— Но я…

— Не снимай!

На полу, из большой чёрной лужи, вытекающей из-под двери, вырастало что-то крупное, неспешно обретающее знакомую форму. Евгений сразу узнал в этой смолистой черноте зловещую сгорбленную фигуру, сидящую на корточках, с упёртыми в пол руками и низко опущенной угловатой головой, имевшей отвратительный затылочный выступ.

Когда остатки Хо вытекли из дверных щелей, и влились в фигуру, завершив её формирование, сумеречник медленно выпрямился и, ощерившись, поднял голову, исподлобья взглянув на Евгения. Сколько раз Женя видел этот безумный нечеловеческий взгляд, проникающий прямо в душу, но так и не смог привыкнуть к нему. От ярости, излучаемой Хо, Евгения колотило, и лишь присутствие Ольги помогло ему сохранить остатки самообладания. Какое-то время они молча стояли друг напротив друга, не шевелясь. Затем Хо вдруг улыбнулось и, упершись руками в стены узкой прихожей, тихо произнесло:

— Вы мне не рады?

— А разве это не заметно? — тут же парировал Евгений. — Извини, Хо, но мне кажется, что ты ошиблось дверью. Тебя нет в списке приглашённых.

— Обидно. Видимо понятие «гостеприимство» не входит в ваш обиход.

— Наше гостеприимство распространяется исключительно на друзей, но никак не наоборот.

— Вот значит как? — Хо закрыло глаза, постукивая когтем по стенке.

Дерзость Евгения окончательно вывела сумеречника из себя. Он ещё ни разу не встречал таких наглецов. Чёрные веки Хо распахнулись, и Евгений отвернулся, сморщившись от пронизывающего страха, не в силах терпеть пристальный сверлящий взгляд, освещающий его зеленоватым сиянием. Сумеречник злобно зашипел, пропахав когтями глубокие борозды в стенах.

— Ты что, держишь меня за идиота?!

— Ну что ты, Хо, откуда такие мысли? Конечно же ты — не идиот. Ты — неуравновешенное, сумасшедшее, агрессивное созданье, озлобленное на весь мир.

— Замолчи! Ты имеешь наглость оскорблять меня после того, как тобою самим были нарушены священные правила нашей игры!

— Сбавь обороты, сумеречник. Я и не думал нарушать договор. Вспомни условия. Мы с тобой чередуемся, и если кто-либо из нас по каким-либо причинам не сумел вступить в игру — это уже его, сугубо личная проблема. Ты само об этом говорило недавно.

— Но сейчас мой ход!

— По идее, да. Однако ты почему-то им не воспользовалось. Почему? — Евгений злобно улыбнулся.

— Ш-ш-ш-ш… — прошипело Хо.

— Чего шипишь? А. Я кажется начинаю догадываться, — продолжал глумиться над ним Женя. — Неужели великий Даркен Хо не смог сломить волю простого человека? Не-ет, я в это не верю. Видимо ты запланировало какой-то хитроумный обходной манёвр, верно?

— Замолчи, ничтожество!

— Ничтожество? Чего же ты до сих пор меня никак не одолеешь, если я столь ничтожен?

— Ты поплатишься за то, что отнял у меня ход. Посмотрим, куда денется твоя храбрость, когда я возьмусь за вас всерьёз.

— Мы больше тебя не боимся, Хо. Человеческий разум навсегда останется для тебя загадкой. Признай это, и смирись.

— Смириться? Никогда! Я чувствую, что за твоей показной смелостью прячется самый обычный страх. Ты боишься. Очень боишься. И она боится. Стал бы ты завязывать ей глаза, если бы она не боялась.

— Ей незачем на тебя любоваться. Вряд ли ты ей понравишься.

— Повязка — это пустяк. Домысел гораздо страшнее очевидного, — Хо глухо расхохоталось.

Это была правда. Ольга чувствовала его присутствие, его взгляд, чувствовала ненависть, источаемую им. И ей сейчас очень хотелось сорвать с глаз повязку, и посмотреть на него. Ведь слепой страх был невыносим. Ужасно ощущать себя абсолютно дезориентированной, и не ведать, откуда последует возможный удар. Евгений понимал, что нервы подруги вот-вот сдадут, поэтому решил пойти на сознательный риск, стремясь поскорее прогнать Хо.

— Вот и оставайся только домыслом! — твёрдо произнёс он. — Тебе не место в нашем мире, Хо. Уходи.

— Я уйду, когда посчитаю нужным, — ответило Хо и, обратившись к Ольге, спросило. — Скажи мне, детка, только честно, тебе страшно?

— Отстань от неё! — отгородил от него Ольгу Евгений.

— Я не с тобой говорю, а с ней!

— Нет, ты будешь говорить со мной!

— Да, мне страшно, — вдруг ответила Оля, заставив Женю и Хо разом умолкнуть. — Мне страшно, очень.

Хо торжествующе улыбнулось.

— Но этот страх не в состоянии сломить мою волю, — продолжила девушка. — Кем бы ты ни было, Хо, я не поддамся тебе, никогда!

Улыбка сползла с лица сумеречника.

— Тебе всё понятно? — добавил Евгений, ликуя про себя.

— Да знаешь ли ты, несчастная, кто перед тобой?! — зашипело Хо.

— А кто перед нами? — Женя скрестил руки на груди. — Неведомое порождение сумерек? Циничный охотник на кукол? Сверхсущество? У тебя так много определений, Хо, но все они — банальные эпитеты. Кто ты на самом деле — неведомо даже тебе самому. Ты это знаешь, и поэтому не можешь найти успокоения. Лишившись своего единственного призвания, ты навсегда затерялось между двумя мирами, отвергнутое ими обоими. В то время, как наше, человеческое призвание — осталось незыблемым и неоспоримым. Ты так часто любило повторять мне, что мы, люди — просто космическая тля, питающая Высший Разум своей умственной энергией. Но ты заблуждалось. На самом деле наша роль гораздо важнее. Она поистине великая, основополагающая, фундаментальная. Мы — эритроциты в крови Высшего Разума. Без нас не будет Его. Мы Ему необходимы. А кто ты? Каковы твои функции? Какая от тебя польза? Зачем ты существуешь, Хо? Ты — просто побочный продукт, возникший в результате вынужденного вселенского эксперимента. Ты — чистильщик, мусорщик. Твоя задача — поедание бракованных элементов. Признай, что твои попытки бросить вызов Высшему Разуму — смешны и нелепы. Так же нелепо выглядит дворник, пытающийся тягаться с президентом. Ты ничего не добьёшься.

— Ты так считаешь? Ну что ж, посмотрим. Игра ещё не закончена, — протянув руку, Хо схватило Евгения за горло.

Беззвучно разевая рот, Женя упал на колени, не в состоянии произнести ни единого слова. Сопротивляться было бесполезно. Хватка у Хо была просто железной. Евгений чувствовал что вот-вот задохнётся, а оно и не думало отпускать его. Ольга догадалась, что с её другом происходит что-то неладное, но она не видела, что именно с ним творится, и поэтому её волнение достигло предела. Это было на руку Хо.

— Сними повязку, девочка, — властным тоном произнесло оно. — Посмотри на меня.

— Нет, — затрясла головой Оля. — Не хочу.

— Сними, — настаивал сумеречник. — К чему продолжать это глупое сопротивление?

— И не подумаю! Я не знаю, кто ты, и не хочу этого знать! Мне это не интересно! Оставь нас в покое, Хо! Уходи в свои сумерки, и больше никогда из них не возвращайся!

— Да как ты смеешь? — прошипело Хо, выпустив парня.

Евгений тут же закашлялся, держась за помятое горло.

— Ещё как смею! — окончательно разошлась Ольга. — Убирайся отсюда, мерзкая гадина, и играй в свои проклятые игры с кем-нибудь другим! Ты нам надоело! Мы тебя больше не боимся!

Теперь слепота сработала на пользу девушке. Ольга не видела Хо, и это её спасло. Вряд ли она смогла бы также смело выступать, созерцая его воочию. А кричать в темноту было довольно просто и легко. Какая разница, кто там слушал её?

И Хо дрогнуло. Его глаза сузились до ярко-зелёных щёлок, а на переносице появились жуткие складки. Длинные пальцы то распрямлялись, то сжимались в кулаки, но прикоснуться к девушке оно не смело.

— Уходи! — выкрикнула ему в лицо Ольга.

Издав горловое клокотание, сумеречник отшатнулся назад. Пришедший в себя Евгений быстро поднялся, получив невероятный прилив сил, вызванный видом пасующего перед Ольгой Хо. Выпрямившись, он отряхнулся, и начал медленно надвигаться на чудовище.

— Вон отсюда! — воскликнул он.

— Мы не боимся тебя. Тебе здесь не место! — вторила ему Ольга, двигаясь следом.

Хо сделало ещё один шаг назад, отодвигаясь к двери. Женя взмахнул рукой, и дверь позади монстра распахнулась настежь.