Такого состояния Ольга ещё никогда не испытывала. Обескураженная и поражённая до глубины души, она не заметила, как достигла дна, и мягко упала на его тёплое песчаное ложе. «Я смогла. У меня получилось. Это совсем не страшно. Напротив — это прекрасно. Я — рыба!» Раскинув руки, она лежала на дне, освещаемая солнечными лучами, искоса пронизывающими толщу воды, и, улыбаясь, смотрела наверх, дыша полной грудью. Над ней проплывали стайки рыбёшек. И водоросли нежно гладили кожу, колышась от лёгкого подводного течения. Она ещё никогда не испытывала такого блаженства. Она даже и не задумывалась о том, что это может быть так великолепно. Лежать в тёплой воде, на мягком дне, наслаждаясь нежным давлением глубины, и любуясь на внешний мир, отгороженный от неё дрожащим зеркалом поверхности.

Большая чёрная тень на мгновенье заслонила собой солнце, бесшумно скользя над ней, с изяществом морского льва. Это был Евгений. Он двигался так легко и свободно, что казалось, будто всю жизнь прожил под водой. Сделав плавный переворот, Женя приблизился к самому дну, и, подплыв к лежащей Ольге, опустился на донный песок, словно на ковёр, поджав ноги. Клубы песчинок, перемешанных с илом, поднявшиеся в результате его приземления, на несколько мгновений окутали девушку.

Проникнув в её горло, они заставили ныряльщицу закашляться и приподняться. Ольга даже не успела возмутиться этому факту, уж больно её удивили ощущения, испытываемые от кашля под водой. Необычные, непередаваемые и даже приятные. Вдыхаемая вода обволакивала сор, попавший в горло, и, щекочась, выталкивала его наружу. Кашлянув два раза, Ольга полностью прочистила своё дыханье, и посмотрела на Евгения.

— Ну как? — хитро спросил он. — Всё ещё нуждаешься в акваланге?

— Это… Это необычайно! — поражённо ответила она, и тут же осеклась.

Они разговаривают под водой! Хотя её слова сильно искажались гортанным бульканьем, но факт был наглядным, говорить под водой также возможно, не смотря на то, что речь, заглушаемая жидкостью, становилась сильно неразборчивой и невнятной. Поняв это, Оля тут же задалась вопросом: «У Женьки как-то получается говорить членораздельно. Почему я не могу разговаривать здесь так же как он?»

— Потому что здесь нужно не так разговаривать, — ответил Евгений.

— А как? Ой… — теперь Ольга осознала новую, более чем необычную особенность.

Женя говорил с ней, не открывая рта. Телепатически. И сейчас он прочитал её мысли, и ответил на непроизнесённый вопрос.

— Не удивляйся, — раздался в её голове голос Евгения. — Здесь мы можем общаться и таким образом. В подводном мире подобный вариант общения более приемлем, чем акустический.

— И я могу общаться с тобой мысленно? Но как?! — подумала Оля.

— Да очень легко. Это так же, как и дышать под водой. Всего-то нужно… Да ты ведь уже со мной говоришь, — он весело улыбнулся.

— Почему ты сразу не рассказал, что можешь читать мои мысли?

— Потому, что я этого делать не умею.

— Ага, ну конечно. Сейчас же ты сумел прочитать мой мысленный вопрос?

— Сумел, потому что это был осмысленно-направленный импульс. Говоря проще, «едва не родившаяся» речь. При помощи таких скомбинированных импульсов мы можем общаться без применения голосовых аппаратов. До этого момента, из-за своего незнания, ты отправляла эти импульсы неосознанно, в пустоту. Но если придать им определённое направление, то получится самое настоящее, полноценное телепатическое общение. Помнишь выражение «слова подкатились к губам»? Так вот это ни что иное, как осмысленно-направленные импульсы, мысли, превращённые разумом в слова, укомплектованные, упорядоченные, и готовые к звуковому воспроизведению. Сначала ты их обдумываешь, затем собираешь, строишь из них предложение, а потом — произносишь. В данном случае, произносить совершенно необязательно. Достаточно построить осмысленную фразу, и подумать о том, что ты мне её говоришь. Этот импульс обязательно будет воспринят моим сознанием. В реальном мире такая манера общения тоже возможна, но заблокирована психическими ограничителями. Здесь же все ограничения сняты.

— Удивительно. Значит ты можешь прочитать только мысли адресованные непосредственно тебе?

— Совершенно верно. И только те, которые готовы стать словами. То есть, которые ты желаешь донести до меня. Все остальные твои мысли мне недоступны, так что можешь не беспокоиться по этому поводу. Я читаю лишь то, что ты разрешаешь мне прочесть. Не более.

— Это обнадёживает. Всё-таки неприятно осознавать, что все мои мысли могут стать кому-то доподлинно известными.

— Знаю. Но нам не о чем тревожиться. Природа нашего внутреннего мира зачастую непостижима даже для нас самих, не говоря уже о ком-то постороннем. Наша психика рассчитана только на обработку собственной мысленной кутерьмы. На расшифровку чужого мыслительного потока у нас банально не хватит психической энергии, как бы мы не концентрировали своё сознание, и не напрягали извилины. Так что…

— Понятно.

— Хорошо, что мы с этим разобрались. Как тебе здесь? Нравится?

— Не то слово. Здесь всё устроено совсем по-другому. Иначе. Я и представить себе не могла, что такое бывает.

— Ничего удивительного. Все мы когда-то вышли из воды. Потому-то и ощущаем великий, неосознанный трепет, возвращаясь в неё. Теперь поплыли. Нам нужно поторопиться. Не забывай о времени. Tempori parce.

Оттолкнувшись от дна, он поднялся на несколько метров, и, развернувшись, устремился прочь. Ольге хотелось ещё немного поваляться на мягком песочке, но ей ничего другого не оставалось кроме как последовать за ним.

Они плыли рядом, методично работая руками и ногами, любуясь окружающим их миром подводного леса. Рыбы, нисколько их не боящиеся, спокойно проплывали совсем близко, исподволь поглядывая на ныряльщиков своими большими круглыми глазищами. Пара морских змей, извиваясь и переплетаясь, проскользнула неподалёку, скрывшись в корнях, густо покрытых тиной. Их вид взволновал было Ольгу, но спокойствие Евгения быстро её успокоило, вновь приведя в равновесие. Здесь им нечего было бояться.

— Сейчас я покажу тебе одно удивительное местечко, — произнёс Женя. — Мы как раз к нему подплываем. Я называю его «Котёл».

— Котёл? Почему?

— Ну, это такая ровная котловина, напоминающая… Котёл. Мне там очень нравится. Надеюсь, что и тебе понравится тоже.

— Интересно посмотреть.

— Скоро доплывём. Не отставай.

Они проплыли ещё немного по открытой воде, пока не добрались до мрачноватого затопленного бурелома. Юрко лавируя между переломанными стволами подводного топляка, по которым шустро бегали крабы и рачки, Евгений уверенно плыл вперёд, время от времени отталкиваясь от выступов этого чудовищного нагромождения, пробираясь между изогнутыми ветвями, покрытыми зелёной бахромой тины.

Ольга старалась не отставать от него, но плыть также умело и гибко у неё не получалось, и она то и дело зацеплялась за сучья и ветки утонувших деревьев, застревая и царапаясь. Демонстрировать свою неумелость девушка категорически не хотела, и упорно продолжала терпеть неудобства, прорываясь вслед за Женей через скользкие подгнившие древесные остовы, переплетённые между собой ветвями и корневищами, наваленные как попало, образуя на дне уродливый, «костлявый» лабиринт. Любопытство придавало Ольге сил, а царапины, синяки и порезы, получаемые от неудачных столкновений с корягами, казалось, заживали уже через минуту, исцеляемые нежной и заботливой водой. Поэтому сердиться на этот тернистый путь девушке совсем не хотелось. Напротив, продираться через таинственные подводные дебри было очень интересно.

Каким захватывающим оказалось это путешествие! Они плыли среди беспорядочно сплетённых, изломанных и согнутых стволов, чьи мёртвые ветви безнадёжно спутались друг с другом, превратившись в сплошные сети, затянутые шёлковыми волосами тины, и вьющимися водорослями. Ныряльщики как будто бы оказались в глухих джунглях, сырых и тревожных, но, вместе с этим, очень красивых и тёплых.