— Знакомое ощущение. Иногда даже хочется пригнуться и закрыть голову руками, когда они летают над тобой.

— Точно-точно. И, наконец, мы посетили чудесную полянку, где полакомились вкусной земляникой. В общем, всё у нас было замечательно. За исключением нападения Хо, с его мерзкой ордой. Но мы это пережили. Теперь я опять счастлива и спокойна.

— Мне очень жаль, что так получилось. Я не думал, что Хо отважится вот так вероломно на тебя напасть. Обычно оно действует иначе. Видимо, что-то действительно заставило его нарушить свои традиционные правила поведения. В любом случае, оправдываться сейчас бессмысленно. Я должен был что-то предпринять, чтобы уберечь тебя от этого. Прости.

— Ты не должен извиняться за Хо. Не по твоей вине оно напало на меня. И потом, мы же противостоим ему вместе, не забывай об этом. Я вовсе не беспомощная девочка, и у меня есть, что противопоставить этому злобному гаду.

Евгений улыбнулся и поцеловал её.

— Разумеется, вместе мы — сила, и ты ещё покажешь Хо, где его место. Но всё-таки я очень за тебя волнуюсь.

— Не тревожься за меня. У меня достаточно сил, чтобы справиться. В конце концов, мы же вместе? С тобой мне вообще ничего не страшно. К тому же, у меня есть Лиша, и когда тебя нет рядом — она меня оберегает.

— Мы непременно должны победить Хо. После его странного нападения на тебя, мне стало одновременно страшно и радостно на душе. Страшно — за тебя. Я волновался, как бы оно не причинило тебе вред. А радостно — потому, что я почувствовал смятение его духа. Оно неспроста напало. Это была чистой воды провокация. Оно бы всё равно не причинило тебе вреда, так же, как и его бесчисленные холуи, которых раскидала Лиша. Это не входило в его планы. Оно поклялось не трогать тебя, и я склонен ему верить.

— Думаешь, оно сдержит слово?

— Непременно. Ему не выгодно тебя калечить. Ты нужна ему живой и здоровой, для того, чтобы наша с ним битва не теряла своей полноценности. Оно хочет постичь, что ты из себя представляешь, и что я из себя представляю, почему мы так сильны вместе. Этого невозможно добиться шантажом или пытками. Оно конечно же может мучить тебя на моих глазах, и я сдамся ему без боя. Оно это знает, и придерживает этот план на крайний случай.

— А почему не применит до сих пор?

— Ему хочется абсолютной победы. Знания, вытянутые клещами, гораздо скуднее и скупее, нежели полновесный поток информации, который перейдёт к нему от нас добровольно, по нашему собственному желанию.

— По нашему желанию?! Не слишком ли оно замахнулось?

— Это звучит абсурдно, но тем не менее, Хо всерьёз настроено добиться этого.

— Неужели оно столь наивно?

— Разумеется, нет. Оно намного хитрее нас с тобой вместе взятых. Однако, я чувствую изменения в его настрое. Эта чёрная цитадель дрогнула.

— Что ты имеешь в виду?

— Оно боится. В это верится с трудом, но, тем не менее. Всемогущее, зловещее, грозное Хо — испытывает настоящий неподдельный страх. И решается на безрассудный поступок, стремясь запугать нас тривиальным броском. Это отличная новость. Значит оно не так уж непобедимо, как казалось.

— А кто такой Даркен? — вдруг спросила Ольга.

— Даркен? Ну-у, это, если не ошибаюсь, английский вариант определения «сумеречник». А почему ты спросила об этом? Откуда тебе известно это слово?

— Мы с Лидой нашли ноутбук, и с нами общался некий Даркен. Это было Хо?

— Что? Оно уже выходило с вами на связь? Невероятно! Мы действительно серьёзно его зацепили. Думаю, что очень скоро произойдёт переломный момент в нашем поединке. И что оно вам говорило?

— Сыпало непонятными угрозами.

— Проклятая нечисть.

— Всё равно мы не испугались. Кстати, а ты случайно не знаешь, что случилось с Ваней? Он как будто сошёл с ума. Это не обычное сомнамбулическое состояние. Это типичное безумие.

— Когда ты его видела в последний раз? — голос Евгения помрачнел.

— Примерно полчаса назад. Перед тем, как пережила нападение Хо, и появилась здесь.

— Нет. Тогда ты видела не его.

— А кого же?

— Его там уже не было.

— Но я же его видела собственными глазами. Это был не сон и не галлюцинация. Или…

— Это действительно не было галлюцинацией. Понимаешь… Боюсь, что когда ты видела его в последний раз, настоящий Иван, скорее всего, уже умер.

— Но как?! Что значит, «настоящий»? В каюте прикидывался сумасшедшим его двойник???

— Не двойник, а лишь материальная оболочка, доживающая последние минуты на остатках своей энергии. Безумие — это один из симптомов, указывающих на то, что душа уже покинула бренное тело. Лишившись разума, мозг ещё какое-то время продолжает работать, как бы на автопилоте. Ты можешь вспомнить, что он говорил?

— В основном, нёс бессвязную ахинею. Порой начинал говорить на каком-то непонятном шипящем языке, изобилующем непроизносимыми словами. А что самое страшное, он говорил о Хо. Говорил о нём, и ухал так же, как оно.

— Хм. Как не прискорбно это признавать, но твоего товарища действительно уже нет в живых. То, что он ухал и говорил о Хо, значит, что в результате поглощения его духовной оболочки, кое-что отпечаталось в затухающем сознании материального тела.

— Хатши суллар, кажется, — неуверенно произнесла Ольга. — Он говорил эти слова. И, в добавок ко всему, разукрасил себя необычными письменами и иероглифами.

— Типичное поведение осиротевшей сущности, оставшееся без координирующего центра, поглощенного сумеречником. Фахеттши, суллар. Эти слова нельзя перевести на наш язык дословно. Лишь ассоциативно. Язык слишком сложен. Каждое слово включает в себя целую группу смысловых оттенков, дополняемых чувственными ассоциациями. Тьма, образование, преемственность, неистовое рвение, затаённость, страх, холод в районе солнечного сплетения, выбор и расчёт, содрогание сердечной мышцы, запах следов, воспаление — это лишь отдалённая, и крайне грубая расшифровка понятия «фаххетши». Правильнее оно звучит примерно так — «аххевффааеххешшии». Произносится с придыханием, на пределе выдоха. Это слово надо завершить так, чтобы воздуха в лёгких совсем не осталось. Когда выдыхать уже больше нечего. «Суллар» — идёт на вдох. Прямоходящее, охота, очистить, оружие в руке, тень, расстояние прыжка, страх смерти, три когтя, бинокулярное зрение, удар причиняющий смерть — убийство. Вульгарный перевод словосочетания «фаххетши суллар» — «нападающий убийца».

— Откуда ты всё это знаешь?

— У Хо научился, — Евгений горько усмехнулся. — Этот язык, на самом деле, не так сложен, как способ общения сумеречников. Их уханье — ни что иное, как сверхсложный, предельно многогранный и объёмный способ передачи информации, недоступный для ограниченного человеческого разума.

— Жаль Ванечку, — тихо вздохнула Ольга. — Он был таким славным, таким весёлым. Комок энергии, непоседа, балагур. Я не верю в то, что его постигла такая участь.

— Я скорблю вместе с тобой. Крепись.

— Ты знаешь, Жень, я почему-то вдруг ощутила странное изменение своего состояния. Каждая трагедия причиняла мне новую порцию нестерпимой душевной боли. Так было с Настей, так было с Володей. Но эти ребята не были мне так дороги и приятны, как Бекас. Доселе я и представить себе не могла, как смогу пережить его потерю, и смириться с ней. И вот, его нет. А я совершенно спокойна. Да, мне очень грустно. Да, мне безумно жаль Ваню. Но я почти не чувствую боли и душевной тоски. Почему? Неужели я так очерствела, похолодела, стала равнодушно относиться к происходящему? Я ловлю себя на мысли, что всё это меня не касается. От этого мне становится стыдно и страшно. Мой друг умер, а мне практически всё равно. Как будто бы он остался где-то далеко, по ту сторону реальности. Как будто бы его и не было никогда. Что это, Женечка? Что со мной?

— Здесь нет ничего невероятного. Сработала защитная функция твоей нервной системы. Более ты не могла выносить усиление морального напряжения. Когда перегрузка достигла критической черты, твой разум заблокировал твои чувства, чтобы избавить тебя от срыва. Разумеется, самостоятельно он вряд ли бы так перенастроился. Скрывать не буду, здесь тебе отчасти помог я. Поверь мне, лучше пережить тяжёлую трагедию, сохраняя ледяное спокойствие, нежели сойти с ума от тоски, и отправиться следом за своими несчастными друзьями. На корм Хо.