— Жень, я давно хотела тебе кое-что сказать.

— Что?

— На протяжении всех этих лет, всё время, что мы были в разлуке, я не забывала тебя. Я всегда о тебе помнила.

Евгений улыбнулся. Было неясно, что таится в этой улыбке — радость или грусть? Что он получил? Награду за все свои страдания, или насмешку над ними? Он сам этого не понимал. Здравому смыслу были неподвластны волны чувств. Сейчас было именно то время, когда можно забыть про всё, и даже про то, что, казалось, забыть невозможно. Про годы тоски, боли и одиночества. Про вопрос «почему она ушла?» — который терзал его, и не давал покоя, сводя с ума. Про душевное опустошение, про усталость, про обиды, про осторожность, про всё абсолютно. Всё забыть, всё простить, и начать всё по новой. С чистого листа. С первой строчки. Ольга вернулась к нему. Она поняла, что он ей нужен, и решила остаться с ним. Да, она уходила когда-то, но ведь людям свойственно ошибаться. Она поняла, что выбрала не то, что ей нужно, раскаялась, но пути назад уже не было. И вот теперь судьба предоставила им второй шанс. Неужели он может её оттолкнуть? Тем более, что его чувства к ней не угасли, и он всё также беззаветно любит её. Любит больше жизни, больше всего на свете. Эта встреча — славный подарок судьбы, представляющий им великолепную возможность обрести счастье — одно на двоих. То, о чём они оба так давно мечтали. Ольга говорит с ним совершенно искренне. Она помнила о нём всё это время, значит тоже любила. И продолжает любить. Что может быть прекраснее и драгоценнее её любви?

— Я не верил, что умершие чувства могут воскресать, — прошептал Евгений, взглянув на Олю.

— А они и не умирали, — тихо ответила та.

— Ты хочешь сказать…

— Да.

Веки Евгения задрожали. Протянув руку, он прикоснулся к Ольгиной щеке. Та закрыла глаза, и склонила голову, нежно прильнув к его тёплой ладони.

Медленно кружась, листья падали на озёрную гладь. Длинные сухие травинки слегка покачивались. Неожиданно прилетел ветерок, принесший запах сырости. Он заколыхал траву, зашелестел листвой, и пустил по воде лёгкую рябь. Подхваченный лёгким порывом, кораблик резво поплыл от берега, но, преодолев несколько метров, остановился вновь. Женя сделал глубокий вдох, и сообщил Ольге:

— Скоро начнётся дождь.

— Ну вот, я же говорила, — улыбнулась подруга. — А мы с тобой без зонтика.

Первая холодная капля упала ей на лоб, и сбежала вниз по лицу. Вторая попала на руку. Дождь зашуршал по ковру из опавшей листвы. Бисеринки капель сыпались на воду, расходясь по ней ровными концентрическими кругами.

— Пойдём, я знаю отличное место, где можно укрыться от дождя, — Евгений поднялся на ноги и протянул руку Ольге, помогая ей поднялся.

Отсиженные ноги успели онеметь, и пришлось немного поковылять, пока в них не наладилось кровоснабжение. Но эта мелочь уже совершенно не раздражала ребят. Сейчас, когда они были так счастливы, этот дискомфорт даже казался забавным. Размявшись, они ускорили шаг и, выбравшись на аллейку, побежали по ней, пригибаясь под усиливающимся дождём.

Но промокнуть они не успели. Бежать пришлось недолго. Скоро перед ними появился дом, который Ольга второпях не успела разглядеть. Всё что ей запомнилось — это дверь, в которую они незамедлительно вбежали, захлопнув её за собой. Дверной замок щёлкнул, и Женя с Олей остановились посреди сумрака.

— Успели, — выдохнул Евгений, и включил свет.

Помещение оказалось коридором. Обычным коридором, обычного жилого строения. В нём наблюдалось пять квартирных дверей со звонками, чей-то велосипед, оставленный возле стенки, мячик, метла, две гири, и несколько больших ящиков, набитых какой-то макулатурой. Женя уверенно направился к самой дальней двери, на ходу вынимая ключи из кармана. В предчувствии какого-то очередного чуда, Оля медленно следовала за ним. Открыв входную дверь, Евгений обернулся к своей гостье, и жестом пригласил её войти. Вытерев ноги о половичок, Ольга вошла в квартиру. Включив свет в прихожей, Женя закрыл дверь, и воодушевлённо произнёс:

— Ну вот мы и дома.

Бывают минуты, когда счастье кажется безграничным. Тебе кажется, что ты достиг вершины, что все преграды позади, и смысл жизни обретён. Ты любишь, тебя любят. И сердце замирает в сладостном предвкушении безоблачного будущего. С этой высоты все страхи и опасности кажутся такими мизерными и незначительными, что перестаёшь воспринимать их всерьёз. Мысли заняты другим, более весомым и всепоглощающим чувством, оттесняющим всё остальное на второй план. Оно меняет людей. Заставляет поступаться своими принципами. Изменяет все правила, порядки, основы. Порой, откровенно деформирует души. Но что, чёрт возьми, может быть прекраснее него?!

За окном шумел дождь. Он шелестел и барабанил каплями по стеклу. А в комнате было тепло и сухо. Унылый осенний дождик не портил домашнего уюта. Напротив, он создавал атмосферу покоя и умиротворения. Бесконечные капли падали на окно, и быстро стекали вниз, обгоняя друг друга. Ольга смотрела на них, и думала, как сыро и холодно должно быть сейчас там — на улице, и как же всё-таки хорошо дома, в тепле и уюте. Бросив последний взгляд на дождливую картину за окном, она задёрнула шторы, и обернулась. Евгений склонился над круглым столиком, покрытым белой скатертью, и зажигал свечи.

— Тебе помочь? — подошла к нему Оля.

— Не нужно, благодарю, — с улыбкой ответил тот. — У меня уже всё готово, присаживайся пожалуйста.

Девушка села за стол. На чистой скатерти, в фарфоровых тарелках лежали аппетитные фрукты и другие соблазнительные лакомства, приготовленные для романтического ужина при свечах. Вынув из-под стола две бутылки, Женя спросил:

— Что будем пить? Коньяк или вино?

— Ну-у, мне кажется, что для данного случая больше подходит вино, — выбрала Ольга.

— Прекрасно, — Евгений достал штопор, и принялся откупоривать бутылку.

С лёгким хлопком пробка выскочила из горлышка, и красное вино заструилось в бокалы. Разлив его, Женя наконец-то сел за стол напротив подруги. Оля огляделась по сторонам. Все окна были покрыты шторами, и погружённая в полумрак комната освещалась лишь светом трёх свечей. В связи с этим, очертания окружавших их предметов казались размытыми и неестественными. Лишь стол, за которым они сидели, был чётким и светлым. Огоньки пламени отражались в зрачках Евгения. Заметив, что Ольга пристально на него смотрит, он взволнованно спросил:

— Что-то не так?

Та рассмеялась. — Да нет, всё в порядке.

— Тогда предлагаю поднять бокалы и выпить за нас.

— Давай.

Бокалы с вином поднялись, и легонько коснулись краешками. Хрусталь тоненько зазвенел, и вино всколыхнулось, сверкнув на фоне свечей пронзительными агатовыми огоньками.

— За нас, — кивнула Ольга.

Они выпили. Хмельной напиток тёплой ленивой волной распространился по организму, гулко отозвавшись в голове, разом подняв настроение и развязав язык. Между ними тут же завязалась душевная беседа, быстро перешедшая в обмен сердечными откровениями.

— Ты замечательно выглядишь, — отметил Евгений.

— Спасибо, — Оля склонила голову и улыбнулась.

— Я не солгу, если признаюсь, что считаю тебя самой красивой девушкой на свете.

— Не боишься, что я зазнаюсь?

— Это правда.

— Мне очень приятно слышать эти слова, Жень. В своей жизни я так редко их слышу.

— Это печально.

— Ну не все же люди такие замечательные и чудесные, как ты.

— Ты мне очень дорога, — Евгений зарделся.

— И ты мне. Не знаю, что было бы со мной, если бы не ты. Ты спас меня.

— Ещё неизвестно, кто кого по-настоящему спас, — он взял её за руку.

От этого прикосновения, они оба почувствовали необычный разряд, который пронзил их насквозь приятной чувственной волной. Женя посмотрел в глаза Ольги, и прочёл в них признание, столь необходимое для него. Вот-вот должно было произойти то, что послужит переломным моментом не только в жестокой борьбе с Хо, но и во всей его жизни.