелочь, каждую деталь, каждый даже самый незначительный штришок её поведения. Фиксировало безошибочно.

Поднявшись по каменным ступеням, они оказались на прямой аллее, выложенной булыжником. По краям, на массивных постаментах с золотыми табличками, на протяжении всей галереи, высились уродливые фигуры монстров.

— Кто они такие?

— Демоны. Чудовищные порождения ваших больных фантазий. Гротескные воплощения тьмы. В попытке произнести имена большинства из них, легко сломать язык. Вы, люди — большие фантазёры. Ты только взгляни на них. Вот, к примеру, Маммон, Левиафан, или Бегемот. Эти трое — особенно крупные и уродливые. Маммон, к примеру: жирный, обрюзгший, источающий слизь и миазмы. А ведь призван соблазнять. Кого, скажи на милость, такой урод соблазнит? Разве что такого же урода. А как тебе вон те парни, с козлиными черепами вместо голов. Похожи на огородные пугала. Эти зубы вечно щерятся в мёртвой улыбке. Эти широко растопыренные глазницы, пылающие жестоким пламенем. Эти могучие рога… Может быть, всё это вызывает у вас ассоциации со смертью? Как высохший козлиный череп в пустыне.

Демон выдохнул горячий дым, и, глухо прохрипев, проводил их взглядом. Ольга искоса рассматривала его золотые, отполированные копыта, не решаясь поднять глаза, и посмотреть в его отвратительное лицо.

— Страшные? — лукаво спросило Хо.

— Ну-у, куда им до тебя, — иронично пошутила Вершинина, вызвав продолжительный ухающий смех сумеречника.

— Ты мне льстишь.

— Да какой уж мне смысл льстить тебе. Я не понимаю, что ты пытаешь мне доказать? Все эти страшилки — они ведь неспроста задуманы?

— Всё в нашей жизни неспроста. Так уж сложилось. Но не всё нам положено знать. Именно поэтому, многое воспринимается нами как бессмыслица. Как беспутное стечение обстоятельств. Ещё одна ширма, заведомо уготованная для тех, кто не должен пересекать пределы сумеречного горизонта.

Бафомет и Астарот, мимо которых они проходили, обменялись кивками, выдохнув раскалённый воздух. Презрительные взгляды демонов провожали гостей, пока те шли по этой длинной галерее.

— Итак, мы входим в следующую диораму, которая демонстрирует несколько иной взгляд на устройство преисподней.