— Спасибо, что не ушла, — произнёс Женя, остановившись.

В его глазах блестела искренняя благодарность.

— Я и не хотела уходить, — ответила Ольга. — Но если бы ты продолжил говорить мне эти гадкие вещи, я бы точно тебя покинула. Мне было очень неприятно слышать это.

— Надеюсь ты поняла, что я говорил это, находясь под влиянием Хо?

— Да. И мне стало страшно. Я не знала, к чему мог привести этот разговор.

— Понимаю тебя.

— Зачем оно это делает? Оно хочет поссорить нас?

— Возможно. Но ведь у него ничего не выйдет, да?

Оля кивнула.

— Мы утёрли ему нос. Вот чего оно добилось — пропущенного хода! — Евгений щёлкнул пальцами, и комната тут же наполнилась приятной музыкой. — Вечер продолжается. Давай потанцуем?

Девушка с улыбкой приняла его руку, и они с головой окунулись в танец, под звуки нежной мелодии, льющейся непонятно откуда, как будто со всех сторон. Двигаясь легко и невесомо, они совершали круг за кругом, не сбиваясь, не оступаясь, не замедляя ход и не разгоняясь, великолепно чувствуя друг друга. И мысли их, словно подражая танцу, сплетались вместе, вились и кружились в голове.

Что-то маленькое, шустрое, трепещущее, вырвалось из вязкой темноты прихожей и, шурша, метнулось в комнату — к свету. Дрожащая тень мимолётно промелькнула по столу и скрылась. Обогнув комнату, крошечный летящий призрак вновь вырвался на свет, и пролетел совсем рядом с танцующей парой. Это был ночной мотылёк. Он как будто бы заблудился в замкнутом помещении, и теперь порхал из угла в угол, растревоженный светом. В очередной раз облетев Евгения и Ольгу, бабочка пронеслась прямо между их лицами, заставив ребят отпрянуть друг от друга и остановиться.

— Что это?

Ольга явно этого не ожидала. Мотылёк едва не задел её носа.

— Что ещё за дрянь к нам пожаловала? — нахмурившись, Евгений посмотрел вслед улетевшему мотыльку, и, разглядев его, добавил. — Футы-нуты… Это ночная бабочка прилетела на свет.

— Действительно бабочка. А как она сюда попала?

— Не знаю. Видимо, залетела с улицы.

— Насколько я понимаю, в этом мире ничего не происходит просто так. Так же и мотылёк не мог залететь к нам в комнату просто так. Его создал ты?

— Хм-м, — Женя задумчиво потёр подбородок. — Нет, не я.

— Тогда кто?

— Оля, ты молодец. Хорошо, что вовремя заметила это. А я, болван, увлёкся, и совсем потерял бдительность. Действительно. Это — недобрый знак.

Вновь подлетев к столу, мотылёк заплясал над свечами, играя с пламенем. Его тень дико скакала по потолку и стенам.

— Что он делает, сумасшедший? — прошептала Ольга, и тут же тихонько вскрикнула, когда бабочка коснулась огня своим крылышком.

Это лёгкое прикосновение оказалось для мотылька роковым. Огонь в одно мгновение объял крошечного летуна. Он вспыхнул и упал в лужицу воска, быстро угаснув, пожухнув, превратившись в бесформенную горстку пепла. Глаза Евгения сузились до узеньких щёлок. Затаив дыхание, он замер, глядя на свечи, и чутко прислушиваясь к шороху дождя.

— Плохой знак, — шелестели его губы. — Очень плохой знак.

— Что он означает?

— Подожди. Я пытаюсь определить… — стараясь не делать резких движений, Женя осматривался по сторонам. — Не двигайся, не кричи, и старайся сохранять самообладание. Последний пункт — наиболее важен.

— Объясни, что должно произойти?

— Похоже, что Хо намеревается нанести нам повторный визит. Этого следовало ожидать. Я не сомневался, что оно не успокоится, и предпримет новую попытку испортить нам настроение. Путь в мой разум ему уже заказан, поэтому, на этот раз тварь скорее всего заявится к нам персонально. Приготовься к встрече незваного гостя.

— Ты полагаешь, что к этому можно подготовиться? — в голосе Ольги чувствовалась нарастающая паника.

— Крепись, любовь моя. Я понимаю, как тебе страшно. Мне тоже страшно, поверь. Но у нас нет выбора. Мы обязаны его встретить. Всё будет хорошо, я тебе обещаю. Ты мне веришь?

— А если…

— Ты мне веришь?!

— Да, — Оля быстро закивала.

Раздался стук в дверь, столь неожиданный, что девушка едва удержалась, чтобы не вскрикнуть. Прильнув к Евгению, она уткнулась лицом ему в грудь и зажмурилась.

— Спокойно. Спокойно, — ледяным шёпотом повторял тот, гладя её по голове.

Обстановка складывалась более чем тяжёлая. От неё легко можно было сойти с ума, и люди держались изо всех сил, балансируя на грани безумия. Хо как всегда действовало виртуозно, учитывая мельчайшие особенности человеческой психологии. Оно понимало, насколько страшен стук в дверь посреди ночи, когда никого не ждёшь, когда отступать некуда, когда от пугающей неизвестности тебя отделяет лишь несколько сантиметров спасительной двери. Оно постучало негромко, и даже, как бы, ненастойчиво, оставив в сердцах ребят невольную надежду, что этот страшный стук более не повторится. Далее последовала томительная пауза, наполненная тишиной. Потом, когда сердцебиение начало возвращался к привычному ритму, стук опять повторился. Теперь он был уже значительно громче и напористей предыдущего. Ольга плотнее прижалась к Евгению. Тому очень не хотелось её отталкивать, но он понимал, что сейчас это было необходимо.

— Ничего не бойся, — произнёс он, стараясь говорить как можно уверенней и строже.

— Не уходи. Только не уходи. Не оставляй меня, — просила девушка.

— С чего ты решила, что я собираюсь тебя оставить? — Женя, скрепя сердце, оторвал её от себя, и отодвинул в сторонку. — Мы пойдём вместе.

— Я не хочу туда идти. Прошу тебя, давай не пойдём туда.

— Мы должны.

Скорбно опустив глаза, Егений развернулся, и медленно пошёл в тёмный коридор, ведущий в прихожую. На ватных ногах Ольга последовала за ним. Только теперь она осознала, насколько силён её страх, и насколько в действительности она боится Хо.

Произносить вдохновенные речи о духовной силе, о героической борьбе со злом, и желанной победе над Хо — было очень легко, когда самого Хо не было рядом. Но теперь, когда оно оказалось так близко, когда оно в буквальном смысле стучалось в их дверь, стало понятно, как тяжело быть смелой и отважной.

Ольга чувствовала себя совершенно ничтожным существом, беззащитным цыплёнком, чья жизнь повисла на волоске, и теперь зависит лишь от благосклонности запредельных обстоятельств. Страх предстал перед ней во всём своём величии. Давил на голову чудовищным прессом, заволакивал глаза колющей пеленой, вытапливал пот из кожи, сводил судорогой челюсти. Как же сейчас хотелось проснуться!

Евгений медленно вошёл в темноту, и Оля, стараясь не отставать от него ни на шаг, окунулась во мрак следом за ним. Впереди пронзительным жёлтым огоньком горел дверной глазок. Кто-то завозился за дверью, и свет глазка внезапно погас. Стало совсем темно, но ненадолго. Свет вновь появился, только был он теперь иным — зелёным. Сжав руку подруги своей крепкой рукой, Евгений остановился.

Что-то щёлкнуло, и в прихожей включился яркий свет. Он вызвал боль в глазах, но Ольга несказанно обрадовалась ему. Встретиться с Хо в полной темноте ей хотелось меньше всего, а при свете сразу появлялась какая-то уверенность, надёжность.

— Хо! Хо! — послышалось за дверью.

Вцепившись в Евгения, Оля задрожала как осиновый лист. Из дверных щелей потекла густая чернота.

— Началось, — прошептал Женя.

Закрыв глаза, он поднял лицо к потолку, и перекрестился, что-то прошептав. Затем повернулся к подруге.

— В такой ситуации поневоле станешь верующим, — произнёс он, подмигивая ей.

Было видно, насколько тяжело ему дались эти слова, и насколько фальшива его беззаботная шутливость. На самом деле он был перепуган не меньше Ольги, но не выдавал своего состояния, более того — пытался приободрить девушку.

— Я не хочу умирать.

— Ты не умрёшь. Я тебе обещаю, — Евгений вынул из кармана чёрную повязку, и плотно завязал Оле глаза. — Вот. Не снимай, пока я тебе не разрешу.

— Зачем это?

— Ты не должна на него смотреть. Не должна видеть его глаз. Это твоя единственная защита от него.