— Да. Оно. Н-но, ты знаешь… Нам всё равно не о чем беспокоиться. Сегодня оно не придёт. Я это гарантирую.

— Это хорошо, что не придёт, — с опаской ответила Ольга.

После такого эмоционального всплеска, она стала предельно внимательно следить за своими словами, хоть её интерес и был распалён до предела.

— Без него гораздо лучше.

— Угу.

Далее они плыли молча. Ольга больше не приставала к Евгению с вопросами, но её молчание точило его сознание всё сильнее с каждой минутой. Наконец он не выдержал:

— Прости меня. Я понимаю, тебе хочется побольше узнать о нём. В этом нет ничего предосудительного.

— Вовсе нет, — солгала девушка. — Если у тебя нет желания о нём рассказывать, то это совсем не обязательно. Я же не настаиваю. А поговорить можно ещё много о чём, помимо этого х… Ищника.

(Она чуть было вновь не произнесла его имя, но вовремя осеклась, изменив окончание). Однако, Евгений сделал вид, что не обратил на это внимания.

— Неправда. Я же чувствую, что Хо интересует тебя больше всего остального. Ты всё узнаешь о нём в своё время. Но не сейчас. Пока рано, поверь мне. Потом. В другой раз.

— Как скажешь, — улыбнулась Ольга. — А крокодилы здесь не кусачие?

— Ну если не будешь совать руку им в пасть.

— Я что, дура?

— Нет. Поэтому я и пригласил тебя сюда.

Шаловливый ветер прошелестел сквозь кроны деревьев, трепеща листьями. Большая бабочка-парусник, сопровождая взмахи своих широких пёстрых крыльев короткими задержками, вспорхнула с нежно-розовой лилии, надменно распустившейся у основания одного из зелёных исполинов, и полетела низко над водой, точно любуясь собственным отражением — к другому цветку, возле противоположного дерева.

Среди переплетённых ветвей, в шатре из сочных зелёных листьев, растопорщив яркое оперение, пронзительно закричал большой попугай, и тут же умолк, встрепенувшись и нахохлившись. Несколько пёрышек, кружась, полетели от него вниз, и плавно легли на воду. Маленькая красная рыбёшка тут же устремилась к одному их них, и остановившись рядом, пару секунд посмотрела на него снизу вверх круглыми любопытными глазами, а затем клюнула, пустив по поверхности несколько ровных кругов, и выплюнула, после чего тут же скрылась в глубине. Вся жизнь текла здесь как-то размеренно, спокойно. Ни одно живое существо никуда не спешило и не торопилось.

— А здесь очень глубоко? — осторожно спросила Ольга.

— Не знаю. Давай посмотрим. За мной! — Евгений, быстро прогнувшись, нырнул вниз головой, напоследок взмахнув в воздухе ластами.

Оля опять осталась одна. Слегка покачавшись на воде, она решила, что ей тоже придётся нырять, хоть у неё и не было особо сильного желания делать это. Собравшись с духом, девушка вдохнула побольше воздуха, вытянула ноги, закрыла глаза, выпрямилась и тут же погрузилась под воду.

Несколько секунд она продолжала опускаться в глубину, не нащупывая дна под ногами. Затем, быстро прекратила погружение, и начала отталкиваться от воды, при этом открыв глаза. Как ни странно, неприятного заливания в них воды не последовало. Глаза открылись и чётко увидели мутновато-светлую подводную котловину, обрамлённую сваеподобными корнями растущих по её краям деревьев. Изображение было таким чётким и совершенно не расплывчатым, как если бы она смотрела на подводный мир через стекло большого аквариума. Да это же и было стекло. Точнее, пластик. Непонятно, когда на её лице успели появиться очки для ныряльщиков, схожие с теми, что были на лице Евгения. Но особого удивления у Ольги это уже не вызвало. Здесь всё могло появляться так неожиданно и непредсказуемо.

Поднявшись поближе к жидко-стеклянному потолку поверхности, она поплыла вперёд, ища глазами своего спутника. Внизу простиралось ровное дно, освещаемое солнечными лучами. Оно было покрыто чистым жёлтым песком и редкими камушками. В некоторых местах виднелись пучки пышных водорослей, тянущихся наверх, и дремотно покачивающихся. Вокруг плавали небольшие рыбки. Те, что помельче, старались держаться стайками, а более крупные экземпляры — плавали поодиночке. Возле участков, где корни деревьев входили в донный песок, копошились крабы. Это был совершенно другой мир, нежели на поверхности.

Разделяемые тончайшей плёнкой водного зеркала, эти два мира совершенно не походили друг на друга. Они развивались параллельно и обособленно, практически не взаимодействуя между собой. Но как славно чувствовала себя она, Ольга — существо из параллельного, надводного мира, здесь — в чуждой, казалось бы, среде. Словно окунулась в подсознательную ностальгию эволюционной первичности. Возвращаться назад не хотелось. Под водой было гораздо теплее и интереснее.

Наконец она увидела Евгения. Парень быстро скользил возле дна, плавно отталкиваясь от воды руками и ногами. Затем, гибко выгнув спину, он поплыл к ней, выпуская изо рта мелкие пузырьки, пока не поднялся на один уровень с девушкой, и не остановился впереди, весело улыбаясь. Чтобы не натолкнуться на него, Ольга тоже остановилась. Запас воздуха в её лёгких истощился практически полностью и она устремилась к поверхности, благо та была совсем рядом. Вынырнув, Оля вдохнула полной грудью свежую прохладу, и убрала очки на лоб. После этого, над водой показалась голова Женьки.

— Понравилось? — вдохновенно спросил он.

— Ага! Здорово! — ответила Ольга. — Не ожидала, что там так красиво. Рыбки, крабы, камешки пёстрые — настоящее чудо. Так бы оттуда и не всплывала. Спасибо за очки, в них всё отлично видно.

— Пожалуйста. Рад, что ты осталась довольна.

— Нырнём ещё разок?

— Конечно.

— Послушай, Жень, у меня возник один нескромный вопрос.

— Слушаю.

— Ты нарядил меня в купальник, и снабдил классными подводными очками. Извини за наглость, но ты не мог бы создать мне, в дополнение ко всему этому, акваланг?

— Акваланг? Зачем?

— Как это, зачем? Глупый вопрос. За тем, чтобы можно было подольше под водой поплавать, разумеется.

— Я имел в виду другое. Зачем нам нужны акваланги, если мы можем прекрасно обойтись и без них?

— То есть. Как?

— Элементарно. Мы можем дышать под водой.

— Что, правда что ли? Без шуток? Хотя какие тут могут быть шутки… Здесь ведь всё возможно… Значит и я могу дышать под водой?

— И ты можешь.

— Как рыба? Ты что, сделал мне жабры?

— Оля, Оля… Жабры, акваланги… Не нужны они нам. Мы просто можем это. Вот и всё. Иллюзорные миры имеют много общего с миром снов. И это — одна из специфик, делающих их похожими. Иногда тебе снится, что ты погружаешься под воду. Сначала тебе страшно, но потом становится хорошо, потому что ты не захлёбываешься, а нормально дышишь, и можешь плавать в глубине, не боясь утонуть. Ведь в то время как твоё сознание путешествует по миру сна, твоя реальная оболочка спокойно дышит в реальности. В мире иллюзии происходит почти всё то же самое. Понимаешь?

— Прекрасно понимаю. Но эта иллюзия слишком… Хм-м…

— Реалистичная?

— Да.

— Главное не забывать, что это — иллюзия. Отбрось страх. Ты сможешь, — и он вновь нырнул, уйдя в глубину.

— Отбросить страх. Я смогу, — пробормотала Ольга, дрожащей рукой опуская очки на глаза и поправляя их поровнее. — Почему бы не попробовать? Да, я смогу!

Выпрямившись, она ушла под воду, в первые секунды погружения продолжая инстинктивно задерживать дыханье. Мысль «А вдруг я захлебнусь?!» увеличивала её нерешительность в геометрической прогрессии, и Ольга поняла, что если она не сделает этого сейчас, то не сможет решиться на это вообще никогда. Съёжившись от страха, она открыла рот, в который тут же хлынула вода. «Боже мой! Это самоубийство!» — возопило сознание, и тело девушки задёргалось в непроизвольных, рефлективных судорогах. Вода беспрепятственно вторглась в её носоглотку, заполнила дыхательные пути, пролилась в трахею, и… Исчезла. Вслед за нервными судорогами и спазмами, её тело обволокла приятная слабость, порождённая облегчением и успокоением, а лёгкие наполнились свежим, живительным кислородом. Она дышала. Действительно дышала под водой! С каждым вдохом, в её организм ощутимо вливалась жидкость, но не удушающая, а какая-то воздушная, словно сам воздух обрёл жидкое состояние. При выдохе, вода исторгалась из её рта и носа, вместе с мелкими пузырьками оставшегося в лёгких газообразного воздуха. И ничто не препятствовало цикличности этого дыхания.