— Одолевают голоса в голове? — понимающе кивнула ящерка. — Полагаю, что это Женя пытается тебя о чём-то предупредить.

— Какой мне толк от его предупреждений? Я и без него прекрасно знаю, что мне угрожает опасность. И что мне нельзя встречаться с Хо. Знаю! Но мне необходимо с ним встретиться! Я должна спасти Серёжу. Вместо того, чтобы лезть в мою голову со своими навязчивыми предостережениями, лучше бы помог мне. Тоже мне, ангел-хранитель выискался.

— Может, всё же имеет смысл прислушаться? — осторожно предложила Лиша.

— И ты туда же?! Не пытайся меня отговорить. Если хочешь помочь, либо посодействуй мне хоть как-нибудь, либо исчезни.

— Путь, который тебе предстоит преодолеть, суров и труден. Ты уверена, что сможешь отыскать то, что тебе нужно?

— Я сделаю всё, что смогу. Ведь мне есть за что бороться, пусть это и кажется тебе безрассудством. В любом случае, это лучше чем сидеть, сложа руки, и надеяться на чудо.

— Как же часто мне приходится это слышать, — вздохнула ящерка. — Вижу, что спорить с тобой бесполезно. Но и позволить тебе бестолково сгинуть там, в сумеречном мире, я никак не могу. Если ты окончательно и бесповоротно решила отправиться в это страшное путешествие, то тебе необходимо взять меня с собой.

— А могу ли я тебе доверять?

— А выбора тебе никто не давал. Без проводника в чужом мире ты и десяти минут не протянешь. Заблудишься, потеряешься и исчезнешь. Навсегда.

— Хм…

— К тому же, я знаю кратчайший путь к обиталищу Даркена Хо.

— Ладно-ладно, всё, убедила, — сдалась Ольга. — Ты пойдёшь со мной. Но смотри мне, без фокусов! Только попробуй обмануть, или завести куда-нибудь не туда…

— Ты встретишься с Хо. Клянусь хвостиком.

— Смотри у меня, — погрозив ей пальцем, Ольга взяла Лишу со стола, и усадила к себе в карман. — Лады. Думаю, можно отправляться.

— Не торопись, — ответила ящерка. — Сейчас ещё рано. Сначала они должны вернуться.

— Кто?

— Твои друзья.

— Но ведь я специально выбрала момент, пока их нет. Свидетели нам не нужны. Или я чего-то не понимаю?

— Скоро сомнамбула окончательно исчерпает весь свой ресурс, и будет возвращена в каюту. Присутствие материальной оболочки Сергея сыграет нам на руку. Благодаря ей, нам будет проще обнаружить местонахождение энергетического репликанта в ноосфере. Даже когда энергетическая и материальная оболочки разделены, между ними всё равно остаётся связь, пока одна из них не погибает. И эта связь приведёт нас к пленённой душе Сергея.

— А как же Гена?

— Он тоже нам понадобится.

— Но как?

— Слушай внимательно, и запоминай. Всё что от тебя требуется — это уговорить Гену разбудить тебя в строго установленное время. Сколько сейчас на твоих часах?

— Половина десятого.

— Ровно в одиннадцать ты должна проснуться. Ни раньше, ни позже. Будешь разбужена раньше — превратишься в сомнамбулу, проснёшься позже — хм, да что я говорю, позже ты можешь не проснуться вообще. Поэтому Гена должен непременно разбудить тебя в одиннадцать часов. Будить тебя он должен специальным образом. Пусть хорошенько смочит ваточку водой, и протирает твои веки и губы, негромко повторяя «возвращайся, возвращайся». Когда твои мускулы на лице начнут рефлексивно подёргиваться, пусть начинает легонько трясти тебя за плечи, повторяя то же слово. И так, пока твои глаза не откроются. Только так можно вывести тебя из транса искусственным путём, при этом, не травмировав твою психику. Любое нарушение этого правила может быть чревато наихудшими последствиями, вплоть до фатальной репликации.

— А почему я должна проснуться именно в одиннадцать?

— Потому что ты заснёшь ровно в десять. На всё про всё у тебя один час. Ровно столько, чтобы отыскать Хо, и пообщаться с ним без особого вреда для психического здоровья. Днём оно не сможет оказать на тебя серьёзное влияние так же быстро, как ночью. Потому что в это время суток его возможности достаточно ограничены. Ты должна этим воспользоваться, и покинуть его мир раньше, чем оно овладеет твоим разумом. Вот поэтому, мы с тобой и должны подстраховаться, оставив спасительную нить, которая выведет нас обратно — в реальный мир. «Бережёного — бог бережёт».

— А мне точно хватит отведённого времени?

— Более чем. Так ты всё запомнила? Когда появится Гена, я не смогу тебе напоминать.

— Да запомнила я, запомнила, не волнуйся.

— Я-то не волнуюсь. А вот тебе — стоило бы.

— Сейчас я волнуюсь совсем о другом… — печально ответила Ольга.

Работа шла полным ходом. Осталось как следует закрепить стропила, и водрузить на них мотобот. Решив усилить наиболее ненадёжный участок конструкции, Гена приколачивал к шатким подпоркам дополнительные бруски, туго стягивая их верёвками и проволокой.

— Ну вот, всё понадёжнее будет, — с натуженным удовлетворением подвёл он итог, пошатав рукой и попинав ногой укреплённую опору. — Эх, жаль, что я не умею со сварочным аппаратом обращаться. Можно было бы всё тут как следует приварить. Намертво держалось бы. А то на каких-то соплях крепится, смотреть тошно. Глядишь, и переломится ещё при спуске. Сам бот ещё не так много весит, а вот мотор у него тяжёлый. Может всё-таки лучше будет нам этот мотор отдельно спустить? А? Как ты думаешь?

Сергей промолчал.

— Я бы определённо считал это идеальным вариантом, если бы не боялся, что мы его утопим, пока спускаем, и крепим к боту на воде, — подойдя к лодке, капитан упёрся загорелыми руками в её борт. — Ну, как говорится, меньше слов — больше дела. Давай ка с тобой установим это корыто на стропила. Хватайся с той стороны. Готов?

Безмолвно подхватив мотобот под днище, Сергей кивнул.

— Давай. Приподнимаем. И-р-раз!

Нехотя поддаваясь их усилиям, моторная лодка стала медленно поворачиваться к стропилам, сползая со своего металлического постамента.

— Так-так, аккуратнее, не спешим, — пыхтя, руководил Геннадий. — Давай теперь на меня немного, на меня.

Потихоньку стаскивая моторку с подставок, ребята немного замешкались. От окончательного разворота лодки, с последующей её установкой на самодельные сходни, друзей отделял сущий пустяк — винт, так некстати зацепившийся за заднюю опору стропил. Чтобы освободить застрявший мотобот, необходимо было немного приподнять его корму. Попытавшись это сделать, Сергей вдруг как-то странно крякнул, закашлялся, и согнулся, точно от резкого приступа радикулита. Борт выскользнул из его рук, и днище с тяжёлым стуком упало на палубу.

— Эй! Ты чего! — воскликнул Осипов. — Ты не зашибся?

В лице Сергея не было ни кровинки. Тяжело дыша, он стоял, опираясь на лодку.

— Что с тобой? — подбежал к нему капитан. — Болит что-то? В спину вступило?

— Н-не знаю… Но что-то мне худо, — всё что мог ему ответить тот.

— Так. Вот что. Ступай ка ты обратно в каюту. А я тут сам справлюсь как-нибудь. Давай-давай, иди, тебе сейчас лучше не напрягаться. Полежи, отдышись, и не рыпайся. Тут осталось совсем немного работы. Я как закончу — позову вас.

Сергей кивнул, и, пыхтя, поплёлся к лестнице.

— Погоди, — догнал его Гена. — Я тебя провожу. Что-то твой вид мне совсем не нравится, друг.

Возвращаясь назад, Осипов не без опасения отметил, как резко ухудшилось состояние приятеля. Словно краткосрочная физическая нагрузка выжала из него последние силы. Сергей плёлся по коридору, точно дряхлый старик, едва передвигая ноги. При этом он кряхтел и постанывал. Когда до каюты оставалось рукой подать, он вдруг споткнулся, и, если бы не вовремя подоспевший Геннадий, непременно рухнул бы на пол.

— Держись, браток, мы почти дошли!

— Гена, — Сергей вцепился ему в плечо и, заглядывая в лицо, с большим усилием выдавил из себя. — Прости!

— Что? О чём ты, парень? За что ты просишь прощения?

— Мы с Бекасом… Мы думали, что это ты. Мы подозревали тебя. Прости нас, — мышцы Сергея расслабились, и он повис на руках капитана.

— Не сдавайся! Слышишь? Не сдавайся! — Осипов поволок его на себе до каюты. — Я тебя вытащу, ты главное держись, ладно? Держись!